Выборгу 723 года. А может, даже и больше. Ивану Першину - 18. Это точно.Выборг сказочно богат знаменитостями, которые жили или бывали здесь. У Ивана пока скромная биография (детский сад, школа...). Но полгорода уж наверняка о нем знают, и даже французы приезжали к Ивану в гости.А всему виной куранты, три года назад остановившиеся на городской Часовой башне.
Колокол от Екатерины
- Я вообще люблю по чердакам старинных зданий полазить, - Иван легко соглашается провести экскурсию по своим памятным местам Выборга. - Там среди брошенных вещей такие экспонаты попадаются, еще с финских времен...
Начинаем мы, естественно, с Часовой башни. С февраля она на реставрации, одета в леса, подниматься на 25-метровую высоту приходится по крутым ступенькам среди груд кирпича и стройматериалов.
- Полтора года назад я сюда с приятелем первый раз залез. Башня тогда была на балансе ЖКХ, по сути брошенная, заходи кто хочешь. Но странно, что часовой механизм не раскурочили, - мы, наконец, добираемся до площадки, где в огромном деревянном кожухе спрятан от грязи и пыли часовой механизм. Иван отдирает обшивку: - Сейчас мы их заведем. Я это делаю раз в неделю. А тогда очень удивился, что механизм в хорошем состоянии. Хотя к тому времени часы уже три года стояли, и никому до этого дела не было. Посидел около них, посмотрел на все эти шестеренки, начал вникать, что к чему. В Интернете покопался. Потом сам попробовал завести - получилось. С тех пор они мне как родные. Только не пишите, что я часы отремонтировал. Я просто запустил их в работу. Я еще ходил к часовщику Юрию Вдовину, который сорок лет за ними ухаживал. Он к тому времени на пенсию вышел и за часами уже не следил.
Иван тщательно протирает часовой механизм ветошью, что-то подвинчивает, начинает крутить ручку - так в былые годы зимой заводили "Жигули". Доверяет и мне покрутить.
И я тут же замечаю с внутренней стороны обшивки надпись черной краской по дереву "Рем. Д.М. Пархоменко, май, 1945".
- Никак не могу установить, кто это, - поясняет Иван. - Может, солдат залез из любопытства на башню, а может, часовщик. Я в архивах копался, там много про реставрацию башни в середине семидесятых годов, целый фотоотчет. А про часы лишь сказано, что заменили тросы с веревочных на стальные.
Ползем на следующую площадку, с колоколом, который в 1793 году собственноручно подарила Выборгу Екатерина II. Целый час ждать звона - нет времени, и Иван колоколит для гостя вручную.
- Запустил я тогда часы, да и написал об этом в Интернете нашему известному выборгскому журналисту Андрею Коломойскому, - продолжает Иван. - Он очень за город болеет. И на радостях он позвонил директору музея-заповедника Владимиру Олеговичу Цою. А тут сошлось: как раз к тому времени Часовую башню передали на баланс Выборгскому замку. Цой вызвал меня и предложил стать смотрителем часов на полставки. На целую-то не могу - мне еще школу заканчивать надо. С этих денег я еще солидол да масло для смазки часов покупаю - они копейки стоят...
- Ваня, а будильник починить сможешь?
- Навряд ли. Там же пружины, мелкие детали, а я по большим масштабам, - слегка важничает смотритель. - Когда меня утвердили, я через знакомых связался со смотрителем часов на Петропавловской крепости в Петербурге Андреем Кудрявцевым и пару раз ездил к нему, вроде как на стажировку. Очень полезно...
Обитель Ильича
После восхождения на Часовую башню мы долго гуляем по городу. По этим улицам до нас кто только ни ходил: Петр Первый, Екатерина Великая, Александр Второй, Суворов, Кутузов, Ленин, Горький, Калинин... Иван показывает исторические здания (со средневековых шведских времен аж семь сохранилось!), памятники, заглядываем в музей Выборгского замка. Предлагаю посмотреть и Дом-музей Ильича на другом конце города. Ваня смущается:
- Я вряд ли что-то о нем расскажу, ни разу не был...
- Так тем более!
...В скромном домике Ленин жил почти месяц осенью 1917 года. А всего, рассказала нам сотрудница музея Елена Михайловна Гоголь, будущий вождь революции был в Выборге трижды. В 1907 году приезжал делить завещанное РСДРП наследство 24-летнего большевика Николая Шмита, загадочно погибшего в тюрьме. Богатство Шмит получил, удачно женившись на наследнице из клана фабриканта Морозова. Партия в результате командировки Ильича внакладе не осталась.
А в октябре 1917 года именно из этого домика Ленин отправился в Петроград, чтобы возглавить восстание.
- Сохранились вещи, которые видели Ленина?
- Вряд ли, - отвечает Елена Михайловна. - Разве что стены. Но в 1970м на них напал короед, дом разобрали, бревна возили в Ленинград, пропитывали раствором, собирали заново, но те ли это бревна... Впрочем, одна из дочерей хозяина дома Юхо Латуке уже в советское время приезжала из Финляндии и передала нам вот эти настенные часы, по преданию они когда-то здесь висели. Может быть, только они.
Ваня было заинтересовался часами, но они оказались явно не его масштаба.
Война памятников
Парк Монрепо в Выборге - место в городе намоленное. "Монрепо" с французского - мой покой. Представьте себе пейзаж в полторы сотни гектаров на берегу Выборгского залива - скалы, сосны. В XVI веке шведы устроили здесь скотный двор, а когда Петр I отдал приказ завоевать Выборг, свое имение разбил здесь комендант Выборгского замка Петр Ступишин. Парк расцвел только в 1788 году, когда землю выкупил президент Санкт-Петербургской академии наук барон Людвиг Генрих Николаи, немец, родившийся во Франции. Он построил не только роскошную усадьбу, но и много чего другого: скульптуры, памятники, ажурные мостики, фамильный некрополь... Жаль, не все дожило до наших дней.
