В провинции началось активное восстановление храмов
"На некоторых еще крест есть..."
- В старой-то церкви, покуда ее в 34-м не закрыли, бабушка моя служила. Разрушили - ну и пожинаем. На некоторых еще крест есть, вера какая-то...
Возводимая часовенка в 31 венец вселенского размаха не предвещала. Но надо было видеть глаза мужичка-добровольца, подвозящего на мотоцикле черным от солнца строителям банки ледяного хлебного настоя (прозвище ему дали - "спонсор по квасу"). Надо было с Астафьевым, у которого эту малую родину отняли в детстве, сослав в Заполярье, взойти по дощатому мостку к будущему алтарю, чтобы понять: крытая нержавейкой маковка будет от неба никак не дальше, чем купола Исаакиевского собора. Для Николая Антюфеева с напарником храм с колоколенкой стал даром Божьим. Овсянский деревообрабатывающий завод, где в хороший месяц до 100 миллионов кубов обрабатывали, третий год безнадежно стоял. Люди разовыми работами перебивались.
- Маленьким был, дядя Миша тут столярничал, -начал разговор Виктор Петрович. -Стружки, обрезки в его мастерской съесть хотелось! И всякий к нему шел со своим. Теперь - к вам.
- И нам в грязь лицом нельзя, - отозвался Николай. - В этот угол и через 200 лет будут ездить. Бревнышки калибруем. Ставим по-дедовски, без гвоздей, на шканты, таежным мхом перекладываем. Наличники - резные, фронтоны - как встарь...
- Ну и хорошо, - улыбался Астафьев. - Будет теперь где отпеть земляков...
Два с половиной года спустя декабрьским днем в новенькой церкви Иннокентия, епископа Иркутского, отпевали и Виктора Петровича.
Людская вереница растянулась до главной трассы, убегающей в Красноярск. Казалось, вся Россия собралась - проститься с автором "Последнего поклона", израненным старым солдатом.