Академик: Если рак выявлен на ранней стадии, то высок шанс излечения
Андрей Дмитриевич, сейчас говорится о необходимости онкологического прорыва. Наверное, уместно вспомнить, какая была онкологическая служба, скажем, лет тридцать назад?
Андрей Каприн: Уместно. Я сам пришел в онкологию в 1990 году. Хорошо помню убогие онкодиспансеры - пасынки хирургической службы. То есть и тогда наши учителя понимали необходимость развития онкологической службы. Но ни материальная база, ни подходы к диагностике, лечению не позволяли развивать службу в той мере, в которой это необходимо для зрелой, технологичной специальности.
В начале 70-х у моего отца обнаружили обширный рак кардиальной части желудка. Было ему 69 лет. Оперировал в Первой градской больнице Москвы замечательный хирург Валентин Михайлович Буянов (его имя теперь носит одна из столичных больниц. - И.К.) Был удален желудок, часть пищевода. Мне на руки выдали подробную выписку, поперек которой жирным красным карандашом было написано "На руки не выдавать!". То есть меня предупреждали о том, что отец не должен знать о своем диагнозе. Тогда было принято: не говорить о раковом диагнозе, поскольку само словосочетание "раковая опухоль" могло убить человека, свести на нет все усилия медиков. Мой отец после обширной, тяжелейшей операции через какое-то время вышел на работу, работал до 81 года, и умер в 83 года не от рака, а от прожитых лет. Это я все к тому, что и тогда, несмотря на бедность онкологической службы, успехи были.
Андрей Каприн: Была создана онкологическая служба, помогающая оценить ситуацию на местах с тем, чтобы оказывать адресную помощь тем, кто в ней нуждался.
Вы сейчас сказали очень важное: именно адресную. Это было актуально всегда, тем более актуально сейчас, когда в онкологии такие небывалые возможности. Уместно их хотя бы назвать.
Андрей Каприн: Прежде всего, возможности хирургические. Сейчас мы можем радикально удалить опухоль, не повреждая соседние, жизненно важные органы и ткани, что в дальнейшем сохраняет качество жизни. Кроме того, небывалые возможности сочетания хирургических методов лечения с химиотерапевтическими, радиологическими и вакцинотерапией. Самое главное достижение последних лет, правда, не только в онкологии, но и в других отраслях медицины - ранняя диагностика. Но в онкологии это особенно важно: если заболевание выявлено на ранней стадии, а тем более, если на стадии предрака, то это практически 100-процентное излечение. Сейчас, например, никого не удивляет, что женщина после перенесенного рака груди или матки, может стать матерью. Утраченная в результате саркомы рука или нога может быть заменена протезом с полным функциональным замещением.
Что, по-вашему, надо сделать прежде всего, чтобы программа борьбы с онкологией не осталась благим пожеланием?
Андрей Каприн: Необходимо повысить онкологическую настороженность первичного звена здравоохранения. Уже на приеме в поликлинике участковый или семейный врач, назовите его, как хотите, должен уметь распознать начальные признаки онкологической болезни. И если они выявлены, немедленно направить такого пациента на специализированные обследования. К кому? К онкологу. Онколог-консультант обязательно должен быть в каждой поликлинике. Это сейчас не только самое важное, но и самое сложное. Потому что случилось так, что велик дефицит онкологов, особенно в первичном звене.
Мы все, так или иначе, пациенты. Но разные пациенты: одни обращают внимание на свое здоровье, другие абсолютно нет. Я уж не говорю о том, что многие продолжают злоупотреблять спиртным, курить, мало двигаются и так далее. Так вот, мы никогда не победим рак, если у нас у самих не будет онкологической настороженности. Сейчас многим звонят по телефону и предлагают прийти в поликлинику, чтобы пройти профосмотр. Спрошу тех, кто читает эти строчки: кто на приглашения откликнулся? В Москве в подъездах время от времени появляются объявления, приглашающие пройти осмотр. Объявлений таких тысяча, а прошедших осмотр дай Бог единицы. Не любим мы себя. Точнее, не научились себя любить. Уповаем на известный русский "авось" и кричим караул только тогда, когда обнаружена опухоль. Кстати, сейчас я бы прокомментировал ту самую выписку из истории болезни, которая когда-то была дана вашему отцу.
Так можно или нельзя говорить пациенту о раковом диагнозе?
Андрей Каприн: Вы, наверное, ждете категорического ответа. Его нет. Мы не зря сегодня говорили о значении психологического отношения к болезни. В Брюсселе в Национальном институте рака есть специальное отделение, которое так и называется - "отделение онкопсихологии", где врачи работают с родственниками пациента и с самим пациентом на всех этапах диагностики и лечения. Более того, думаю, что даже тогда, когда онкология станет еще более развитой, подобные отделения должны быть, и может, даже больше, чем теперь.
А у нас сейчас они есть?
Андрей Каприн: Таких специальных отделений, к сожалению, пока нет. Мы по договору сотрудничаем с Институтом психиатрии имени Сербского. Их специалисты ведут в нашем Центре консультативный прием по онкопсихологии и с пациентами, и с родственниками.
