Хотя в некоторых странах рак лидирует. Но - и на сегодняшний день это главное - раковый диагноз перестал быть приговором. Все больше пациентов, живущих не только долгой полноценной жизнью после курса лечения, но и полностью излеченных. Зависит от того, как организована онкологическая служба, как и кто лечит, какие химиопрепараты, какая аппаратура для лучевого лечения. Важно, чтобы, как говорится, в одном флаконе, были диагностика, онкохирургия, химио- и лучевая терапия, возможность амбулаторного и стационарного лечения. А в идеале еще и реабилитация. По аналогии с сосудистыми центрами. В такие специализированные центры стремятся пациенты, попавшие в онкологическую беду. Именно лечение в таких учреждениях самое эффективное.
Столь затянувшееся вступление связано с тем, что в нынешнем году 60 лет одному из таких учреждений. Передо мной выписка из решения Исполнительного комитета Московского Городского Совета депутатов трудящихся от 8 августа 1957 года. Третий параграф сообщает принадлежность открывающегося учреждения - это горздравотдел. Наименование учреждения: онкологическая больница. Число мест - "150 с последующим расширением до 500 коек". Место дислокации - Петрово-Дальнее в Подмосковье. Так в столичной службе здоровья появилась городская онкологическая больница N62. Было в ней и 362 и 700 коек. Сейчас 500 коек. Но лечат в три раза больше больных, чем тогда, когда было 700. В 1972 году лечили 5000 человек, проводили 1700 операций. Теперь лечат 16 000 больных, проводят 6500 операций в год.
Больнице повезло с местом расположения: необыкновенной красоты уголок Подмосковья. И все - и снаружи, и внутри - сделано так, что нет ощущения беды, боли. Хотя больные тяжелейшие и не только из Москвы, и не только из нашей страны. И сложнейшие операции идут с раннего утра до позднего вечера. И аппараты для лучевой терапии, уникальная морфологическая лаборатория не знают времени суток. В регистратуре, как и во всех службах, главенствует электроника, но она не избавляет практически от круглосуточного режима работы.
Поводом посещения 62-й была не только юбилейная дата. В больнице после ремонта начало действовать отделение хирургической гинекологии. Правда, официального открытия еще не было. Но пациентки с тяжелейшими формами рака малого таза его вполне обжили. А на внешность отделения очень даже стоит взглянуть. На слове "внешность" настаиваю: отделение не только удобно, не только напичкано всем необходимым для диагностики и лечения, оно красиво, комфортно, приветливо к своим обитательницам. Это не важно? Не скажите! Особенно когда это касается женщин. Уж так мы устроены, что даже в самых трудных, критических ситуациях хочется выглядеть пристойно.
- В отделении 30 коек. В год лечится почти 800 больных. В основном со злокачественными заболеваниями женской половой сферы, - рассказывает заведующий отделением кандидат медицинских наук Мамед Тагиев.
- Мамед Тагиевич, страх онкологического диагноза так велик, что нередко женщина после удаления матки, несмотря на то, что в яичниках нет метастазов, боясь возможности их возникновения в будущем, просит удалить и яичники тоже...
- На мой взгляд, делать этого не следует. Особенно если пациентка молодая. Рак тела матки не всегда снимает возможность иметь детей. Все больше случаев, когда выявленный на ранней стадии рак тела матки лечится гормонами. И женщина может родить здорового ребенка. Сейчас практически на потоке органосохранное лечение. У нас обычно 5 операций в день. 70-80 процентов проводятся с помощью лапароскопа, то есть без больших разрезов, небольшими проколами. Но вы правы, шок онкологического диагноза имеет место быть. Что делать? Обязательно беседовать с пациенткой, с ее родственниками. Надо объяснить, какая стадия болезни, какие методы лечения будут применяться. Например, рак яичников, будет курс химиотерапии. При нем выпадают волосы. Да, потом они отрастают вновь. Но пациентку надо об этом предупредить, даже посоветовать заранее приобрести парик.
Посещение отделения хирургической гинекологии определило женский уклон этих заметок. Впрочем, судите сами. Говорит доктор медицинских наук, заведующий 4-м хирургическим отделением Александр Бурлаков:
- К сожалению, сегодня врачи все больше углубляются в технологии, все меньше разговаривают с пациентами. Никто не выступает против прогресса и технологий. Но мы начинаем забывать, зачем они придуманы. Да, есть стандарты, но есть и пациенты, для защиты, которых они выработаны. Беседовать с пациентами необходимо. А уж тем более если это касается рака молочной железы - самого распространенного онкологического заболевания у женщин. Этот рак сильно помолодел. Если 20 лет назад, во время утренней врачебной конференции услышав, что на операцию подготовлена пациентка в возрасте 38 лет, присутствующие начинали живо обсуждать, какая молодая и т.п., то сегодня больная 25 лет никого не удивит. Двусторонний рак, то есть сразу в обеих молочных железах, тоже не редкость. Все чаще встречаются женщины, у которых выявляется злокачественная опухоль в груди в период беременности или кормления после родов. Естественно, все большее значение приобретает хирургическое восстановление груди. Значение подобных операций трудно переоценить. И мы можем выполнять весь спектр подобных вмешательств, существующих в мире.
