"Эпидемия" нарушений
История школьной формы не раз привлекала к себе внимание исследователей. Однако в работах, посвященных дореволюционному мужскому гимназическому мундиру, главный акцент делался на изучении его материала, покроя, появления различных элементов, то есть всего того, что входит в понятие "униформология"1. Лишь постоянный автор "Родины" О.А. Хорошилова, опираясь на некоторые законодательные документы и мемуарные свидетельства, коснулась проблемы, связанной с различными отступлениями от установленной формы. Исследовательница полагает, что подобные проявления были обусловлены "лихостью" и "форсом", романтическими настроениями молодых людей или финансовыми трудностями их родителей. Однако сохранившиеся источники говорят о том, что во второй половине XIX в. сознательное нарушение гимназистами форменной одежды приобрело массовый характер. Эта "эпидемия" обсуждалась чиновниками Министерства народного просвещения на разных уровнях и квалифицировалась как серьезное нарушение дисциплинарного режима. На примере петербургских гимназий попробуем разобраться, чем были вызваны подобные проступки и о каких кризисных явлениях в школе они свидетельствовали.
Для присмотра за воспитанниками
С самого начала введение обязательной для ношения форменной одежды мотивировалось не только необходимостью формирования у молодых людей чувства принадлежности к определенной корпорации, уважения к мундиру, но и решением вполне утилитарной задачи - "облегчения присмотра" за воспитанниками2. Особенно актуальным этот "присмотр" стал с 1830-х гг., когда в Петербурге впервые появилось одновременно несколько мужских казенных гимназий и учащихся можно было опознавать на улице по цвету кантика на их головных уборах. Данная традиция сохранялась вплоть до середины 1860-х гг.: Первой гимназии был присвоен красный кант, Второй - белый, Третьей - синий, Четвертой - зеленый, Пятой - оранжевый, Шестой - малиновый, Седьмой - черный3. Тем не менее в первой половине XIX в. еще не было выработано единых четких инструкций о том, каким образом ученики должны соблюдать дисциплину внешнего вида за пределами своих учебных заведений. Единственное, на что обращалось пристальное внимание, - это постоянное ношение форменной одежды, чистота и опрятность, а также проявление "должного уважения" не только к членам императорской фамилии, но и "ко всем генералам, штаб-офицерам, начальникам и полковникам"4. Под "должным уважением" понималось обязательное снятие фуражки при встрече с упомянутыми лицами. Это требование, кстати, подразумевало осведомленность гимназистов о соответствующих знаках различия и, конечно, безошибочное "узнавание" в лицо представителей правящей династии. За его игнорирование школьник мог быть арестован и отправлен на гауптвахту5.
В конце 1830-х - начале 1840-х гг. директорами петербургских гимназий стали издаваться специальные руководства для родителей, в которых, в частности, содержались сведения регламентирующего характера относительно внешнего вида учеников6. Гимназист, являвшийся в школу из дома "в беспорядке", в наказание отправлялся обратно7. Ученикам выдавались на руки годовые билеты, которые они всегда должны были иметь при себе. На их оборотной стороне стали прописываться правила поведения, которые пока были весьма лапидарными, но включали в себя пункт о необходимости иметь "прилично обстриженные" и причесанные волосы, всегда быть в форменной одежде, застегнутой на все пуговицы, а также традиционное требование о снятии фуражки перед императорскими особами и начальствующими лицами. Эти правила усиленно вдалбливались в головы гимназистов: каждую субботу перед роспуском домой их собирали и вслух зачитывали соответствующие предписания8.
7 октября 1850 г. был издан циркуляр попечителя Санкт-Петербургского учебного округа, в соответствии с которым директора, инспектора и классные надзиратели гимназий должны были "строго смотреть за соблюдением воспитанниками всегда и везде формы". Однако никаких специальных механизмов контроля за внешним видом учащихся еще не было выработано, поэтому последние периодически норовили появляться в публичных местах в партикулярном платье. Не останавливало старшеклассников даже весьма строгое взыскание за подобный проступок, а именно заключение в карцер на хлеб и воду9. В целом считалось, что гимназии, как учебные, а не воспитательные заведения, не должны контролировать времяпрепровождение учеников в свободное от занятий время, т.к. это прямая обязанность их родителей или опекунов. Что касается дисциплинарных нарушений, связанных с внешним видом, то на данном этапе под ними, прежде всего, подразумевалась неряшливость, проявлявшаяся в отсутствии аккуратной стрижки, ношении изодранной шинели или измятой фуражки10.
