Бум в советской науке после революции: инерция или рука Ленина?

- Известно, что революция - один из радикальных способов преодоления системного кризиса, и в этом плане она неизбежна в условиях, когда существующее мироустройство неспособно самостоятельно выйти из тупика, - напоминает Симон Илизаров, доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом Института истории естествознания и техники имени Вавилова Российской академии наук.

А вот события после революции, особенно если она сопровождается общественным хаосом и тем более гражданской войной, парадоксально могут сочетать несочетаемое: мир и войну, гуманность и жестокость, романтизм и цинизм.

- Подобное было и в ситуации, которая складывалась в отношении науки, мира ученых во время революции 1917 года и после нее, уже в условиях Советской России, - отмечает Илизаров. 

Об уровне образования и научно-технического развития России начала XX века спорят. Есть мнение о едва ли не идеальном устройстве Российской империи и совершенной системе власти, о якобы благоденствии ее жителей и передовой системе образования и науки. Если бы это соответствовало реальности, то тогда как ответить на главный вопрос - почему  в одночасье рухнул монархический режим? И речь, конечно, не только о науке и промышленности.

Поколение русских людей, родившихся в первой половине - середине 1860-х, воспитанных после эпохальных реформ правительства Александра II, дало науке целую плеяду гениальных ученых и мыслителей: Владимир Вернадский, Александр Лаппо-Данилевский, Сергей Ольденбург, Владимир Ипатьев, Владимир Обручев и многие другие.

Именно благодаря этим ученым российская наука стала одной из ведущих в мире к концу XIX - началу ХХ века. Но при этом многие из них говорили и писали о вопиющем недофинансировании сфер образования, науки, просвещения и культуры, об архаичности систем и механизмов управления, об отставании в технологиях, производстве, коммуникациях...

- Когда началась Первая мировая, в стране не имелось точных данных о запасах и месторождениях не только редких элементов типа вольфрама и молибдена, но даже свинца, серы, селитры, - объясняет Илизаров. - Хотя Россия располагала одной из крупнейших в мире сырьевых баз, образовался дефицит веществ, необходимых для производства вооружений. Как отмечал академик Владимир Вернадский, только 31 из 61 необходимого экономике химического элемента добывалось тогда и производилось в России.

В царской России к 1917-му году, как отмечает профессор Илизаров, практически не существовало крупных научных центров. А за первые два года советской власти было создано 33 научно-исследовательских института. Кстати, именно Вернадский первым поставил задачу  необходимости создания Комиссии по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Это было еще в 1915-м. А после революции комиссия получила господдержку, ее деятельность расширили. Так в 1917-1919 годах вышли сборники "Ветер как двигательная сила", "Белый уголь", "Артезианские воды", "Растительный мир", "Животный мир"...

Даже во время Гражданской войны КЕПС, рассказывает Илизаров, продолжала работать. В это время изучали Курскую магнитную аномалию, Хибинское месторождение апатитов. Изучались почвы, промысловые животные, минеральные воды, месторождения платины, солей, глины, металлов, решались вопросы статистического обследования и картографирования территории России.

Это уже после 1920 года будет и внедрение плана Государственной электрификации страны (ГОЭЛРО), и строительство уникальной Шуховской радио-башни. А пока, в 1918-м, Владимир Ленин останавливает процесс ликвидации Академии наук...

- Наркомпрос подготовил предложение о ее преобразовании в Ассоциацию научных учреждений, - говорит Симон Илизаров. - Тогда глава правительства строго указал наркому Луначарскому прекратить нападки на Академию наук: "Не надо давать некоторым коммунистам-фанатикам съесть Академию".

Но не был ли сам Владимир Ильич "фанатиком"? Да, с одной стороны он принимал важные решения по разработке государственных программ научно-технического развития, организации научных институтов и т.д., а с другой лично инициировал специальную операцию - так называемый "Философский пароход", в ходе которой из России в 1922-м были высланы за границу философы, медики, литераторы, агрономы, юристы, инженеры, политические и религиозные деятели.

- После этого свободное развитие русской философской мысли остановилось, и ее место заняла философия марксизма, причем  в извращенном и предельно догматизированном сталинском варианте, - уверен Илизаров. - Можно конечно радоваться, что высланные, в отличие от оставшихся на Родине, не стали жертвами репрессий и не погибли во время Большого террора, как, например, Николай Кондратьев, Александр Чаянов и многие другие.

Да, в первые годы советской власти были заложены основы, которые вывели СССР к середине XX века в число передовых научных держав мира. Но при этом успехи, подчас грандиозные, в развитии науки и техники, сопровождались идеологическим прессингом и репрессиями. Строительство светлого будущего оказалось несовместимым с людьми интеллектуально одаренными и свободно мыслящими.

- Перечень безвинно и бессмысленно замученных талантов бесконечен, - констатирует профессор Илизаров. - Кто-то из деятелей французской революции, ужаснувшись, сказал: "Революция, как бог Сатурн пожирает своих детей. Будьте осторожны, боги жаждут".

И русская революция с невероятной, смертельной убедительностью демонстрировала справедливость этого страшного вывода.