"Из-под их ног уходит последняя почва..."

Ход переворота

В итоге главным врагом ВРК оказалось военное командование. 27 октября командующий гарнизоном полковник Вознесенский созвал собрание офицеров в театре "Ампир", вызванное, по его словам, "переживаемыми тревожными днями и особо тяжелым положение офицеров"². С подачи бывшего командующего гарнизона полковника В.Д. Языкова было решено создать организацию офицеров, военных врачей и чиновников, "а также всех лиц, желающих примкнуть к этой организации, следовательно, и солдат". Задачей ее провозглашалась поддержка порядка и охраны города, а также действующих властей³. При этом, однако, собрание явно проводилось без согласования с властями, на что указывала их встревоженная реакция, а у большевиков породило уверенность, что в городе готовится военная диктатура⁴. На следующий день согласно приказу командующего Московским военным округом Вознесенский объявил о введении в губернии военного положения. Также он 25-го числа послал требования в местные кавалерийские полки отправить к нему по одному эскадрону. Однако требование провалилось - вместо четырех прибыл лишь один эскадрон драгун.

В ответ большевики созвали ВРК и организовали подпольные ревкомы в некоторых частях, а также послали делегатов в рабочую боевую дружину, формально действовавшую при Думе. Предполагалось 30 октября объявить на общем собрании Совета о недоверии эсерам и передать власть ВРК. Однако события развернулись по-другому. В ночь на 30е командование разоружило ополченческую дружину, изъяв оружие. События совпали с заседанием ВРК, глава большевиков А.С. Моисеев настоял на восстании, что решило дело. Утром Языков потребовал от самого нелояльного 5го пулеметного полка сдачи оружия, угрожая артиллерией, на что ВРК ответил выводом его к штабу 8й бригады, где располагалось командование. Языков в ответ выдвинул около 300 офицеров из театра "Ампир". У штаба отряды встретились. Разразилась недолгая перестрелка, в ходе которой офицеры бежали в штаб, однако охранявшие его драгуны тут же сдались. Всего было ранено около 6-10 человек и убито 5, включая Языкова, которого разгневанные солдаты убили после пленения. Одновременно рабочие и солдатские дружины заняли город и разоружили офицеров. Эсеровский исполком был арестован. 1 ноября ВРК сообщил о переходе к нему власти⁵.

Завоевание Совета

Первым делом ВРК взял под контроль гарнизон. 31 октября он предписал выбрать комиссаров рот и команды. 2 ноября было проведено собрание солдатских комитетов, на которых было переизбрано командование и избран гарнизонный совет из 6 большевиков и 2 левых эсеров⁶. Были проведены перевыборы и в частях. Руководившая охраной города "комиссия 48", возглавлявшаяся военными, была распущена 17 ноября - ее функции были переданы начальнику гарнизона⁷.

Сразу был взят под контроль и Совет. 3 ноября большевики провели его собрание из 83 членов (куда больше обычного). На нем было выбрано временное бюро для подготовки перевыборов в составе 5 большевиков, 3 левых эсеров, 3 эсеров, 2 меньшевиков и 1 беспартийного⁸. 14 ноября было учреждено временное исполнительное бюро из 6 большевиков и 4 левых эсеров. Спустя два дня исполком решил провести выборы по пропорциональной системе и разграничить дела Совета и ВРК. ВРК оставлялись охранно-военные функции, Совету - продовольственные, топливные и рабочие вопросы⁹. Наконец 8 декабря собрался переизбранный Совет из 95 человек: 52 большевика, 23 левых эсера, 4 правых эсера и 16 беспартийных. Им была вынесена резолюция, объявившая, что только Советы, имеющие классовый характер, являются органами власти. Исполком был избран пропорционально фракциям. Был упразднен ВРК¹⁰.

Так Совет вошел в стадию конституирования. Началось активное создание отделов управления. 10 декабря исполком распределил помещения в Доме народных организаций для 6 своих отделов: борьбы с контрреволюцией, снабжения, труда, военного, культурно-просветительского и иногороднего¹¹. К 16 декабря прибавилось еще четыре: судебный, земельный, информационный и общего делопроизводства. Последний представлял собой президиум, который заведовал канцелярской работой исполкома. Отдел борьбы с контрреволюцией при этом называли обычно "военно-административным отделом". Ему принадлежали все охранно-силовые функции бывшего ВРК¹². 24 декабря организован отдел снабжения с подотделами: губернский и городское продовольственные, топливный, транспортный, кожевенный и реквизиционный¹³.

Одновременно Совет перешел к взятию власти в губернии. Полномочия по управлению губернией до перевыборов исполкома были даны коллегии из 2 большевиков и 2 левых эсеров: Люблин, Рабичев, Абрамов и Григорьев¹⁴. 9 декабря она с помощью отряда красногвардейцев сместила губкомиссара Н.Г. Андреева¹⁵. 12 декабря был избран новый исполком из 29 человек: 19 большевиков, 8 левых эсеров и 2 беспартийных¹⁶.