"В гимназической форме никуда не пускают"
Ситуация стала существенно меняться в начале 1860-х гг. От родителей, некоторых начальников губерний и предводителей дворянства в министерство поступали жалобы на недостаток надзора за поведением школьников в публичных местах, приводивший в том числе к тому, что они не соблюдают "формы в одежде и приличия в обращении"11. 13 сентября 1864 г. появился новый циркуляр попечителя "О невпуске воспитанников гимназий в публичные места". Начальство округа было весьма обеспокоено тем, что "воспитанники гимназий посещают гостиницы, кофейни, при которых дозволены публичные танцевальные вечера, некоторые гулянья, коих отличительное свойство есть бесчинство, а в Санкт-Петербурге еще и Пассаж по вечерам". Из текста циркуляра видно, что к этому времени в надзоре за школьниками принимала участие полиция, не разрешавшая им присоединяться к увеселениям взрослых. Именно с целью избежать этих ограничений и получить недоступные удовольствия гимназисты нарушали одно из важнейших дисциплинарных правил и появлялись на улицах города, переодевшись в партикулярное платье, в чем им нередко помогали... родители. Эта небольшая деталь говорит о том, что многие отцы и матери не одобряли школьных запретов на проведение досуга их сыновьями. За "обманы такого рода" попечитель грозил увольнением из гимназии12.
В начале царствования Александра II появилась еще одна причина отступлений школьников от установленной формы одежды. Дело в том, что в этот период творилась настоящая чехарда с обмундированием, в том числе и с гимназическим платьем13. За непродолжительный срок (1850-1860-х гг.) оно поменялось трижды. По-видимому, родители просто не успевали за этими изменениями или не желали лишний раз тратиться. Так, в 1865/66 учебном году истекал срок, отведенный на донашивание старой гимназической формы. Однако многие продолжали ее надевать, причем по утверждению попечителя, вовсе "не ветхую", какой она должна была бы быть по истечении двух лет (стало быть, по каким-то причинам она продолжала заказываться портным заново), а также смешивали старую форму с новой или форменное платье с партикулярным. В результате наблюдалась картина, когда на сюртуке были синие петлицы, а на пальто - красные, при форменном платье - партикулярная шляпа и т.д.14
В 1870-х гг. произошло еще большее ужесточение надзора за воспитанниками вне стен учебных заведений. Очевидно, что Министерство народного просвещения старалось установить тотальный контроль над свободным временем и частной жизнью учеников15. Чем жестче, мелочнее и нестерпимее становился этот надзор, тем старательнее и изощреннее гимназисты старались его обойти. В мае 1879 г. в Петербурге по этому поводу состоялись два совещания директоров гимназий, прогимназий и реальных училищ у попечителя округа. На них, в частности, отмечалась возросшая сложность надзора за учениками. Учителя полагали, что не в последнюю очередь она была вызвана изменениями в форменной одежде, установленными гимназическим Уставом 1864 г. Этот документ заменил традиционные школьные фуражки с разноцветными кантиками на кепи с "серебряными гербами". Последние представляли собой аббревиатуру, состоявшую из номера и названия учебного заведения в обрамлении лавровых веточек. Чтобы скрыть свою принадлежность к гимназии или реальному училищу и избежать наказаний, ученики стали прибегать к разным ухищрениям. Одни стремительно отворачивались от взрослых, в которых подозревали какое-либо начальство, чтобы скрыть этот знак, другие специально заказывали значки уменьшенного размера, состоявшие только из веточек без букв или вообще снимали их с головных уборов16. Некоторые старшеклассники на свой страх и риск надевали студенческие мундиры (возможно, позаимствованные у старших братьев или знакомых), объясняя свое поведение тем, что "в гимназической форме никуда не пускают"17. Кроме того, взрослые ученики избегали носить на спине ранцы, так как это придавало им "детский" вид. Петербургские педагоги просили отменить хотя бы это дисциплинарное требование для воспитанников "верхних" (то есть 5-х - 8-х) классов, ссылаясь на пример заграничных учебных заведений и на "сомнительную" гигиеническую пользу ранцев18. Но министерство стояло на своем и не собиралось делать никаких дисциплинарных послаблений.
