Как в России обстоят дела с внутренней миграцией
Россия в этом плане не исключение. Социологи Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН представили итоги масштабного исследования "Столицы и регионы в современной России: образы и реальность 15 лет спустя", подытожившего результаты работ 2000-2017 гг. Кроме прочего, в ходе опросов ученые выяснили, сколько же в наших городах на самом деле живет "коренных" и "пришлых", так ли сильно они различаются и через сколько поколений разница сходит на нет.
Одно уточнение: речь шла не о временных трудовых мигрантах, а именно о полноправных гражданах России. Проблемы гастарбайтеров - отдельная и достаточно болезненная тема. Тем более что живут такие мигранты, как правило, обособленно, на птичьих правах, а едва на горизонте замаячит кризис, в массовом порядке покидают не слишком-то и обжитое место. У трудовых мигрантов с российскими паспортами логика поведения другая.
Только в путь
Государственная статистика утверждает, что в пределах страны ежегодно меняют место постоянного жительства 3% граждан. Казалось бы, немного. Но надо учесть, что переезды совершают, как правило, разные люди - и за десятилетие в путь отправляется примерно четверть населения.
Кстати, не надо думать, что едут россияне в основном из деревень в город. Наоборот - горожане в этом смысле вдвое подвижнее. Активнее всего люди перемещаются в Центральном, Южном, Северо-Западном и Приволжском федеральных округах (неудивительно, учитывая расположение двух столиц). Однако неожиданность номер два: доля Москвы и Питера в объемах общей миграции не превышает сейчас 10-15%, это сравнимо с их удельным весом в численности населения государства. Особенно сильно "бурлят" провинциальные города - их обитатели полны решимости искать свое счастье. А если наш человек что-то решил, результат себя ждать не замедлит.
Сколько же в России тех, кто может назвать себя "приезжим" - пусть даже не в первом поколении? Оказывается, целых 68% населения (то есть больше двух третей) с миграцией знакомы на собственном или родительском опыте. У большинства россиян есть родственники или знакомые в других городах. По праздникам многие из нас кого-то поздравляют через несколько часовых поясов, едут "помочь бабушке по хозяйству"... Нам не сидится дома. 44% наших сограждан на вопрос о том, где они хотели бы жить, называют не то место, где сейчас находятся. То есть готовы "бросить все и уехать" куда-то... или хотя бы об этом мечтать.
Зачем в Россию стремятся гастарбайтеры из других стран или беженцы, долго объяснять не надо. Об этом наглядно свидетельствуют очереди к банковским окошкам, где принимают денежные переводы за рубеж. Внутри России люди покидают обжитые места по множеству самых разных причин, причем не только экономических и финансовых. Вопрос социологи для пущей объективности задали не в лоб, а косвенно - респонденты отвечали не только о себе, но и о личных знакомых, которые в последние годы совершали переезды.
Россияне, живущие вне столиц, готовы сняться с насиженного места в основном ради хорошей работы. Этот пункт отметили 67% жителей сельской местности и райцентров, 56% респондентов в центрах субъектов РФ и... 69% в Санкт-Петербурге. Второй по значимости мотив - "личные обстоятельства". Это самая распространенная причина отъезда из Москвы (44%). При том, что уехавших на новую работу в пределах России лично знают 30% москвичей, на обучение - 19%. 71% опрошенных жителей столицы знает тех, кто сменил московскую регистрацию на иностранную по личным обстоятельствам, 25% - тех, кто уехал отсюда за границу работать, 16% - учиться.
В Питере 64% опрошенных имеют знакомых, которые уехали на работу за рубеж - это в два с половиной раза больше, чем в Москве. На учебу из Северной столицы питерцы едут куда-то гораздо реже, чем москвичи. А какой смысл от добра добра искать, если наоборот, это в вузы Санкт-Петербурга абитуриенты стремятся со всей страны... Другое дело карьера - с ней в Северной столице все сложнее и сложнее.
