Поделиться
Конечно, утопия "конца истории", придуманная в 1989 году Фрэнсисом Фукуямой, давно уже никем не воспринималась буквально. Однако в ведущих странах (не только Запада) сохранялось представление о том, что направление перемен, заданное событиями рубежа 80-х и 90-х годов прошлого века, все-таки не имеет альтернативы, хотя сбои, коррективы или временные откаты возможны.
Минувший год показал, что дело не в отдельных изъянах модели, а в том, что политические циклы никто не отменял. Маятник качается, и насколько далеко он зашел в сторону универсализации и открытости под эгидой одной руководящей идеи (либеральная глобализация), настолько же далеко он пойдет и в противоположную сторону - к стремлению государств восстановить суверенность и возможность регулировать внешние воздействия. А если именно это является новой глобальной тенденцией, то тогда все то, что было в 2016 году, - естественное развитие событий, даже и не очень неожиданное. Предпосылки изменений копились долго, и только сейчас они проявились в полной мере.
У многих в России есть основания испытывать чувство удовлетворения. Ограниченность проекта либеральной глобализации и неизбежность смены вех здесь предрекали довольно активно, причем не только на уровне маргиналов, как на Западе. Россия очень хотела стать частью "нового прекрасного мира" с начала 1990-х фактически до середины 2000-х годов, но по разным причинам туда не вписывалась. В какой-то момент неудачные попытки встроиться из количества перешли в качество и Москва заняла оборонительную позицию - минимизировать урон для себя от социально-политического инжиниринга извне.
С середины 2010-х годов оборона сменилась нападением, точнее - защитные меры стали применяться превентивно, как это с разным успехом случилось на Украине и в Сирии. Как бы ни оценивать причины и следствия всей этой эволюции, к настоящему времени понятно, что вмонтировать себя в конструкцию, предусмотренную западным проектом, Россия не сможет. Но как раз к этому моменту пошатнулась и сама эта конструкция, что в яркой степени проявилось в 2016 году.
Строительство нового порядка по-настоящему начинается только сейчас, когда подведена черта под намерением перелицевать под глобальные цели институты, которые создавались для обслуживания западной части мира в годы "холодной войны". Они не справились. И теперь переживают кризис перенапряжения, а перед гонщиками, которые шли все это время во главе каравана, встает задача, сформулированная когда-то канцлером Горчаковым для России - сосредотачиваться. Они и делают это - каждый по-своему. Трамп, например, - явное выражение такого устремления для современной Америки. С непонятными, впрочем, последствиями.
Что все это означает для России? Предшествующая эпоха далась тяжело. Сначала мучительное преодоление распада прежней государственности, потом растущий дискомфорт от несоответствия целей, желаний и возможностей, череда разочарований в партнерах, вызванных отчасти их поведением, отчасти неадекватными ожиданиями с нашей стороны. Однако было одно обстоятельство, которое отчасти облегчало практическую деятельность, - Россия отвечала, реагируя на шаги и нормативные новации, производимые другими странами, прежде всего западными, а в первую очередь США. В условиях нараставшей постепенно международной "болтанки" такой образ действий был объяснимым, а зачастую и достаточно эффективным. В частности, Россия использовала ошибки, обильно совершаемые теми же Соединенными Штатами.
Если считать, что новым трендом становится "сосредоточение" тех, кто еще недавно был настроен на экспансию, новые условия возникают и для тех, кто этой экспансии противодействовал. Одной реакции уже мало, нужны проактивные предложения и идеи. Идеи, причем вполне практические, неабстрактные, вообще становятся предметом повышенного спроса, ведь эпоха нового меркантилизма (есть и такое определение грядущего этапа) в условиях сохраняющейся глобальной взаимозависимости потребует очень четко прописанных правил поведения, минимизации рисков. Скорее всего, будет расти запрос на безопасность и стабильность в широком понимании - от физической безопасности граждан или национальной безопасности государств до управляемости мировых рынков и безболезненного внедрения революционных технологий.
После распада СССР Россия фактически "отбивалась" - от кризисов и угроз (реальных либо выдуманных), от внешних воздействий и стремления "помочь" ей стать другой, "правильной". Прошло 25 лет. И теперь требуется что-то иное - повестка будущего, а не реакции на прошлое и настоящее.