Поделиться
Село Богородское не входит в число достопримечательностей Нижегородской области. Девственные улицы не познали даже асфальта, не то что фонарей с водостоками. Дома дачников с современной металлочерепицей и спутниковыми антеннами перемежаются с вросшими в почву халупами. Козы, куры, все на улице. И жизнь. И смерть. Пока искал нужный адрес, встретил скорбную колонну машин. Из храма выносили покойника. Тощий, как вопросительный знак, священник махал кадилом. Умер водитель районной администрации. От неудачной операции. Всего-то 59 лет. Все село замерло в горе.
А горе пенсионерки Печеркиной прячется за слеповатыми оконцами дома N 80 по улице Борониха. Если рассказывать судьбу Евгении Печеркиной, то это будет смесь "Как закалялась сталь" Николая Островского и "Униженных и оскорбленных" Федора Достоевского. А по мне там еще и "Хаджи-Мурат".
Женя Печеркина родилась в Чувашии. Окончила семилетку. С 14 лет вкалывала. И в колхозе, и шпалоукладчицей, и на целине. Комсомол выдал путевку как самой сознательной. Укладывала гравий на пути в Заполярье. Бок о бок с зеками. Мороз за 30. А норму сделай, хоть умри. Там повстречала своего первого мужа. Когда понесла, переехали в родную Чувашию. А сноха ни в какую! Кого ты взял? Нищебродку! Первый муж впечатлительным оказался. Взял да и наложил на себя руки. Ребенок тоже немного прожил. 4,5 месяца.
Второго мужа она встретила уже на целине. Родился тоже мальчик. Правда, с пороком сердца. Прямо в роддоме присудили инвалидность. Больницы, диспансеры. Это ад и еще маленькая тележка. Папа ноги и сделал. Можно было ребенка сдать государству. Но Елена была не такой. Несла все на себе. А тут повстречался ей человек. Мустафа. Татарин. Решили жить вместе. Но о замужестве не помышляли. Вера, вот в чем дело. Женя ни за что не хотела менять православие. А Мустафа никак не соглашался брать в жены перед Аллахом неверную. Так и прожили 27 лет нерасписанные. Он ее колотил. С сыном драки устраивал, но жили. Без мужчины в доме совсем беда. Что ж, бывает.
Сын от такой заботы и любви запил. Что от него толку, если чурбак поднимет и задыхается? Но нашлась разведенка с двумя детьми Наташа. Родила ему сына. На материнский капитал купили на той же улице избенку. Она и за детьми присматривает, и мужу таблетки дает, когда тот не пьян. Врачи даже не знают, сколько он протянет. Но это еще не все.
Стал помирать Мустафа. Раньше он был шахтером. Нахватался угольной пыли. Туберкулез обнаружили. Положили в райбольницу. А характер у Мустафы грозный. Короче, врачи Евгении Александровне посоветовали забрать его домой. А то больные жалуются.
Тут-то и началась большая беда. Это долги. Каждый визит врача - положи денежку в халат. А то больше не приедет. А много-то с пенсии положишь? Семь месяцев умирал Мустафа. Не было ни одного соседа, который бы не одалживал кто пять, кто три тысячи на лекарства. Будущая вдова даже ходила по просьбе Мустафы в соседнее татарское село Анды. Договорилась с муллой о похоронах на мусульманском кладбище.
- Все в порядке будет, дорогая, - заверил мулла. - Правоверные своих не бросают. Как предстанет он перед Аллахом, совершим обряд погребения совершенно бесплатно...
Дух Мустафы отправился в лучший мир пять лет назад, сразу после новогодних праздников. Мулла только развел руками:
- Некому могилу копать, некому хоронить, дорогая!
Помогли православные. Не бесплатно, конечно. Выдолбили могилу на местном кладбище. Отпевать, конечно, не стали. Но помянули. А как же иначе?
Но долги-то никуда не делись. Село разделилось на две партии. Те, кому должна пенсионерка Печерникова, и те, кто был возмущен самим фактом похорон мусульманина на православном кладбище. Ее сыну пару раз били морду. Вспомнили, что она тут приезжая и прав никаких не имеет. А дом-то, дом-то вообще на нее не оформлен! Купила его по расписке за десять тысяч рублей.
Что делать? Надо долги соседям отдавать. Пошла пенсионерка в банк. А там не дают. Попросила сноху. А та, доброе сердце, взяла на себя кредит в 50 тысяч. Родственники как узнали! Как понесли на нее! Забыл сказать, что Наташа чувашка. Там особые отношения в семье. Короче, досталось ей. А тут Евгения Александровна пропустила платеж. Начались штрафы и прочие гонения. Написала в редакцию: "Сил уж нет. Как героиня вашего давешнего репортажа воровать не могу. Лучше смерть". А ведь она уже собиралась свести счеты с жизнью. Потом передумала помирать.
...Я встретил ее на заднем дворе. Вместе с кошкой Муркой она перебирала лук для посадки. Бабушка засуетилась. Только вчера ее выписали из больницы. В горнице не прибрано.
