Оленеводы Ямала рассказали в ООН о бизнесе на Крайнем Севере
Особый правовой статус сегодня имеют три народа Ямала: ненцы, ханты и селькупы. Их порядка 42 тысяч человек, или около 20 процентов всего коренного малочисленного населения России, причем 16,5 тысячи ведут традиционный кочевой образ жизни, выбирая в качестве основного вида деятельности охоту, рыболовство и оленеводство.
На первый взгляд, поле широкое. Один только рыбохозяйственный фонд Ямала составляет 64 тысячи квадратных километров: шельфовые воды южного побережья Карского моря, реки, впадающие в заливы, озера, соединенные протоками. В общей сложности здесь добывается 25 видов рыб, среди них такие ценные, как муксун, пелядь, нельма, чир, ряпушка, сиг и другие. Поголовье оленей на Ямале насчитывает без малого 730 тысяч голов, это 44 процента стада по всей стране. Причем большая часть, 515 тысяч, содержится в частных хозяйствах.
По данным министерства АПК Ямала, ежегодно в округе добывается более двух тысяч тонн оленины и семь тысяч тонн рыбы. Экологически чистую продукцию отправляют в десятки регионов России и несколько стран мира. Казалось бы, идиллическая картина: народы, живущие в этих краях столетиями, ведут бизнес в гармонии с природой. Но гармонии не получается. Несмотря на то что добыча углеводородов на Севере ведется уже больше полувека, проблемы во взаимоотношениях аборигенов с компаниями, добывающими нефть и газ, до конца не решены, а местами только усугубляются.
Вести интенсивную добычу, совсем не затрагивая интересов кочевников, понятное дело, невозможно. Но максимально минимизировать риски и потери для промысла вполне реально.
Сегодня на Ямале работает 50 крупных компаний топливно-энергетического комплекса. Разведанные запасы газа составляют 16 триллионов кубометров, нефти - 291,8 миллиона тонн. Эти ресурсы даже нелепо сопоставлять с доходами от бизнеса коренных народов. И надо понимать, что, пока углеводороды кормят всю страну, скважины бурить не перестанут. Между тем добыча порой не просто угрожает пастбищам, она начинает вторгаться в национальные парки. Есть примеры, когда под угрозой оказывались даже родовые кладбища. Загрязняется почва, "вытаптываются" устья нерестовых речушек. Компенсации в виде техники, которые положены коренным народам за использование угодий, конечно, снять проблему не могут. Они лишь несколько снижают ее остроту.
Функцию регулятора во взаимоотношениях недропользователей и оленеводов уже давно взяло на себя государство.
- Мы стремимся установить конструктивный диалог с компаниями топливно-энергетического комплекса, - отметил на заседании в ООН заместитель губернатора ЯНАО Александр Мажаров. - Со всеми сложилась эффективная практика сотрудничества. Оленеводы и рыбаки участвуют в обсуждении будущих промышленных проектов в местах кочевий, это помогает урегулировать экономические и социальные интересы сторон.
И все же у промысловиков не всегда хватает юридических знаний, опыта, деловой хватки, чтобы вести этот самый содержательный диалог с промышленниками на равных. На сессии в ООН выступил руководитель общины "Оленевод" из Приуральского района Максим Лаптандер:
- Для того чтобы успешно заниматься предпринимательством, необходимо знать законодательство о землепользовании и природопользовании, изучать вопросы, связанные с созданием общин, разработкой бизнес-планов, составлением проектных заявок, ведением делопроизводства, финансовой и хозяйственной отчетности. Надо признать, редкий оленевод владеет этой наукой.
К слову, в помощь предпринимателям из числа коренных народов на Ямале действует специальное Объединение по экономическому развитию. Туда можно обратиться за правовой поддержкой, получить консультацию по организации своего дела. И в целом, надо признать, со стороны государства делается немало. В округе действует двенадцать программ для коренных ямальцев, более 40 законов и 300 подзаконных актов, которые так или иначе касаются тундровиков. К примеру, в 2016-м были приняты важнейшие для них законы "Об оленеводстве" и "О рыболовстве", при главах муниципальных образований созданы советы коренных малочисленных народов. Все нормативные акты прошли общественное обсуждение, многие из них были подсказаны самими жителями. Кроме того, можно получить гранты на открытие бизнеса, льготные кредиты. Ежегодно из бюджета ЯНАО выделяется не менее 100 миллионов рублей на поддержку малочисленного коренного населения.
И все же деньги не могут компенсировать все.
- У коренных жителей нет реального механизма наложения вето на промышленное освоение их земель, - отмечает руководитель проекта энергетической программы "Гринпис России" Елена Сакирко. - Компании сначала получают лицензии и лишь потом правдами и неправдами обязаны договорится с кочевниками. Это может закончиться как соглашением о сотрудничестве и компенсацией, так и уголовным преследованием, когда используются все способы давления на людей. Проблема в том, что нет адекватной оценки стоимости угодий и пользования ими. Реальная компенсация выльется в такие большие суммы, на которые не пойдет ни одна компания.
Именно поэтому, по мнению эксперта, необходимо предусмотреть раннее участие в экспертизе представителей коренных народов, еще на этапе разработки проекта. Подобная практика существует в других нефтедобывающих странах, например в Норвегии и Канаде. Пора бы перенять ее и России. Это будет по-настоящему цивилизованным шагом, проявлением уважения к хантам, манси и селькупам, к природной среде, в которой они живут.