Кто и зачем проводит Дни русской культуры в Латвии

"Рука Кремля"  и "драка века"

О том, что информационный фон в стране не слишком дружелюбный, понимаешь, как только после пересечения границы Латвии в смартфоне лента новостей "Яндекса" предлагает ознакомиться с топом местных событий. Главной новостью в тот день в стране становится "драка века" в рижском "Макдоналдсе". Там британский солдат потрудился над лицом латышского юриста вопреки воле последнего. Казалось бы, причем тут Россия? - спросите вы. И местные СМИ вам тут же все объяснят.

Большинство латышских интернет-изданий перевели заметку об инциденте из британской The Telegraph. В этой заметке прекрасно абсолютно все. В первых строках автор сообщает, что произошедшее - спланированная акция, целью которой является дискредитация британской армии. И далее со ссылкой на информированный источник The Telegraph информирует тех, кто еще вдруг не понял: драку спланировали не где-нибудь, а в России. Мол, солдат НАТО в Восточной Европе - наипервейшая цель для российской пропаганды.

Пару часов спустя, правда, выясняются любопытные подробности этой "кремлевской спецоперации".Пострадавший, рижский юрист и по совместительству модель, который - это подчеркивается особо - пророссийских взглядов никогда не выказывал. Парень зашел в закусочную, в которой сидели несколько натовцев, которые уже лыка не вязали. Возле кассы к нему подошел один из солдат и без лишних предисловий сказал: "Либо через 10 секунд ты отсюда уходишь, либо я сломаю тебе нос". Далее солдат ударил молодого человека. В качестве вишенки на торте в этой истории всплыло видео. На нем латышский армейский чин, сидевший вместе с англичанами, уговаривает приехавших полицейских "войти в положение".

В том, что эта - разоблачающая - часть Мерлезонского балета появилась позже, а поначалу все как заведенные начали тиражировать пропагандистский бред про "руку Кремля", никто, кажется, не удивлен. Вот и встречающая меня на автовокзале Риги Ирина Коняева, входящая в оргкомитет Дней русской культуры, услышав от меня пересказ этой истории, лишь улыбается. "Это вы еще не знаете, какой шум поднялся, когда несколько недель назад учителей в Латвии решили проверить на лояльность, - говорит она. - Что это за лояльность и каким образом она должна выражаться, никто толком не понял. Но многие догадались, что в первую очередь под удар попадут учителя русскоязычных школ. Впрочем, тут и латышские учителя тоже испугались, потому что трактовать этот законопроект можно как угодно, и нелояльным Латвии человеком можно при желании объявить кого заблагорассудится".
После этого договариваемся с Ириной встретиться за ужином и о политике больше не говорить - все-таки Дни русской культуры на дворе. Встречаемся и... конечно же, говорим о политике.

Интеграция по-латышски

Дело не в том, что мы с Ириной - помешанные на обсуждении политических проблем люди. Просто в Латвии вопросы культуры - особенно если это вопросы русской культуры - имеют двойное дно. После того как Латвия обрела независимость, практически все русскоязычное меньшинство было объявлено "оккупантами" и было вынуждено вписываться в новые реалии. Эти реалии опирались на лозунг "одна страна - один язык". Чтобы считаться полноправным гражданином страны, любой живущий в Латвии человек должен сдать экзамен на знание латышского языка. В том числе это обстоятельство привело к появлению огромного количества "неграждан" - людей, официально ущемленных в правах. Эту общеизвестную информацию я здесь привожу с одной целью - чтобы ни у кого не осталось иллюзий о том, какая культура в Латвии стала поощряться на государственном уровне. Страна объявила курс на "интеграцию" русскоязычного населения, под которой понималась его ассимиляция.

Результаты этой политики заметны невооруженным глазом на бытовом уровне. В Риге - городе, в котором количество жителей, считающих русский родным, составляет 40 процентов, на визуальном и звуковым уровне этот язык не представлен вообще никак. Объявления в общественном транспорте - только на латышском, та же история и с вывесками кафе и магазинов. Одна из моих собеседниц, некогда владевшая кафе в Риге, в ответ на это пожимает плечами. "Закон не запрещает дублировать вывески на русском. Главное, чтобы шрифт был меньше, чем на латышском. Но этого все равно никто не делает. Я, например, в своем кафе не делала. Почему? Никому не хочется иметь лишних проблем".

Отчего вдруг проблемы возникают из-за вывески на родном для значительной части рижан языке, бизнесвумен не объясняет и переводит тему. Совсем скоро я понимаю, что в Риге со многим так. С одной стороны, существуют законы, гарантирующие если не равноправие, то отсутствие явной дискриминации. С другой - есть негласные нормы, которые не следует нарушать. Недопуск русского языка и русской культуры в публичное пространство - одна из таких норм.

