Премьера в Большом театре пообещала обновление в балете

Из трех спектаклей вечера премьерных было два. "Клетка" американца Джерома Роббинса и "Этюды" датчанина Харальда Ландера придуманы в середине прошлого века и активно танцуются на мировых сценах, притом 14 минутный опус Роббинса - российская премьера. Еще важнее, что эта первая премьера нового художественного руководителя Большого балета Махара Вазиева, приступившего к работе ровно год назад. Вопреки отечественным традициям он не стал ломать сверстанные до него планы, и теперь, наконец, смог предъявить собственное представление о том, чем стоит заняться Большому балету в первую очередь. Как в воду глядел: одноактовки проявили все сильные и слабые стороны труппы.

С краткой "Клеткой" на музыку Стравинского проблем не было: женский кордебалет Большого чувствует себя в разы увереннее, когда понимает, "про что" танцует, и сюжет про племя амазонок, принимающих новенькую, тут оказался кстати. Новенькая под присмотром главной амазонки проходит обряд инициации с забредшим мужчиной и затем убивает бедолагу, будто в "Жизели" навыворот. Полтора десятка ловких стерв с копнами начеса на головах, обольстительных и беспощадных, обрушивались войском стройных рядов, пронзали пространство локтями и остро кололи пуантами. Первый встречный мужчина едва спасся, второй чужак с мягкими руками и текучей пластикой (Эрик Сволкин) был обречен. Ожидаемая пикантной сцена соития оказалась очень идейной: Новенькая полюбила, убила, и дело с концом. И вот тут открытием стала главная героиня, будто давным-давно всем знакомая куколка-принцесса Анастасия Сташкевич, чей педагог Светлана Адырхаева когда-то запросто превращалась из лебедя-Одетты в жесткую куртизанку Эгину и, видимо, передала это умение по наследству. В нежной Сташкевич проснулась вдруг бестия, которой ловко придушить партнера коленями - не вопрос. Браво балерине и разглядевшим ее скрытые таланты постановщикам.

Женский кордебалет Большого чувствует себя в разы увереннее, когда понимает, "про что" танцует...

С "Этюдами" получилось неоднозначно. Балетный класс с экзерсисом у палки, диагоналями прыжков и прочим обиходом не раз превращался в спектакль, а именно этот Ландер с бешеным успехом показывал в Москве в 1958 на гастролях Гранд опера. Его текстура особо коварна - как ставшие основой этюды Карла Черни, маета начинающих пианистов. Конечно, сливки российской премьеры снял в 2003 Санкт-Петербург, ведь в том числе и с этим спектаклем нынешний шеф Большого балета Вазиев поднял Мариинский балет до небес, и его уже упрекнули за попытку повторения успеха. Но цель была не эффектно выстрелить (для этого есть спектакли и легче, и выгоднее), а понять основу, с которой Большой теперь будет работать.

Выяснилось, что труппа на премьере в середине сезона может выглядеть как в сентябре после отпуска. И что ежеутренние бдения худрука в классах в течение года, что растормошили балетную заводь, преследовали цель не устрашить, а навести порядок. Среди первых не без огрех справились с задачей разве что Ольга Смирнова и Семен Чудин. Что касается кордебалета, главного героя этой коллективной истории, то ему не хватило главной кордебалетной добродетели - стабильности. Или времени для подготовки. Адский труд над качеством кордебалета и точечный коучинг с солистами отныне наверняка будут утроены, и если у Большого были самонадеянные амбиции справиться с крепким орешком "Этюдов" с наскока, после непрерывной полосы репертуарных балетных спектаклей, то теперь они умерились. Хотите небо в алмазах - дайте балету поработать спокойно.