Но вернемся к обозначению направлений, которые необходимы для выполнения онкопрограммы в России.
Андрей Каприн: Необходимо продолжать скрининговые программы по раннему выявлению рака, которые уже давно проводятся в мире. Они доказали свою эффективность. Недаром минздрав постоянно настаивает на их повсеместном проведении. Именно повсеместном, потому что любое достижение в медицине эффективно только тогда, когда оно доступно. Потому мы и говорим, что онкологическая помощь должна быть открыта для всех, кто в ней нуждается. Перечислю эти программы. Они касаются самых распространенных онкозаболеваний: это рак шейки матки, рак молочной железы, колоректальный рак, рак предстательной железы.
Идут дискуссии - нужна ли скрининговая программа по раку предстательной железы. Считают, что, например, определение ПСА не имеет никакого значения для диагностики рака.
Андрей Каприн: Как онколог, я с этим не согласен. Тут нередко исходят не из интересов пациента, а из интересов экономики. Считается, что эта программа дороже, чем получаемый эффект от нее. Но я, как уролог-онколог, все-таки убежден, что она себя оправдывает. И потому мы будем ее проводить. Тем более что условия для нее практически созданы не только в Москве, но и в регионах.
Не боитесь, что завтра из какого-нибудь региона позвонит пациент N и скажет, что в их городке и в помине такого нет?
Андрей Каприн: Да, кадровый дефицит имеет место быть. Но развивается телемедицина, создаются новые программы для обучения. А руководители регионов должны озаботиться тем, чтобы к ним приезжали специалисты. Да, наверное, речь идет о создании социальной инфраструктуры для врачей. Развитие телемедицины - одно из направлений нашей деятельности. Наш Центр каждый вторник и пятницу проводит дистанционные консультации с тридцатью-сорока регионами страны.
На предмет? Имеются в виду консультации по поводу диагностических стекол, морфологического анализа, генома, наконец?
Андрей Каприн: Да, всего, что характеризует картину клинического случая. Существует огромный дефицит самих морфологических лабораторий и специалистов для работы в них. А успешная онкология невозможна без анализа генетического риска заболеваний, качественного морфологического паспорта опухоли, оценки лечебного патоморфоза на всех этапах лечения. Итогом является разработка индивидуальной программы лечения каждого пациента. Да, может быть рак груди у женщин одного и того же возраста, одной и той же локализации, но назначить им одинаковое лечение нельзя. Потому что у каждой заболевшей свой организм и свои особенности течения заболевания. Ведь опухоли только по названию могут быть одинаковыми, но структура их разная. И это нельзя не учитывать.
Раньше онкология ассоциировалась в основном с хирургией. Ныне онкология - это обязательно радиология. Теперь Национальный медицинский центр радиологии объединяет в себе Институт имени Герцена, Институт интервенционной радиологии имени Лопаткина и радиологический Центр имени академика Цыба в Обнинске.
Андрей Каприн: Это по-настоящему сформированное национальное объединение онкорадиологии. Практически со всем тем вооружением, которое требуется для реализации самых современных программ лечения в онкологии.
Многие пациенты больше всего боятся облучения. И когда назначается курс радиологии, некоторые просто в ужасе. Тут же на память приходит Чернобыль, Хиросима и Нагасаки и прочие ужасы облучения. Но мы недаром доказали, что мы великая ядерная держава.
Андрей Каприн: Абсолютно убежден, что ядерный щит может защитить человека от рака. Мы действительно здорово продвинулись в последние годы по созданию и развитию отечественных радиофармпрепаратов, не менее таргетных (адресных), чем многие химиотерапевтические аналоги. Уважаемые пациенты! Не бойтесь наших лучей, они принесут пользу, не затронут здоровые ткани и органы, только помогут распознать и уничтожить опухоль.
Не может не радовать, что мы не стоим на месте, что все меньше нуждаемся в направлении пациентов на лечение в другие страны, что практически ни в чем не уступаем Западу. Но задам вопрос, который всегда задаю, когда беседую с корифеями медицины, говорю о достижениях науки и практики в лечении заболеваний: тетя Маша из подъезда, у которой нет никаких связей в медицинском мире, но у которой подозрение на опухоль, сумеет получить необходимую ей помощь? Учитывая то, что она пенсионерка, человек одинокий и лишних денег у нее нет?
Андрей Каприн: За последние годы созданы такие условия для таких людей. У них есть возможность пойти к врачу в дневное время, застать врача на приеме, записаться на исследование. Как ни парадоксально, хуже тем, кто работает. У них нет такого количества времени, как у тети Маши из подъезда. Работодатель не всегда готов пойти навстречу. И тут мы ждем от правительства административного вмешательства в такие ситуации для организации онкологических обследований работающего населения. И особенно это относится к региональному здравоохранению.
Каждый выходной филиалы Национального медицинского центра радиологии в Москве и в Обнинске проводят Дни открытых дверей. В такой день каждый желающий, имеющий на руках паспорт, необязательно с московской пропиской, и полис ОМС, может прийти в Центр на консультацию специалиста и пройти первичное онкообследование. Лучше всего заранее записаться по телефону +7 4951501122.