Неслучайно на следующий день, когда я по приглашению организаторов сижу в жюри конкурса народной песни "Рижский пряник", который проводится в Риге в рамках Дней русской культуры, у одной из из моих коллег Ирины Маркиной, бывшего директора управления культуры Балтийской Академии, которая всю жизнь прожила в Латвии, вырывается "Ну, конечно, выступающие из Риги выглядят не слишком выигрышно на фоне ребят из того же Калининграда! У нас ведь заниматься русской народной музыкой непрестижно".

Кокошники и казаки

"Рижский пряник" и прочая народная самодеятельность - костяк Дней русской культуры, придающий им явный фольклорный оттенок. Самое массовое событие этих Дней - гала-концерт победителей "Пряника" на сцене Большой Гильдии, главного филармонического зала Риги. Кокошники, сафьяновые сапоги, гармонь, казаки - такой джентльменский набор концерта самодеятельных коллективов в провинциальном доме культуры.

Такая трактовка русской культуры объясняется причинами прозаическими: латвийские Дни - инициатива снизу, не имеющая поддержки ни из какого бюджета. Идея впервые провести их пришла в голову жителям Риги пять лет назад. У истоков Дней стояли общественный деятель и экс-редактор Ирина Коняева и Влад Богов, историк и председатель правления латвийского Фонда развития культуры. Они задумали объединить несколько событий, связанных с русской культурой, которые происходили в Латвии на протяжении последних 20 лет, под единым брендом. "Главной нашей целью было сохранений традиций и идентичности, - говорит Коняева. - Ну и возрождение самого понятия Дни русской культуры".

Понятие это действительно не новое - подобные дни проводились в той же Риге в 20-30-х годах прошлого века, когда Латвия впервые в своей истории стала самостоятельным государством. Тогда она была не слишком дружественным СССР государственным образованием, чем воспользовались многие деятели белоэмигрантского движения, которые противопоставляли аристократическую русскую культуру новорожденной культуре советской. В те годы здесь читал свои стихи Игорь Северянин, а в Национальной опере пел Федор Шаляпин. Сегодня о былом размахе приходится лишь мечтать. Самым представительным пунктом в афише становится фестиваль русского кино, который в рамках Дней проводит киновед Алена Сычева. Иногда удается собрать деньги, чтобы привезти в Ригу режиссеров некоторых картин. В этом году средств не нашлось.

Власти Риги периодически помогают с арендой залов, однако, как правило, предпочитают не замечать происходящий у них под носом фестиваль. То же самое касается средств массовой информации. В этом игнорировании пресса доходит до каких-то вершин изворотливости. В 2011 году на открытие первых Дней русской культуры вдруг пожаловал тогдашний президент Латвии Валдис Затлерс. Ни одно издание, ни один телеканал не счел этот информационный повод достойным освещения. В тот вечер в зале присутствовала всего одна камера. И это была камера Детской академии радио и телевидения Латвии, которую возглавляет Надежда Бухарова.

Шоу "Голос" и национальные комплексы

Бухарова, которая также, как и я, работала в этом году в жюри "Русского пряника", - пример успешной русскоязычной жительницы Латвии, которая является обладательницей паспорта "негражданина" и ничуть об этом не сожалеет. Ее муж - успешный бизнесмен, и его деньги позволяют ей без оглядки на статус заниматься любимым делом - выращивать из детей звезд. Одна из ее воспитанниц сейчас известна не только в Латвии, но и в России. Это участница нынешнего сезона телевизионного шоу "Голос" Амината Савадаго.

Кстати, старт карьеры Аминаты в России обнажил проблемы взаимодействия между русскоязычными жителями и латышами на низовом уровне. "После того как Аминату показали по Первому каналу, она должна была давать большой концерт в Риге, - рассказывает Бухарова. - И вот после эфира внезапно выясняется, что с ней отказывается сотрудничать ее латышский менеджер. А на этой женщине была вся организация концерта. Он, конечно, все равно состоялся, но осадок остался. Доподлинно я не знаю, что послужило причиной ее отказа работать с Аминатой, быть может, она просто посчитала дорогой концерт коммерчески невыгодным предприятием. Но не исключено, что сказалась и приобретенная Аминатой популярность в России".

Проблему зависти Бухарова вообще считает ключевой во многих аспектах взаимодействия между Латвией и Россией на любом уровне. Нелегкие экономические времена и внутренние проблемы с культурой заставляют многих тут искать виноватых где угодно, но только не внутри страны.

По большому счету, мечты латышских политиков об "интеграции" русскоязычных жителей провалились по одной, но очень веской причине: латышскому культурному проекту оказалось нечего предложить человеку, воспитанному на русской культуре. Более того, спустя 25 лет после обретения независимости для самых амбициозных латышей возможность состояться в России остается крайне важной. Это заставляет латвийскихполитиков нервничать и при каждом удобном случае одергивать местных русских, которые пытаются продвигать здесь свою культуру на более-менее серьезном уровне. Это страх не слишком уверенной в себе локальной культуры перед чем-то более сильным и глобальным. Поэтому в нынешнем виде Дни русской культуры в каком-то смысле даже выгодны латвийской власти: пока они бедны и сосредоточены на народных песнях и танцах, они не представляют большой опасности.