Противоборство Думы и служащих

Единственным старым органом, всерьез сопротивлявшимся ВРК, была Дума. 2 ноября ее управа потребовала от ВРК оставить городскую милицию нейтральной и ограничить ее работу охраной "личной и имущественной безопасности граждан". Руководство милицией Дума требовала дать члену управы и двум членам старого исполкома Совета. Также Дума предложила организовать домовую самоохрану и дать право арестов и обысков только милиции. Разумеется, большевики на это не пошли. 4 ноября ВРК попытался назначить начальника охраны города, но в штабе милиции он встретил решительный отказ. Тогда ВРК учредил должность комиссара милиции, им стал комиссар Мещанской части города Станкевич, который как раз был большевиком. 13 ноября был назначен и комиссар уголовной милиции И.С. Садковский¹⁷. Управа в ответ уволила Станкевича и пригрозила судебной милиции отменить выдачу жалования и объявить ее распущенной¹⁸. Все же уже 17 ноября Садковский рапортовал ВРК о вступлении в должность¹⁹. В начале декабря исполком подчинил начальника милиции Станкевича юридическому отделу, комиссаром судебной милиции был назначен товарищ Чернышев²⁰.

Когда стало ясно, что переворот не привел к анархии, Дума сменила тактику. 18 ноября ее управа объявила, что только она имеет право издавать "обязательные постановления, имеющие силу местного закона". В тот же день собрание Думы постановило признать себя "единственным правомочным органом власти", призвав объединиться вокруг себя население²¹. Думе было не на кого опереться, кроме как на враждебных большевикам служащих. Те пытались воздействовать на ВРК саботажем. После переворота забастовали служащие Думы, губернской управы, банков, телеграфа, торгово-промышленных заведений, губернского правления, губернского комиссариата, правительственных учреждений²². В ответ исполком провел увольнения, лишения жалования, кратковременные аресты.

Борьба за деньги

Ярким эпизодом противостояния стала конфискация в Госбанке. 1 декабря члены ВРК взяли с помощью боевой дружины 150 тыс. руб. до перевода сумм из центра. Хотя газеты сообщали о том, как служащие составили акт, что деньги взяты под угрозой насилия²³, они не уточняли, что члены ВРК созвали собрание низших работников, которые и настояли перед дирекцией на выдаче. Конфискация и в самом Совете вызвала споры, так как не была согласованна с исполкомом. В тот же день вопрос рассматривался на собрании ВРК и исполкома. Реквизиция была осуждена. Было постановлено вернуть деньги банку, и ограничиться вводом в него комиссара. Видимо, это повлияло на то, что уже на следующий день было решено в скорейший срок упразднить ВРК²⁴. Однако члены ВРК, ссылавшиеся на недостаток средств, оказались правы. Деньги фактически остались у них. В конце 1917 г. Совет получил 100 тыс. руб. от СНК, что позволило погасить две суммы долга²⁵. В начале января 1918 г. Совет постановил взять их снова и "употребить на удовлетворение нужд". Относительно Думы было указано: "Мы сумеем просто распустить ее"²⁶.

Это быстро повлияло на сворачивание саботажа и позволило ВРК взять под контроль учреждения к началу 1918 г.: "Благодаря нашей твердости и непреклонности саботаж ломался. Этому содействовал и роспуск Учредительного Собрания, бывшего руководителем саботажа"²⁷.

Сама Дума, напротив, теряла доверие населения. Из-за недостатка денег весь ноябрь и декабрь прошли для нее в борьбе со стачечным комитетом профсоюза городских служащих, который упорно добивался повышения жалования. Служащие даже с разрешения ВРК устроили 27 ноября забастовку. Лишь "благодаря усилиям гласных" была собрана нужная сумма²⁸. Однако 2 декабря стачком пожаловался ВРК, что Дума должна была уплатить им до 1 декабря 200 тыс. руб., но большую часть так и не выплатила, и запросил права силами своей дружины из 30 чел. опечатать ее кассу. Исполком санкционировал это²⁹. В ту же ночь голова Н.Г. Андреев был приглашен в городской общественный банк, где его встретили представители ВРК с 60 солдатами, которые опечатали кладовую, кассу банка и кассу управы. Днем возмущенный Андреев заявил Думе, что служащим не было уплачено всего 50 тыс. руб. "по причинам технического порядка" и расценил это как "формальный повод". Стачком согласился снять печати в обмен на деньги³⁰. Но уже 10 декабря он неожиданно предъявил новые требования. В основном они касались уплаты жалования, но, кроме того, стачком требовал признать "Положение о рабочих комитетах"³¹. Конфликт был решен лишь 3 января при посредничестве отдела труда Совета³².

Чтобы объяснить такое упорство, члены Думы делали в печати прозрачные заявления, которые сводились к тому, что забастовщики управляются корыстными лицами, за спинами которых явно стоит Совет³³. Однако, как показывают протоколы Совета, исполком действовал при побуждении забастовщиков. Но, разумеется, он сам старался использовать ситуацию. 3 декабря исполком решил предложить Думе сообщить о причинах нарушения договора. Решено было действовать, "не предрешая вопроса о роспуске Думы, оставляя за собой свободу действия"³⁴.