"Школьная революция"
К началу XX в. сформировавшаяся система внеклассного надзора (постоянные и "внезапные" дежурства педагогов на улицах, в городских садах и парках, театрах и других местах публичных увеселений) стала давать сбои. Ею тяготились уже не только учащиеся и их родители. Она вызывала нарекания многих учителей, которые видели во внеклассных дежурствах и "отлове" школьников, нарушающих установленные правила, не педагогическую, а полицейскую меру. Не случайно в ходе событий "школьной революции" 1905 - 1907 гг. одним из требований стала полная ликвидация системы надзора и обязательного ношения формы вне классов. Дополнительным аргументом стало то обстоятельство, что ученическая форма, наряду со студенческой, стала осенью 1905 г. своеобразной "черной меткой". Участились случаи нападений на гимназистов со стороны солдат, лавочников и других "хулиганствующих элементов". 17 ноября 1905 г. последовало соизволение государя на отмену обязательного ношения форменной одежды для учащихся средних учебных заведений. Однако эта уступка носила временный характер. Как только революция закончилась, все дисциплинарные нормы постепенно вернулись на круги своя19.
Таким образом, форменная одежда с самого начала своего появления являлась не только инструментом дисциплинирования гимназистов в школьных стенах, но и средством внеклассного контроля за их поведением. Она всегда маркировала "ученическое", а стало быть неполноправное по сравнению со взрослыми положение ее обладателей. В первой половине XIX в. основными причинами дисциплинарных нарушений учеников, касающихся внешнего вида, являлись в первую очередь их неаккуратность и невнимательность. Однако в дальнейшем, по мере ужесточения надзора, отступления от правил приобрели массовый, сознательный и в некоторых случаях откровенно протестный характер.
* Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ, проект "Дисциплинарный опыт российской дореволюционной школы: теория и практика" N 15-06-10078.
1. Хорошилова О.А. "Синяя говядина", "тонняги" и "корнеты". Форма гимназистов императорской России // Теория моды. Одежда. Тело. Культура. 2012. N 26; Хорошилова О.А. Костюм и мода Российской империи. Эпоха Николая II. М., 2013; Попов С.А. Мундир студентов и учащихся дореформенной России. М., 2016.
2. РГИА. Ф. 733. Оп. 20. Д. 74. Л. 7-8.
3. Правила об учениках гимназий и прогимназий Санкт-Петербургского учебного округа. СПб., 1866. є 19.
4. ЦГИА СПб. Ф. 174. Оп. 1. Д. 66. Л. 3об; Д. 299. Л. 17, 22об-23.
5. Сборник распоряжений по Министерству народного просвещения. СПб., 1866. Т. 2. N 31; ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 4434. Л. 1-1об; Ф. 174. Оп. 1. Д. 344.
6. Постельс А. Ф. Руководство для родителей, желающих определить детей своих во 2ю Санкт-Петербургскую гимназию. СПб., 1839; Сведения, необходимые для желающих определить детей своих в первую Санкт-Петербургскую гимназию. СПб., 1848.
7. Постельс А. Ф. Указ. соч. є 19.
8. ЦГИА СПб. Ф. 174. Оп. 1. Д. 1809. Л. 2об, 4, 13.
9. ЦГИА СПб. Ф. 114. Оп. 1. Д. 1446. Л. 5.
10. ЦГИА СПб. Ф. 174. Оп. 1. Д. 1809. Л. 13об.
11. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 6274. Л. 1.
12. Крюковскoй А. Алфавитный сборник постановлений и распоряжений по Петербургскому учебному округу за 1858 - 1876 гг., извлеченных из изданных округом циркуляров. СПб., 1877. N 28.
13. Хорошилова О.А. "Синяя говядина"... С. 15-16.
14. Крюковскoй А. Алфавитный сборник постановлений и распоряжений по Санкт-Петербургскому учебному округу за 1858 - 1876 гг., извлеченных из изданных округом циркуляров. СПб., 1877. С. 44-45.
15. Правила о взысканиях для учеников гимназий и прогимназий ведомства Министерства народного просвещения. 4 мая 1874 г. // Сборник действующих правил и распоряжений Министерства народного просвещения о взысканиях с учеников гимназий и реальных училищ. Одесса, 1913.
16. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 6934. Л. 13об; Ф. 136. Оп. 2. Д. 632. Л. 3 - 5.
17. ЦГИА СПб. Ф. 439. Оп. 1. Д. 5863. Л. 10.
18. ЦГИА СПб. Ф. 139. Оп. 1. Д. 6934. Л. 17об.-18об.
19. Пашкова Т.И. "Смерть бюрократизму!" Петербургские гимназисты о школьной реформе // Родина. 2011. N 12. С. 139.