В Мексике открыли памятник Юрию Кнорозову, расшифровавшему письмена майя

Композиция воспроизводит известную черно-белую фотографию, на которой он запечатлен со своей сиамской любимицей Аспид, по-домашнему - Асей. Если верить одному из апокрифов, которыми обросла жизнь Кнорозова, Юрий Валентинович не раз пытался записать Асю в соавторы научных статей, однако чопорные редакторы неизменно ее имя вычеркивали, не разделяя эксцентричных порывов гения. В России памятников "русскому Шампольону" до сих пор нет, если не считать барельефа надгробной стелы на Ковалевском кладбище в Санкт-Петербурге. Там в 1999 году основатель отечественной школы майянистики нашел последний покой - так далеко от земли вымершей, но воскрешенной его разумом цивилизации. Недаром считающие себя потомками майя простые жители Мексики и Гватемалы, где Кнорозов все-таки побывал в девяностые годы, встречали седовласого ученого из-за океана с большим почтением - словно великого мага.

Свое гениальное открытие он сделал в 1952 году, буквально не выходя из кабинета. И было ему всего тридцать. "Чтобы работать с текстами, необязательно скакать по пирамидам", - говорил Юрий Кнорозов. Его вывод о наличии у майя фонетического слогового письма был несравнимо более грандиозным, чем Жан-Франсуа Шампольона, прочитавшего египетские иероглифы: в распоряжении француза хотя бы имелись образцы одной и той же надписи на нескольких языках. Диссертация молодого гения, тихо работавшего в послевоенном ленинградском Музее этнографии народов СССР, где он разбирал экспонаты из подсобок и "выбивал туркменские ковры", стала сенсацией далеко за пределами СССР. Американец Эрик Томпсон, так и не смирившийся с тем, что не сумел разгадать письменный код доколумбовой цивилизации, называл последователей Кнорозова "ведьмами, по приказу Юрия летающими верхом на диких котах по полночному небу".

В советском ученом и впрямь было что-то от шамана. И студентом МГУ он изучал именно шаманские практики Азии, что чудом сошло ему с рук. До конца своих дней Кнорозов так и не раскрыл секрета о том, как к нему попали вывезенные из немецких архивов раритетнейшие издания - книга францисканского монаха "Сообщение о делах в Юкатане" и "Кодексы майя" в гватемальской редакции. А в 1945 году ему на глаза попалась статья немецкого профессора под названием "Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема". "То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим", - сказал тогда амбициозный юноша. И оказался прав.

Всем места хватит: откуда в Вашингтоне памятники чужим героям

Франко-американский архитектор Пьер-Шарль Ланфан, занимавшийся подготовкой плана строительства Вашингтона в далеком XVIII веке, назвал выбранную для столицы США местность настоящим пьедесталом для памятников. Он и не догадывался, что его слова станут пророческими. Сегодня город буквально "усеян" монументами и мемориалами. В Вашингтоне можно найти немало памятников не только выдающимся американцам, но и иностранным деятелям: Тарасу Шевченко, Тадеушу Костюшко, Симону Боливару, Махатме Ганди, Жильберу Лафайету... Почему так? За ответом обратимся к американской истории. После длительных споров о месте, где будет располагаться столица новорожденного американского государства, отцы-основатели США решили построить новый город, который не принадлежал бы ни одному из штатов и стал бы самостоятельной административной единицей. Столице еще до своего возникновения суждено было превратиться в памятник независимости и свободы. Почти все неамериканцы, которым посвящены многие монументы и мемориалы Вашингтона, признаны символами борьбы за свободу и независимость в своих странах. В один каменный ряд с Джорджем Вашингтоном и Томасом Джефферсоном их поставила идея. Кроме того, иностранцев здесь чествуют не только американцы, но и потомки эмигрантов, которые нашли в Америке свой новый дом, но не забыли историю старого.

Диана Ковалева

Тургеневская барышня

Во французской коммуне Онфлёр стоит памятник... Муму из одноименного рассказа Ивана Тургенева, который часто бывал в здешних местах и встречался с Ги де Мопассаном. Небольшую скульптуру в виде собачки с русалочьим хвостом установили на берегу пруда. Считается, что на этом самом месте доведенный до отчаяния Мопассан несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством.