Третьяковка и Еврейский музей представят проект "Эль Лисицкий"

El - так, по первым буквам своего имени Элиэзер, подписывал свои работы Лазарь Маркович Лисицкий (1890-1941), с чьей легкой руки словечко "проун", а с ним и сам "проект утверждения нового", отправился в путешествие по миру...

Его живописных "Проунов" в отечественных музеях нет. Единственный, который прибыл в 1922 году с берлинской художественной выставки, представлявшей достижения советского искусства, Наркомпрос, отправил в музей в Баку - с той же миссией "утверждения нового". Нынешняя ретроспектива Лисицкого стала возможна не в последнюю очередь и потому, что живопись, и графику, и фотографии, и рукописи из фондов Третьяковской галереи, РГАЛИ, РГБ и Театрального музея им. А.А. Бахрушина дополнили работы коллекций из Художественного музея Базеля, Центра Жоржа Помпиду, Стеделейк Музея, голландского Музея Ван Аббе в Эйндховене, Художественной галереи Морицбург в Галле (Германия), Национального музея искусств Азербайджана им. Рустама Мустафаева, Музея Израиля в Иерусалиме, в Салониках и частных собраний.

Площадки две, но выставка одна, подчеркивает куратор проекта Татьяна Горячева: и, похоже, это, среди прочего, еще и оммаж совмещенному "двойному портрету", ставшему одним из фирменных приемов Лисицкого. Среди самых известных его плакатов - постер для "Русской выставки" (1929) в Ганновере и "Все для фронта! Все для победы!" (1941-1942), что ушла в печать в 1942 году, уже после смерти художника 30 декабря 1941 года в Москве. Понятно, что частичное наложение негативов лиц двух разных людей, юноши и девушки, при печати фотографии было эффектным приемом обобщения, превращающим конкретных людей в клише "советского человека". Точно так же частичное "наложение" разделов выставки в каждом из музеев, будь то проуны, архитектурные и книжные проекты, фотомонтажи, в том числе знаменитый автопортрет Лисицкого, где глаз и рука с циркулем совмещены на фоне миллиметровой бумаги, работают на тиражирование образа "художника-изобретателя".

Образ художника-изобретателя, с одной стороны, отсылал к истории искусства, традициям Ренессанса и вполне конкретному высказыванию Микеланджело: "Циркуль следует иметь в глазу, а не в руке, ибо глаз судит".

С другой стороны - изобретатель, инженер, архитектор - самые востребованные герои нового века, отвечающие не только за триумф разума и расчета над хаосом подсознания, но еще и за создание нового прекрасного разумного мира. Лисицкий был дипломированным архитектором, поэтому декларировал утопию "супрематического миростроительства" с энтузиазмом: "Мы, вышедшие за пределы картины, взяли в свои руки отвес экономии, линейку и циркуль, ибо разбрызганная кисть не соответствует нашей ясности, и если нам понадобится, мы возьмем в свои руки и машину, потому что для выявления творчества и кисть, и линейка, и циркуль, и машина - только последний сустав моего пальца, чертящего путь".

Очевидно, что для Лисицкого смелая рифма Ренессанса и проекта футуристической утопии, условно - Микеланджело и Маяковского, выглядела вполне точной. ХХ век подводил черту под проектом ренессансного человека. И одним из последних героев европейского модерна - наряду с Питом Мондрианом и Ман Рэем - стал как раз Эль Лисицкий. На выставке можно увидеть обложку каталога выставки 1926 года, где изображены три стрелы на красном фоне с именами художников и с "направлениями": "Мондриан - Париж, Лисицкий - Москва, Ман Рей - Нью-Йорк".

Лисицкий сознательно выбрал свою позицию, на стороне "красных", и очевидно, что он был "мобилизирован и призван" революцией. Революцией, которая в России оказалась продолжением истории ренессансного человека: на авансцену истории вывели не только "агитатора, горлана, главаря", но и интеллектуала, мыслителя, архитектора нового мира.

Зазор между утопией европейского модерна и утопией тоталитарного общества возникнет гораздо позже - не в 1918 году, когда Лисицкий рисует свой плакат "Клином красным бей белых!", и даже не в 1921-м, когда он отправится в Германию в качестве культурного "посла" от непризнанной Советской России. Издание журнала "Вещь" , как и первые выставки советского искусства, - были частью культурной дипломатии Советской республики.