- Одномоментно с удалением железы или через некоторое время?
- Ответ на вопросы когда, кому и каким методом восстанавливать молочную железу и восстанавливать ли ее вообще можно получить только в ходе общения пациентки и врача. Каким-то образом стандартизировать, свести к определенному алгоритму этот процесс не удается. Если онкологический этап тактически определен рядом характеристик опухоли, стадией, возрастом, то восстановительный этап лечения сугубо индивидуален. Каждая женщина со своими предпочтениями, страхами и даже предубеждениями. То, что можно предложить одной пациентке, другая не будет даже обсуждать. И как бы к этому ни относился врач, решение остается за пациенткой. Врачу нужно просто запастись терпением. А это то, чего сегодня врачам и не хватает. Проще сказать: "Милочка, в вашей ситуации единственный возможный вариант вот этот. И я ("великий и могущественный") могу(!!!) это сделать". Пациентка и так в ужасе от всего, что на нее "свалилось". Еще вчера все было хорошо, но в один миг благополучие в семье, на работе, привычный образ жизни - все рухнуло.
Часто больная на совет врача реагирует как крыса на волшебную дудочку. А у врача, к сожалению, нет времени, а еще хуже нет желания ее выслушать, понять и совместно выбрать не тот метод, который ему больше нравится или лучше будет оплачен медицинской страховкой, а тот, который больше подойдет именно этой больной. Для восстановления можно взять ткани пациентки, пересадив их, например, с живота, бедра или ягодицы. Можно использовать силиконовые эндопротезы. Но делать это нужно далеко не всем.
- Но так велико желание женщины обрести прежнюю форму, особенно в молодости.
- И желание, и надежды, я бы даже сказал фантастические, которые пациентки возлагают на восстановительные операции. Услышав о возможности восстановления молочной железы, особенно одномоментного, они думают, что, проснувшись после операции, обнаружат, что все осталось по-прежнему. Ну, несколько швов, дренажные трубки и все. А грудь как была, а то и лучше (это же пластическая хирургия!). На деле восстановление молочной железы - целая хирургическая программа, которая может состоять из нескольких вмешательств, и каждое из них - отдельная операция. Нужно ли это пациентке, решать ей. Но, думаю, именно поэтому на хирургическое восстановление идут не так уж много больных. Если брать женщин в возрасте от 20 до 50 лет, то, получив всю информацию о таких операциях и возможных результатах, желающих оперироваться, всего становится 15-20%. А если расширить возрастные рамки, останется не более 5% женщин.
- Надо ли удалять вторую грудь, если в одной был рак?
- Только если выявлена наследственная форма рака. В других случаях это нецелесообразно.
Заведующий отделением химиотерапии, кандидат медицинских наук Даниил Строяковский не без оснований считает, что реальные улучшения прогноза касаются именно рака молочной железы. Современные гистологические исследования, молекулярно-генетические методы, лекарственное обеспечение, - говорит Даниил Львович, - позволяют точно выбрать тактику индивидуального лечения. И значительная часть женщин, ранее неизлечимых, теперь выздоравливают. А если возникли метастазы, то возможно превратить эту болезнь в длительное хроническое заболевание, при котором пациентки живут годами, имея при этом хорошее качество жизни. Ныне не редкость проведение химиотерапии во время беременности и рождение здоровых детей. За последние три года у нас 9 таких случаев.
В год в больнице лечится полторы тысячи рака молочной железы. - Большое количество запущенных. Почему? И потому, что многие формы столь агрессивны, что выявить их в самом начале сложно. Они как бы проскальзывают через всякие осмотры. А в целом это недостаточное информирование населения, боязнь обращения к врачам, да еще не к тем специалистам. Онкологические болезни - это массовая проблема. И она не уйдет в одночасье. Напротив, чем дольше люди живут, тем больше болеют раком. Так и говорят: дожить до своего рака. Онкология требует системного подхода. Это очень многопрофильная, наукоемкая, комплексная специальность, где от нюансов зависит конкретный исход.
- Конкретный исход. Если он со знаком плюс, да еще на фоне обшей онкологической картины, очень вдохновляет. А если со знаком минус? Особенно когда локализация опухоли, можно сказать, на виду - не спрятать, не скрыть.
Доктор медицинских наук, заведующая отделением опухолей головы и шеи Елена Новожилова считает, что заметные изменения произошли в последние пять-десять лет. Благодаря новым технологиям органосохранного лечения при удалении опухолей гортани, полости рта, языка, щеки.
- Раньше, - рассказывает Елена Николаевна, - скажем, удаление гортани приводило к глубокой инвалидности. Человек лишался работы, он не мог говорить, дышал через отверстие в шее. Правда, и сейчас можно иногда встретить человека с таким устройствам. Люди не говорят. Это несчастье и для мужчины, и для женщины. Но для женщин шрамы на лице, на шее особенно мучительны. Сейчас появились видеоассистирование, современные шовные материалы. Через маленькие проколы, разрезы удаляется орган или часть органа. И через месяц на шее у женщины, которой удалили опухоль щитовидной железы, не разглядеть рубец. Изменилась статистика в пользу вылеченных. С 1999 года стала применяться методика голосового протезирования после удаления гортани. На нашем счету таких больше 250 человек. У нас есть хор пациентов без гортани. К сожалению, протезы не входят в программу ОМС. Стоит протез 27 тысяч рублей. А раком гортани страдают, как правило, люди пожилые, пенсионеры. Им приобретение такого протеза не по карману. Надеемся, что протезирование будет как высокотехнологичная помощь включено в систему ОМС. Чтобы человек не становился полным инвалидом, бременем для себя, близких, для государства.
- А робот?
- В нашей операционной роботизированный лазерный комплекс постоянно участвует в органосохранных операциях гортани, полости рта, глотки. Это операции без разрезов, без проколов. Под наркозом с помощью микроскопа и лазерного луча удаляем опухоль, если она в начальной стадии.
В 62-й есть уникальная молекулярно-генетическая лаборатория, позволяющая определить чувствительность опухоли данного конкретного пациента к той или иной противораковой терапии. Что важно чрезвычайно. И не только потому, что все виды противоракового лечения стоят огромных денег, но еще и потому, что само лечение порой столь мучительно, что пациент с трудом его выдерживает. Та же лучевая терапия должна быть четко направленной, действовать на опухоль, не затрагивать здоровые ткани.
- Это вполне возможно, - говорит заведующая первым радиологическим отделением Марина Шивилова. - Последние десять лет мы пользуемся линейным медицинским ускорителем. Он позволяет максимально уберечь здоровые органы от воздействия лучей. При облучении молочной железы, органов малого таза у пациентов волосы не вылезают. Пациенту не обязателен стационарный режим. Тем более еще раз напомню, что рак не заразен. Не заразны радио- и химиотерапия. Никакой угрозы для окружающих нет.
- А если опухоль через какое-то время снова заявит о себе?
- Таких пациентов принимаем в первую очередь. И снова курс облучения. Но в таких случаях облучение не ранней локализации опухоли, а ее метастазирования в другие органы, чаще всего, когда метастазы идут в кости. Если в другие органы, то обычно применяется химиотерапия. У нас же те, у кого опухоль "стрельнула" в кости или в головной мозг.
- Кто легче переносит лечение: женщины или мужчины?
- Конечно женщины! Мужчины сразу раскисают, а женщины держатся до последнего. Тем более что современные методики облучения заметно минимизируют лучевые реакции со стороны здоровых органов и тканей. Нет циститов, поноса, покраснения кожи, выпадения волос. Чаще всего радиолечение проводится параллельно с химиотерапией. Поэтому необходимо взаимодействие радиологов и химиотерапевтов. В сутки в двух отделениях лучевой терапии лечатся 150-160 человек. С каждым пациентом, с его родственниками перед проведением лучевой терапии беседует врач: о заболевании, о возможных реакциях.
- Современная онкологическая ситуация вводит в уныние или, напротив, внушает оптимизм?
- Сложный вопрос. И ответить однозначно на него сложно. С одной стороны, оптимизм. Никогда в арсенале онкологии не было таких возможностей, как сейчас. В том числе и в радиотерапии. Но с другой стороны... Не везде есть самое современное и самое эффективное оборудование, необходимые препараты. И главное, не везде на высоте квалификация медиков. Потому показатели лечения не всегда отвечают мировым стандартам. Онкология - очень дорогое удовольствие. Скажем, один современный высокодозный медицинский ускоритель стоит более двухсот миллионов рублей. Наверное, онкологическая помощь, как никакая другая, нуждается в поддержке благотворителей.
... А в 14 операционных больницы шла своя жизнь. В одной из них главный врач 62-й Дмитрий Каннер оперировал 55-летнюю москвичку. Ей провели так называемую срединную резекцию поджелудочной железы по поводу метастаза рака почки в эту железу. Такая тактика операции позволяет сохранить саму поджелудочную железу, ее эндокринную и экзокринную функции. Значит, в будущем пациентке почти стопроцентно не грозит развитие сахарного диабета и экзокринной недостаточности. Она сможет вести нормальный образ жизни. Подобные операции из разряда органосохранных. Они - удел специализированных клиник. После такой операции не требуется ни химио-, ни лучевая терапия. Дмитрию Юрьевичу задала все тот же вопрос: настанет день, когда рак будет побежден? Не настанет такой день?
- Все зависит от стадии заболевания, формы рака. Если раньше вылеченных было не более 20 процентов, то теперь более 50. А надежда умирает последней.