Жизнь, впрочем, все равно оказывается сильнее любых видимых и невидимых чиновничьих границ. Вот и Надежда Бухарова с оптимизмом рассказывает о своем новом проекте - только что запущенном в Латвии на частные деньги детском русскоязычном радио. Чтобы поучаствовать в кастингах, туда выстраиваются в очередь в том числе и дети из семей, в которых говорят на латышском языке.

Внутренние друзья

В последний день моего пребывания в Риге я сижу в кафе на границе Старого города вместе с Владимиром Соколовым, председателем общественной организации "Русская община Латвии". Со стены на нас с репродукции старого портрета времен Александра I смотрит русская графиня - как напоминание о том, что российское влияние здесь было задолго до вхождения Латвии в состав СССР в 1940 году.

Я задаю Владимиру вопрос, который к этому моменту у меня остается единственным. Неужели латвийские власти не видят нелогичности ситуации, когда около 40 процентов населения страны считают родными для себя русский язык язык и русскую культуру, платят налоги и тем самым содержат государственный аппарат, но этот самый государственный аппарат при этом посылает им недвусмысленные сигналы: вы чужие, вы должны ассимилироваться?

Задумавшись, Соколов отвечает: "Конечно, они все понимают. Просто их действия построены на логике романтического национализма. Эта философия родилась в XIX веке, сыграла важную роль в объединении Германии, но сегодня представляет собой совершеннейшую архаику. Но Латвия, которая как государственное образование впервые появилась на карте мира в начале XX века, решила выбрать именно романтический национализм в качестве главной идеологии. Поэтому тут происходит построение нации на основе исключительно латышской культуры и латышского языка, в то время как русский язык и русская культура, особенно после присоединения Крыма в 2014 году, воспринимаются как угроза".

Впрочем, усиление антироссийской риторики после начала украинского кризиса - фактор важный, но все-таки временный. Соколов кидает мне в личные сообщения в Фейсбуке ссылку на пространную дискуссию, которую в Риге устроили политические активисты из стран постсоветского пространства. Название дискуссии говорящее: "Русский язык - это язык Путина или Пушкина?" Ее итоги еще более поразительные: договорились до того, что совершенно необходимо создать враждебную современной России русскоязычную среду (СМИ, деятели культуры), которая наставляла бы пророссийски настроенных жителей Латвии и других стран на путь истинный. По сути, речь идет о мечтах о создании мощной пропагандистской машины, на которую, однако, у Латвии нет денег.

"Причина, по которой такие дискуссии возникают не где-нибудь, а именно в Латвии, понятна, - говорит Соколов. - Страна сильно отличается даже от своих балтийских соседок. В Литве живут всего 150 тысяч русских, и столь малое количество населения не играет существенной роли при формировании государственной политики. В Эстонии русских не больше 25 процентов. В Латвии нас 700 тысяч, то есть, как вы правильно сказали, около 40 процентов. Эта цифра не позволяет латышам чувствовать себя в уверенном большинстве. По сути, мы имеем уникальную ситуацию: два крупнейших народа страны подозрительно относятся друг к другу из-за того, что ни один из них не чувствует себя ни национальным большинством, ни национальным меньшинством. Взаимная неуверенность рождает обеспокоенность за будущность обеих сторон, которая усугубляется еще двумя факторами. Первый - в отсутствии у Латвии внешнего заступника. У Литвы это Польша, у Эстонии - Финляндия. Это позволяет этим странам в меньшей степени впадать в неспокойное состояние при мысли о "русских танках на границе".

Второй - ментальная расколотость самого латышского общества. Если Литва страна преимущественно католическая, Эстония - протестантская, то среди латышей количество католиков и протестантов примерно равное. Вот и получается, что самая крупная религиозная конфессия в стране - православие, которое исповедует русское население и часть латышей. Это также рождает у местных политиков соблазн построить свою политическую будущность на образе внутреннего врага и на ограничении русского влияния, в том числе и культурного".

То, что описывает председатель Русской общины Латвии, можно коротко назвать синдромом осажденной крепости. Парадокс в том, что такой крепостью себя чувствуют и русские, и латыши. Тут бы, конечно, следовало сказать прекраснодушные слова о том, что только отсутствие всяких препонов и деполитизация культуры помогут наладить взаимопонимание. Но эти мантры не очень работают в ситуации, когда под разговоры о европейском мульткультурализме громкий бренд Дней русской культуры в Латвии скукоживается до самодеятельного праздника, считающего каждый евроцент на организацию.
Тот факт, что организаторы этих Дней ни у кого не просят денег, вовсе не означает, что они им не нужны.

Текст публикуется в авторской редакции и может отличаться от вышедшего в номере "РГ"