Свои исследования социологи ведут уже более 15 лет. С некоторыми поправками на особенности подсчета мигрантов в разные годы, можно заключить, что с начала 2000-х кое-что изменилось. Из провинции в столицы теперь едут в основном именно на хорошую работу, личные мотивы и обучение - на втором плане. Москва стала меньше отличаться от прочих городов. Однако Питер по многим параметрам начал напоминать "областной центр", а не вторую столицу: его жители теперь гораздо чаще меняют прописку именно для того, чтобы добиться успеха на рабочем поприще, а не устроить личную жизнь, как бывало раньше. Питерцам тесно в пределах города, заложенного Петром, как самому Петру когда-то было тесно в границах Руси. Амбиций много, рабочих мест куда меньше, требуются новые горизонты и перспективы.
Что отрадно - из обихода обеих столиц практически ушла нетерпимость советских времен. Мало кто вспоминает теперь слово "лимитчики". Когда речь идет о переселенцах из других городов России, наши сограждане проявляют понимание и терпимость. К нелегальным мигрантам и гастарбайтерам отношение куда жестче. Что же касается тех, кто приехал в Москву, скажем, из Улан-Удэ или в Питер из Архангельска - их понимают и одобряют. Во многом - потому что "сами такие же". Хотя, конечно, у каждого города свои патриоты, которые любят щеголять своим происхождением. И это касается не только мегаполисов. Пусть хоть кто-то чужой посмеет сказать нечто пренебрежительное о Мариинском театре или о Тамбовском волке, об Урюпинске или о Ростове-на-Дону... мало шутнику не покажется.
Старожилы не припомнят
Социологи попытались разобраться, кого в российских городах и селах все-таки больше - "коренных" или "понаехавших". Выяснилось, что сами эти понятия очень относительны. Самая распространенная модель "миграционной истории" (подобных семей в каждом городе независимо от его размеров большинство) - "старожилы во втором поколении". Родители в свое время переехали на новое место, а дети здесь родились или провели всю сознательную жизнь. В Москве таких 62%, в Питере - 38%, в региональных городах - 40%, в селах - 41%.
Есть семьи, где на одном месте всегда жили как минимум два поколения - родители респондента и он сам. В Москве это 27%, в Санкт-Петербурге и региональных центрах 34%, на селе - 29%. Это о них говорится в известном анекдоте - "понаоставались тут!"
Третья модель миграционной истории - те самые "понаехавшие", переселившиеся во взрослом возрасте. Это каждый девятый москвич (11%, среди них 8% живут в столице уже более 10 лет и лишь 1% - менее пяти), 28% питерцев, 26% обитателей областных центров и 30% сельчан.
Для сравнения - данные 2003 года с поправкой на разные системы подсчета переселенцев. За 15 лет почти вдвое (с 18% до 33% в 2017 г.) увеличилась доля коренных жителей в городах, настолько же (с 30% до 16%) уменьшилось число россиян, которые имеют собственный, а не родительский опыт переселения на новое место жительства.
О чем говорят эти цифры? Прежде всего о том, что и в столицах, и в крупных городах все больше становится тех, кто успел прожить здесь долгие годы. Значит, заключают социологи, масштабы внутрироссийской миграции постепенно снижаются. Младшие поколения гораздо меньше "мотаются по стране", чем их родители и дедушки-бабушки. Основная причина - то, что государство перестало практиковать всевозможные стройки века, когда массы людей (пусть даже по собственной воле) переселялись в Сибирь, на строительство БАМа и так далее. Нет сейчас системы обязательного распределения выпускников вузов на работу "куда пошлют". Гораздо меньше льгот стали предоставлять молодым специалистам. Свою роль сыграли и экономические кризисы, когда начинать с нуля свою жизнь на новом месте стало, мягко говоря, рискованно.
Кстати, в ходе исследования ученые развенчали один распространенный миф - будто люди толпами бегут из сельской России в городскую. Оказалось, что в селах тоже немало тех, кто прибыл сюда уже взрослым. В поселках городского типа таких жителей целых 37%. В обычных селах 28% коренные жители, а 29% - приезжие. Беда в том, что в поселки городского типа люди порой бегут из умирающих деревень в округе, а в сами деревни переселяются самые что ни на есть городские "низы", чьи планы окончательно потерпели крах. Среди тех, кто стал деревенским жителем сравнительно недавно, треть - люди с крайне низкими доходами, 29% имеют образование не выше среднего. Те же, кто прожил на селе всю жизнь с рождения, не настолько бедны и лучше учились. Активная молодежь из сел по-прежнему стремится уехать.