- Спасибо моей снохе! - говорит Евгения Александровна. - Она как-то там переконструировала долг. Теперь я должна отдавать по 4,5 тысячи в месяц. А пенсия 8300. Так что на еду будет хватать. Но вот беда! Приходила комиссия. Смотрела на мою печь. Признала печь негодной. Повелела разобрать. Пока я в больнице с сердцем лежала, печь добрые люди разобрали. Вон, кирпичи перед домом лежат. Но собирать-то никто не будет. Хочу попытаться в дом престарелых. Хоть на зиму. Но там, если долги перед банком, не берут.
- А к сыну перебраться?
- А вы видели, как он живет? Да там не повернуться им самим. Крохотная избенка.
Я зашел в гости к Наташе. Там действительно нет условий не то что для бабушки, но даже для детей. Бедность сквозила из каждой щели.
Старушка засуетилась:
- Что ж вы с дороги, я вас сейчас чайком угощу!
От чая я отказался. Знаете, почему? Потому что это был последний пакетик в доме. А к чаю Евгения Александровна предложила мне кусочек хлеба.
- А чем же питаетесь?
- Гречей. Ну, хлеб, конечно. Сахар - это по праздникам. Экономлю, чтобы кредиты отдать. А в больнице хорошо кормят! Кисель там, мясо все время. И в доме престарелых тоже. Но мне туда нельзя. Там надо 75 процентов от пенсии отдавать. А у меня с этими кредитами не получается.
Я отправился в собес. Начальница Елена Балашова, лишь услышав фамилию, сразу закивала:
- Знаем, знаем ее. Каждый год оказываем помощь. То три, то четыре тысячи переводим. В этом году, правда, всего тысячу. Но есть ведь и другие нуждающиеся.
- А печку ей собрать возможно?
- Нет.
- А в дом престарелых устроить?
- Тоже нет.
Елена Александровна все мне объяснила на пальцах. Дело в том, что наша старушка уже писала письма Путину. И получала ответ. Дом на нее не зарегистрирован. Более того, его нет на плане. А потому помощи на несуществующее строение от государства не жди. А в дом престарелых берут за вычетом 75% пенсии. Это записано в уставе. И нарушать его никто не будет. А у бабушки меньше выходит с выплатами по кредиту.
Вернулся к старушке:
- Как же так случилось, что дом не оформлен?
Она долго копалась в сундуке, потом предъявила жухлую расписку о том, что выплатила 10 000 рублей за этот дом.
- Но это же филькина грамота! А налоги платите?
- Плачу! - и показала мне жировки с совершенно другим адресом.
- Так это не на ваш дом.
- Фамилия моя. Что прислали, то и плачу...
Обмануть одинокую старушку совсем просто. Но тут случай особый. Она сама себя обманула. Дом не ее. Да по большому счету если власти захотят, то пригонят бульдозер, да и снесут эту избушку вместе с огородом и кучей кирпичей от печи.
- Евгения Александровна, а вы когда-нибудь себя счастливой чувствовали? Знаете, что такое счастье?
Она на миг задумалась.
- Не припомню. Нет.
Конечно, для счастья каждому нужно свое. Но когда я вижу обездоленную бабушку, которая хочет в дом престарелых, а ее не берут, я внутренне возмущаюсь. Я плачу налоги, содержу эту систему, а Евгения Александровна не может даже перезимовать. Хотя, по секрету, сотрудница собеса мне сказала: "Пусть оформляется. Исков на нее пока нет. Значит, перезимует. А вот потом начнется. И суды, и прочие конфискации"...
Я не смог помочь Евгении Александровне. В дом престарелых с неоплаченными кредитами ее не возьмут. А хитрить и ждать судебных исков она не будет. Не тот характер. Вот шпалы укладывать в вечной мерзлоте - это пожалуйста. Я, конечно, оставил ей денежку, чтобы попить чай с пирогом, а не с черствой краюхой. Но я один. А бабушек таких миллионы. Может, вы знаете ответ?
Здравствуйте!
Я, Друщенко Наталья Ивановна, вынуждена обратиться за помощью, написав в вашу газету. Наша семья неполная, состоящая из 4 человек. Я и трое детей, старшие дети - инвалиды с детства, состоят на учете у психиатра (отсталость в развитии и т.п.). Их интеллект не позволяет им учиться дальше и работать.
Положение в нашей семье не было б столь тяжелым, если б не мои проблемы со здоровьем. После химиотерапии и нескольких наркозов мое состояние только ухудшается. Три года назад я была вынуждена взять кредит. Своих денег на лечение у меня не было и нет, а эти деньги помогли. Потрачены были деньги и на сбор ребенка в школу. Но теперь деньги закончились и покупать медикаменты просто не на что, а деньги нужны также и на приобретение лекарств для детей.
Всего кредит был взят на сумму 100 000 руб., а 160 000 по имеющимся долгам я уже выплатила, но все еще продолжаю платить. Мой месячный доход составляет 8800 руб. Всего долг банку 83 000 руб., и это без процентов, которые продолжают начисляться...
г. Краснодар-80