Иван останавливается возле льва, брошенного на землю.
- Когда-то он стоял на высоком постаменте, был у финнов символом города и назывался "Памятником независимости Финляндии". Но поскольку Выборг был то шведским, то русским, то финским, то советским и по нескольку раз, то и памятники воевали между собой, - рассказывает Иван. - До льва на постаменте стоял Петр I, в 1941м место вновь освободили под Петра.
Взбираемся на прибрежную скалу, которую венчает впечатляющий обелиск. Иван читает потертую надпись:
- Август и Карл Броглио. Это барон Николаи установил памятник братьям своей жены-француженки, погибшим во время войны с Наполеоном. Французы, а воевали за наших. Посмотрите, какой отсюда вид на островок Людвигштайн. Он еще в народе зовется Островом мертвых. Там фамильная усыпальница рода Николаи, а в центре капелла, где их отпевали. Сейчас туда не попасть, только летом на лодке...
Впрочем, лед в заливе еще крепок, целые семьи с детьми топают в сторону некрополя. Грех и нам не воспользоваться возможностью. Несколько минут - и мы подходим к острову-скале.
- Вот с того края скала ровная, словно большая доска. Моя бабушка рассказывала, что там когда-то краской нарисовали пятиметрового Маяковского во весь рост. А рядом четверостишие из "Левого марша". Только я этого не застал, все пескоструем стерли. Лишь частички краски остались.
На вершине скалы - величавая капелла. По крутым ступенькам взбираемся ближе и очарование сменяется разочарованием: штукатурка стен обвалилась, разруха, запустение.
- Финны не раз предлагали отреставрировать за свой счет, - говорит Иван, - но ведь у нас собственная гордость. Так все и рушится. Просто позор! Видите, три семейных склепа и все вскрыты, разорены. Это и дети постарались. Много всяких легенд ходит, что те, кто тут безобразничал, потом по жизни пострадали. Да и солдаты в военные годы к этим усыпальницам руку приложили.
Только Ваня о солдатах сказал, как у меня что-то вдруг случилось с глазами. Показалось - мерещится. Из-за скалы вышел ефрейтор в полной форме Красной армии с вещмешком на плече.
Ефрейтор Миша
Гляжу на Ивана, тот спокоен:
- Знакомьтесь, это Миша Пряников, девятиклассник, мой знакомый. Он у нас не такой, как все. Хотите поговорить?
Не без труда сохраняю хладнокровие:
- Михаил, ты зачем в военной форме ходишь?
- Чтоб выделить себя из общества.
- Надо именно так "выделять себя"?
- Не-е, и умом, конечно, надо. А одежда эта удобная, практичная, ну и в лесу меня не видно.
- И часто ты так ходишь?
- Как из школы прихожу, так и переодеваюсь. Ватник взял за 500 рублей, галифе и гимнастерку из-под полы на рынке за 2000, а кирзачи вообще не вопрос... Этим вещам износа нет.
- Что за погоны?
- Это погон образца 1943 года НКВД, я его на одном чердаке нашел. А эмблема общевойсковая где-то 1940 года... У меня еще и граната есть. Только учебная.
- А что на острове делал?
- Сидел. Смотрел. Думал.
...Михаил минут двадцать сопровождает нас в прогулке по парку, выказывая познания в самых разных областях: ругает городскую администрацию за отношение к памятникам, делится опытом участия в киномассовках, оценивает качество лекарственных препаратов...
- У нас в городе много необычных людей, Миша, мне кажется, из таких, - говорит Иван, когда мы расстаемся с ефрейтором.
Миша, кстати, сын того самого журналиста-правдоруба Коломойского.
Столетние кирпичи
Живет Ваня Першин с родителями недалеко от парка Монрепо в типовом доме на две семьи. Зовет посмотреть свою коллекцию. В ней больше 200 виниловых пластинок.
- Вот Тальков, вот Высоцкий, АББА, а это Моцарт, Бетховен и вся компания, - Иван увлеченно раскладывает диски по дивану. - Еще не знаю зачем, собираю цельные пачки сигарет советского времени, хотя сам никогда не курил. "Опал", "Стюардесса", "Герцеговина Флор"...
- А кубки на шкафу тоже ретро?
- Нет, мои! Я же парусным спортом занимался. А еще мы с отцом старые лодочные моторы покупаем и приводим в порядок. У нас есть пятисильная "Стрела" выпуска 1953 года, "Ветерок" 1989 года, сейчас "Вихрь" собираем, которому за сорок лет. Сюда моя зарплата и идет... У меня еще старинные книги есть о Выборге, правда, на финском языке. Когда с родителями в Финляндию езжу, обязательно там что-нибудь покупаю. Родители историю боготворят.
А в конце Иван окончательно добивает меня:
- Хотите посмотреть коллекцию моих кирпичей?
В сарае он хранит ровно полсотни старинных кирпичей, изразцов. Моложе ста лет нет ни одного экземпляра. Все кирпичи с клеймением.
- А вот венец моей коллекции! - гордо говорит Иван. - Этот изразец я увидел, когда в доме, где останавливался Кутузов, ломали камин. Работяги хотели выкинуть, а я подобрал.
- Хочешь сказать, что у этого камина грелся генерал-фельдмаршал?
- Я выяснял, этот камин построен позже. Звучало бы красиво, но это была бы историческая неправда. Я так не могу...