Что же касается мест, где "жить хорошо" (и в первую очередь столиц), то они постепенно закрывают двери перед массовой миграцией людей из прочих регионов страны на постоянное жительство. На временную или вахтовую работу проще привлечь гастарбайтеров - не в последнюю очередь потому, что ценится их труд гораздо ниже, а социальные льготы им требуются в гораздо меньшем объеме, чем обычным гражданам с российскими паспортами и полисами ОМС. И пока на дешевую рабочую силу из стран СНГ есть спрос, предложение не оставляет себя ждать. Это порождает массу проблем - в первую очередь рост социальной и межэтнической напряженности в крупных городах.
Научи ученого
Кто такие москвичи? По данным опросов, только треть из них (36%) поступали в 1 класс школы именно здесь, в столице. 12% садились за парту в республиканском или областном центре, 38% - в райцентре, малом или среднем городе, 14% - на селе или в деревне.
Среди петербуржцев фотографию с первой линейки 1 сентября на фоне родного города могут продемонстрировать 18% жителей. 32% начали свой путь по жизни в другом крупном, но не столичном городе, 42% читали свой букварь в райцентре и 9% - в сельской школе.
Суммарные 82% обитателей региональных столиц в юные годы жили в малых и средних городах или селах, лишь 17% - в своем городе или сходном по размерам. Те же, кто сейчас дышит свежим воздухом в небольших городках или в сельской местности, обычно и учебу начинали в родных местах. Лишь 14% получали школьное образование в областном или краевом центре, а потом вернулись "на землю".
Все это достаточно важно, когда люди начинают между собой общаться. Начало учебы в школе психологи именуют "первичной социализацией" человека. Именно в это время у него закладывается главный жизненный фундамент - система ценностей, взгляды на мир вокруг, манера поведения и т.д. Такой багаж люди несут с собой всюду, куда бы их ни забросила судьба. Если новое место не слишком отличается от прежнего, человек легко вписывается в новое окружение. Если разница велика - неизбежен культурный шок и конфликты, особенно у подростков и молодежи.
Российских мигрантов выручает то, что лишь немногие попадают из деревни прямиком в столичный мегаполис. Обычно переселение идет "волнами" и "ступенями" - в поселение рангом выше. Из поселка городского типа в райцентр, из райцентра - в областной, из крупного города - в столичный и т.д. Слишком резкой разницы между старым и новым кругом общения или системами ценностей люди не ощущают. К тому же сама миграция сейчас замедлилась, и если в 2003 г. почти пятую часть столичных жителей составляли выходцы из сельской местности, то сейчас их лишь 10-12%. Напряжение явно снизилось.
Ценности в столицах и "глубинке" действительно сильно отличаются. Особенно хорошо это видно, когда респонденты излагают свои взгляды на то, какие качества нужно воспитывать в детях.
Только 16% россиян от проблем воспитания самоустраняются и говорят, что "дети сами выберут, что им нужно". Остальные выстраивают четкую систему приоритетов. В пятерку главных целей входят хорошее образование; воспитание в детях честности и доброты; трудолюбие и дисциплина; развитие умственных способностей ребенка; формирование мужества и стойкости. Но в разных городах очередность выполнения этих задач может сильно отличаться. Сменились акценты и с течением времени.
В 2003 году большинство жителей нестоличных городов (81%) считали, что детям надо дать прежде всего хорошее образование. В двух столицах такого мнения придерживались 76%. Сейчас образованию придают намного меньше значения, особенно в Москве - 57%. В Питере это утверждают 69% граждан (рекордное число), в прочих городах - 61%.
О том, что в детях надо воспитывать честность и доброту, 15 лет назад заявляли 46% жителей столиц и 53% остальных россиян. Сейчас так думают меньше трети (31%) респондентов (в Москве 25%, в Питере 34%).
