Травма случилась в армии. Электроожог - так значится его первоначальный диагноз. И сейчас, спустя более чем три года, уже не установить, то ли одна из жил кабеля оказалась рабочей, то ли внезапно на него подали напряжение...
- Самое страшное не травма, - говорит Николай убежденно, - самое страшное - последствия. Меня в госпитале одна мысль мучила: как я ТАКОЙ буду дальше жить?
Тяжелые ожоги, многочисленные повреждения внутренних органов, хромота и дефект правой руки, честно признается, напрягали его не очень. Может, сказывалось легкомыслие молодости? Все-таки ему было всего 19... А вот травма лица приводила в ужас.
Надо сказать, ужаснулась и я, когда впервые увидела фотографии Николая до той пластической операции, которая сделала его уникальным пациентом России. Живыми на лице оставались только глаза. Все остальное представляло собой одну кровавую яму.
Сегодня передо мной сидит молодой человек, смотреть на которого совсем не страшно. Ну да, его крупный нос пока далек от совершенства (заметны некоторая отечность и покраснение - следствие медицинских процедур, которые сейчас, спустя два года после пересадки, проходит Николай). Чувствуется припухлость в переносице - так бывает у профессиональных боксеров. Но живой взгляд, всегдашняя готовность к улыбке, модная стрижка делают моего собеседника вполне обаятельным.
Я ищу на его лице следы другого, донорского лица (ведь ему, 20-летнему тогда парню, пересадили большой и сложно устроенный лоскут с лица 54-летнего мужчины, скончавшегося в ДТП), и не нахожу примет "пожилого возраста". Я напоминаю Николаю, что операция, которую ему в конце концов провели, первая в России. Таких пациентов и в мире-то всего 33 человека. Профессор Мария Волох из Санкт-Петербургского медицинского университета имени Мечникова и ее мультидисциплинарная команда (почти десяток специалистов разного профиля!) пересаживали Николаю лицо в течение трех суток. А готовились к операции почти пять лет, отрабатывая приемы пересадки композитного лоскута (с костными тканями, хрящами, мышцами, нервами и кожей) на животных. Осмелев, решаюсь задать главный вопрос:
- Что ты чувствовал, когда тебе сказали, что будешь жить с донорским лицом?
- Вот прикиньте - приносят вам салат. Все так красиво, соблазнительно. А задумайтесь, как эти продукты раньше выглядели? То-то. И со мной такая же история. Я миллион раз на дню все решал и перерешивал, взвешивал все "за" и "против". Результат! Мне был важен результат, а не свое здоровье или удобство. Но если вы думаете, что я, сняв бинты, сразу человеком себя почувствовал, то это тоже неправда. Мне потом еще пришлось одну корректирующую операцию пройти. И не факт, что последнюю...
Зато сейчас Николай или, как сам он себя называет, Колян, не стесняется выходить на улицу, ездить в транспорте, ходить по магазинам и даже посещать ночные клубы.
Его, парнишку из Магнитогорска, успевшего перед армией всего лишь окончить профтехучилище по специальности автомеханик, врачи "перетащили" в Санкт-Петербург. Не без помощи своих спасителей он снял жилье в семейном общежитии военно-медицинской академии. Поступил в один из престижнейших университетов Северной столицы - ИТМО.
Впрочем, он, похоже, вообще не очень-то заморачивается по поводу будущей профессии. Гораздо больше Николая, как и любого 23-летнего человека, волнуют вопросы собственного бюджета и личной жизни.
- Деньги у меня есть: получил все положенные выплаты за травму, но что дальше с ними делать? Пока положил в банк под процент. Хочу какой-нибудь свой бизнес замутить, но не знаю пока, что именно.
А еще он охотно рассуждает на темы личной жизни:
- Хочу серьезных отношений, пора уже. Но не складывается пока.
Вообще подружки у Николая есть. Он даже согласился поделиться со мной фотографией, где запечатлен с одной из них и своим лучшим приятелем. Увы, ни да ни нет эта девушка ему пока не говорит.
- Мне красивые нравятся, - вздыхает он. - Даже очень красивые, вот... как эта официантка, например. Не, я понимаю, склад ума тоже важно, но это ведь дело наживное, правда?
Смеюсь: похоже, в его представлении "склад ума" - это такое хранилище интеллекта, которое жизнь постепенно нагружает разными файлами.
А про здоровье свое он говорить не любит. Даже не признается, какая у него группа инвалидности. Хорохорится: "Я скоро все равно с нее спишусь!".