Как на родине относятся к женщинам, вернувшимся из Сирии
- Стал белый, а раньше, до Сирии, седины не было, - рассказывает Вахид. - Когда привез дочку домой, люди говорили: "Молодец". Но как-то встретил товарища, у которого сына убили. Парень служил в полиции и нарвался на бандитов. Товарищ недобро глянул: "Ты дочку и внука домой вернул, а у меня внука никогда не будет". Но уехали из Дагестана мы все-таки не поэтому.
Адина - старшая дочь в семье. Выросла, вышла замуж... "Жили они с Асланом недалеко, когда хотел, мог ее видеть, - продолжает Вахид. - И они к нам в гости приезжали, все как у цивилизованных людей. Что произошло с Асланом? Большая часть тех, кто бежал в Сирию, бездельники, у которых дома ничего не получалось. Заработать ума нет, вот и хватаются за автомат. Считают, что им много заплатят. Но ведь у Аслана была совсем другая ситуация. Им с Адиной всего хватало".
Аслан увлекся религиозными книгами, у него появились новые друзья. Обе семьи были верующими, это никого не насторожило.
- Тут вижу: Аслан отрастил бороду до пояса, Адина нацепила черные тряпки, - говорит Вахид. - Не думал, что до такого дойдет. В Дагестане никогда с ног до головы не закутывались. Не наш обычай. Отвечает: "Аслан так хочет".
Однажды Вахиду позвонила младшая дочь Сафият. "У Адины что-то случилось". Он сел за руль и поехал к дочери.
Оказалось, Аслан уехал в Сирию. Какая Сирия? Почему Сирия?
Вахид рассвирепел: "Если ты ему не нужна, собирай вещи, и домой. Матери приказал: "Ты все должна знать. С кем говорит по телефону, о чем. Пошла она куда-то, ты с ней". Боялся, Адина что-нибудь сделает с собой, так ей обидно было. А потом она оттаяла, повеселела, сняла свои тряпки. Я подумал, все наладится. И тут дочери мне признались: "Аслан стал ей звонить на мобильный. Он там учится". Я Адину вызвал. "Из него пушечное мясо делают, вот чему его учат".
У Адины был загранпаспорт, они с Асланом собирались отдыхать в Анталии. Как-то раз, когда я был на работе, к нам явились гости из новых друзей Аслана. Жена сразу мне позвонила, но я не успел. Адина ушла вместе с ними.
До первого ее звонка оттуда мы были, как сумасшедшие. А потом она сообщила, что у нее родился сын. Прислала фото.
Аслан уходил надолго, возвращался с деньгими и продуктами. Однажды он не пришел. Адину переселили в общежитие, которое называли "дом невест". Это значило, что Аслана убили.
- Она мне никогда не звонила, только матери и сестрам, - с горечью говорит Вахид.- А тут звонок: "Папа, забери меня отсюда".
Вахид собрал деньги и уехал в Турцию. Через границу прошел с проводником. Нашел этот "дом невест" - большой сарай, туалет - будка рядом. На крыше баки с водой, а вокруг один песок. "Меня остановил один с автоматом, - рассказывает Вахид, - но мне на все было наплевать, я был бешеный: "Там моя дочь, я вас всех задушу, но ее заберу". А он мне по-русски отвечает: "Чего бушуешь, отец? Иди". Захожу в комнату. Сидят женщины. На полу матрасы, воняет все, дети ползают. Вижу дочь - моя любимица высохшая, как бабка, глаза только торчат. Рядом мальчик. "Чтобы женщину забрать, надо получить разрешение у амира. Ребенка забрать вообще нельзя, он принадлежит халифату. Надо было искать другие пути". Помогла война, бомбить стали совсем близко. Все спуталось, где амир, где кто - не поймешь. Дом бросили. "Ночью, - продолжает Вахид, - подъехала машина, как наша маршрутка. Вижу, кто-то тащит в нее женщину и детей. Я сую деньги, говорю: "Возьми моих!" Водитель посмотрел на сумму, кивнул. Дочь вцепилась в меня. Водитель махнул рукой - садитесь все трое.
Вахиду не нужны вопросы: где был, как переходил границу.
Уже прощаемся, когда он вдруг говорит: "Сирийцы, которые женились на русских, как только началась война, отправили жен и детей к родителям, в Россию. Туда, где не бомбят. Почему наши мужчины, наоборот, зовут своих под бомбежки? Такой вере их научили?"
После встречи с Вахидом мы поговорили с представителем официальной организации, которая попросила не называть ее имени.
- Не делайте мучениц из всех этих женщин. Не каждую выручают отцы. Некоторых доставляют домой на самолетах. За ними - шлейф противоправных действий. И вы бы видели их трехэтажные чемоданы, когда они спускались с трапа. Если у них было время собрать такие баулы, то не под бомбежкой же они это делали. А как они относятся к своим детям! Младенцам по три-четыре месяца, а они их поят колой. Одна из них отсидела три года, освободилась и на следующий день уехала в Сирию. Замуж выходила пять раз. Несколько лет жила в Сирии, и только когда бандитов разбили, вдруг раскаялась. Хотя была из Сирии беженка с открытой формой туберкулеза, исхудалая - 42 килограмма. У нее в глазах действительно было понимание, что сотворила невозвратное. Надо пристально разбираться в каждой ситуации.
Шафи Акушали, уроженец Сирии, вице-президент Ассоциации по связям с соотечественниками за рубежом "Ватан", член экспертного совета при Антитеррористической комиссии Дагестана:
- Почему молодежь из Дагестана едет воевать на чужбину за "чистый" ислам? Еще в начале 90-х, в условиях высокого уровня безработицы и наплыва в Дагестан большого количества проповедников из-за рубежа, появились призывы к "социальной справедливости". Местная власть должныа была вести диалог с молодежью и спрашивать: вы мусульмане и хотите изучать ислам? А она начала рассматривать исламское возрождение как возможную угрозу. Но и с другой стороны никто не искал диалога. Они говорили на разных языках: языком религии, и языком чиновников. Отсутствие взаимопонимания постепенно привело к радикализации определенной части общества. Плоды этого процесса приходится пожинать до сих пор.
Подготовил Тимур Алиев