Гораздо меньше ценится теперь организованность, самодисциплина и трудолюбие - к столь похвальным результатам педагогических усилий стремится уже не половина всех родителей страны, а лишь 30%, то есть меньше трети. В полтора-два раза реже в списке стали фигурировать такие позиции, как вера в Бога, гражданская позиция и убеждения, мужество и стойкость и даже "деловая хватка".
Есть и то, чем Москва и Петербург резко выделяются на общем фоне. Для Питера безусловный приоритет - образование (69%), а также самодисциплина (36%) при средних по стране 61% и 30% соответственно. Москва же особенно ценит толерантность - 31% при среднероссийской цифре всего 16% и питерских 12%. В прочих российских городах приветствуются деловые качества (37%) и одновременно честность (30%). В Москве эти пункты отметили 30% и 25% соответственно.
Садовое-обручальное
Разные взгляды столицы и провинция имеют и на семейный уклад - особенно на то, кто в семье должен принимать решения. По мнению трети россиян (35%), делать это нужно совместно и приходить к консенсусу. Примерно столько же (34%) "патерналисты". Они считают, что в семье главный - мужчина и вообще "добытчик". 21% - "прагматики": у кого лучше получается, тот пусть и решает, говорят они. 11% "утилитаристов" думают, что право голоса принадлежит тому, кто вносит в семью больший материальный вклад. Но это в среднем по стране.
Как ни удивительно, но столицы консервативнее провинции. В Москве и Санкт-Петербурге меньше всего "прагматиков" (12% при 20-23% по стране). Для Москвы самая привычная модель семьи (52%) - с традиционным раскладом ролей, а для остальной России - современная, предполагающая поиск консенсуса (54-57%). При этом, по данным статистики, 58% россиян состоят в браке, у 7% есть постоянные "гражданские" спутники жизни, 17% никогда в брак не вступали, 9% разведены, 10% успели овдоветь. Но в сельской местности доля тех, кто имеет соответствующий штамп в паспорте, приближается к двум третям населения, а в остальных населенных пунктах еле-еле доходит до половины. В Москве и Санкт-Петербурге больше, чем в других городах, убежденных холостяков обоего пола, никогда не вступавших в брак (18-21%).
В целом же, как показывают опросы, за прошедшие 15 лет ни к какой свободе нравов наше общество не сдвинулось. Патернализм в семье свои позиции только наращивает. Причем женщины и мужчины никак не могут на этот счет договориться: сильный пол упорно отстаивает свое право быть в семье главным, дамы упорно доказывают, что в семье необходимо равенство прав и голосов. Особенно ярко эти противоречия демонстрирует, как ни странно, Санкт-Петербург. Больше половины мужчин (56%) - за патерналистскую модель семьи, больше половины женщин (53%) - за консенсус. А в Москве все наоборот. Мужчины чаще выступают за равенство (43%), а не патернализм (33%). Женщины больше хотят оказаться в роли второго пилота (38%), а не брать на себя штурвал в непростых московских условиях (30%). Слишком, видимо, тяжел груз ответственности в столице - каждый стремится по мере сил от него избавиться.
Все бы ничего, но - сложно приходится людям, которых "познакомила Москва" или "объединил Питер". Во многом именно потому, что приезжают они сюда с разным багажом семейных и общечеловеческих ценностей, притирка порой идет очень нелегко. И в семье, и на работе, и в студенческой аудитории. Требуются годы, чтобы достичь некоего общего знаменателя с близкими людьми и просто соседями.
Кстати, любопытный факт. Кризис заставил людей новыми глазами посмотреть на свою семейную жизнь. Но если в Москве четверть опрошенных (24%) сказали, что ситуация в их семье за этот непростой период стала хуже и лишь 9% - что она улучшилась, в Питере все наоборот. 41% петербуржцев уверены, что ситуация в их семье за время кризиса стала лучше, лишь 20% отметили негативные перемены. Возможно, считают социологи, причина в том, что кризис заставил людей отказаться от привычного стиля и образа жизни. Для Москвы это стало чувствительным ударом по самолюбию. Питер, где жизнь была изначально скромнее, проявил свою фирменную "стойкость" и лишь сплотился перед лицом экономических невзгод.