Упразднение старых органов власти

Воронеж оказался близок к фронтам разгорающейся Гражданской войны - до февраля 1918 г. он был промежуточной базой красногвардейских отрядов, шедших на Дон и Украину. Часть войск выделил и сам город. В начале декабря в городе началась забастовка дворников, в пулеметном полку стали распространяться антисоветские прокламации, в губернии шли погромы винных складов³⁵. Все это стало поводом для введения военного положения. В этих условиях Совету было не до административного управления.

Лишь в начале 1918 г. Совет стал брать в свои руки все функции старых органов, ликвидируя их один за другим. В конце декабря земельный отдел принял функции губернской земельной управы ввиду ее отказа работать в контакте. 11 января управа была ликвидирована³⁶. 6 февраля губисполком взял дело снабжения города продовольствием из рук городской управы³⁷. 9 февраля заявили о признании Советской власти служащие Воронежской казенной палаты и эвакуированных учреждений³⁸. В начале марта упразднен Губернский комитет по топливу, вместо него был организован отдел по топливу³⁹. Таким образом, к марту Совет контролировал практически все старые правительственные учреждения, и лишь органы самоуправления еще формально сохранялись.

Победа большевиков в Воронеже стала возможной благодаря поддержке большей части гарнизона и рабочих, слабости и распаду официальной власти, а также решительным и организованным действиям революционеров. К марту 1918 г. Совет окончательно закрепляет свою власть в городе, а благодаря распространению Советов и во всей губернии.

<sup>1. Известия Острогожского уездного исполнительного комитета Советов рабочих и крестьянских депутатов. 1918. 7 ноября. N 120.
2.  За власть Советов. Воронеж, 1957. С. 80.
3. 1917-й год в Воронежской губернии. Воронеж, 1928. С. 125.
4. За власть Советов. С. 38-39.
5. Соболев П.Н. Установление Советской власти в Воронежской губернии // Установление и упрочение Советской власти на местах. М., 1959. С. 298-361; Воронков И.Г. Воронежские большевики в период подготовки и проведения Великой Октябрьской Социалистической революции. Воронеж, 1957. С. 60-62.
6. Протасов Л.Г. Солдаты гарнизонов Центральной России в борьбе за власть Советов. Воронеж, 1978. С. 179.
7. 1917-й год в Воронежской губернии. С. 142, 145.
8. Там же. С. 137.
9. Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. 2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 19, 24.
10. 1917-й год в Воронежской губернии. С. 157-158; Сивоволов Д.В. Борьба воронежской губернской большевистской организации за создание и укрепление советского государственного аппарата (1917-1920 гг.): Дис.... к.и.н. Воронеж, 1968. С. 63-64; Битва за Воронеж. Воронеж, 1939. С. 15.
11. ГАВО. Ф. 2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 45.
12. Там же. Л. 48-48об.
13. Комаров А. Революционное движение: Хроника 1918 г. Воронеж, 1930. Т. 1. С. 4.
14. ГАВО. Ф. 2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 11.
15. Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области (ГАОПИВО). Ф. 290. Оп. 2. Д. 84. Л. 111.
16. Сивоволов Д.В. Указ. соч. С. 67.
17. ГАВО. Ф. 2393. Оп. 1. Д. 10. Л. 320.
18. Там же. Л. 753; Д. 11. Л. 33.
19. Там же. Д. 8. Л. 125.
20. Там же. Д. 2. Л. 12.
21. 1917-й год в Воронежской губернии. С. 146-147.
22. Борьба за Воронеж. Воронеж, 1939. С. 17, 21-22.
23. Воронежский телеграф. 1918. 2 декабря. N235.
24. ГАВО. Ф. 2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 36-37об., 38.
25. Известия Воронежского Совета. 1917. 24 декабря. N16.
26. ГАВО. Ф. 2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 7.
27. Протокол Третьего съезда Советов рабочих и крестьянских депутатов Воронежской губернии (5-10 апреля 1918 г.). Воронеж, 1918. С. 16.
28. Там же. Л. 54-54об., 93, 96об.
29. ГАВО. Ф. 2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 38об.-39.
30. ГАОПИВО. Ф. 290. Оп. 2. Д. 84. Л. 102об., 106об.
31. Там же. Л. 110об., 112.
32. Известия Воронежского Совета. 1918. 9 января. N5.
33. ГАОПИВО. Ф. 290. Оп. 2. Д. 84. Л. 112об.
34. ГАВО. Ф. 2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 41.
35. Там же. Л. 20-22об.
36. Известия Воронежского Совета. 1918. 23 января. N16.
37. Комаров А. Указ. соч. С. 19, 28.
38. Там же. С. 29.
39. ГАВО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 20. Л. 7.</sup>