Что неизменно в россиянах вне зависимости от того, где они живут, - это чувство гордости за свою семью и родителей. О ней говорят 85-89% респондентов. Лишь 4% таких эмоций не испытывают, примерно каждый десятый затрудняется дать ответ. Раньше в столицах своей семьей гордились намного реже, чем в провинции (74% и 82% соответственно), сейчас разница сгладилась. Гордость за родителей испытывают 93% жителей столиц, 88% тех, кто населяет региональные центры, 91% обитателей сел. Родителями россияне гордятся намного больше, чем 15 лет назад. Но тут москвичи дают фору всей остальной стране и особенно Питеру - разница достигает 10 процентов, гордятся старшим поколением 96% столичных жителей. А вот к детям москвичи куда суровее. О гордости за них сказали лишь 74%, тогда как в Санкт-Петербурге - 99%.
Естественно, в данном случае приходилось вводить поправки - у кого-то из опрошенных детей нет вообще, чьи-то отпрыски еще слишком малы. В целом, считают ученые, такие цифры говорят о главном: дело не в чьих-то достижениях или провалах. Важнее всего - то, что семья в ее традиционном понимании для наших сограждан остается ценностью неизменной.
Где бы мы ни жили и чем бы ни были заняты.
Итоги опроса комментирует академик РАН, директор Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН Михаил Горшков.
Михаил Константинович, чуть ли не половина советских кинолент рассказывает о том, как провинциалы успешно "покорили Москву", которая изначально "слезам не верила". Не устареют ли такие сюжеты в обозримом будущем?
Горшков: Устареть - вряд ли. "В Москву, в Москву!" жители России стремились и в чеховские времена, и задолго до них. Мегаполис всегда дает людям массу шансов сделать карьеру, получить образование, создать семью, жить интересной и активной жизнью. Поэтому из малых городов и региональных центров в столицы по-прежнему будут стремиться самые активные, по-хорошему настырные, молодые и амбициозные люди. Однако за последние 15 лет ситуация и правда стала иной, чем в кинофильмах - даже не очень старых. Столицы перестают быть для остальной России местом, где исполняются все мечты, от профессиональных до личных. Отчасти дело в том, что в регионах ситуация стала лучше, возможностей для роста и продвижения - больше. А в Москве и Петербурге так называемые социальные лифты, наоборот, работают все хуже и хуже, вплоть до полной остановки.
Есть в этом и свои плюсы, и свои минусы. С одной стороны, "где родился, там и пригодился" - чем плохо? С другой - сократился "коридор возможностей" для тех, кто мечтал расширить свои горизонты, сделать карьеру, получить хорошее образование вдалеке от дома. Да и мигранты всегда объективно "сшивали" страну тысячами родственных, культурных связей, помогали землякам выжить в непростые времена, обогащали своими традициями и опытом те места, куда переселялись. Сейчас это сделать труднее, а общество и без того "распадается на атомы", замыкается в себе.
Если москвич называет кого-то "земляком" - значит москвич он недавний. В столице так не говорят. Да и в каждом месте есть свой условный "код", который позволяет отличить своих от чужаков. Нет ли риска, что в кризисные времена противоречия между старожилами и переселенцами вновь обострятся и приведут к напряженности в обществе?
Горшков: Миграционные процессы в России по-прежнему требуют повышенного внимания и ученых, и власти, однако пока практически не изучены. Ситуация, которую мы наблюдаем сейчас, во многом стала результатом работы "плавильного котла" советских времен, когда пытались создать единую нацию с общим набором ценностей. Переход к спонтанной миграции формирует совершенно иные механизмы консолидации и размежевания в обществе. Главное, что необходимо, - снимать искусственные барьеры между людьми из разных населенных пунктов, добиваться равенства шансов и возможностей, сокращать "экономические пропасти" между столицами и остальной Россией. Чем меньше таких разрывов, тем с большим участием и пониманием люди будут относиться к приезжим, тем проще станет процесс их адаптации на новом месте. И тем лучше будет для всех.