В самом центре Москвы, напротив храма Христа Спасителя, на углу Соймоновского проезда и Пречистенской набережной, стоит архитектурный шедевр московского модерна - "Дом Перцова", построенный в 1905-1907 годах по идее Петра Николаевича и при его непосредственном участии1. Инженер путей сообщения, строитель железных дорог, общественный деятель и коллекционер, неоднократно путешествовавший по Европе, захотел соединить стрельчатые мотивы западноевропейской готики с национальными традициями древнерусского зодчества - так возникло одно из самых знаменитых московских зданий, а Перцов вошел в историю зодчества.
Но, как оказалось, не только зодчества!
В конце 2017 года впервые опубликованы "Воспоминания" Перцова (издательство "Кучково поле"). И мы получили возможность зримо представить, каким людям давали путевку в жизнь Великие реформы Александра II.
Из разорившихся дворян
Отец мемуариста, Николай Петрович Перцов, был казанским помещиком, настойчиво стремившимся, но так и не сумевшим приспособиться к новым экономическим реалиям пореформенной России. Чем он только ни занимался! Бросился в омут предпринимательской деятельности - и разорился, взяв на себя подрядные работы по постройке Ярославской железной дороги. Открыл винокуренный завод, занялся выделкой древесного спирта и добыванием селитры - снова крах. Неудачи Николая Петровича были типичны: отсутствие специальных знаний и излишняя доверчивость к компаньонам и посредникам - неизбежные издержки дворянского воспитания: "другие наживались, а дела и состояние отца из года в год все более и более расстраивались"2.
Родовое имение Перцовых пошло с молотка.
Петр Николаевич учел ошибки отца и его столь дорого оплаченный жизненный опыт. Окончив с серебряной медалью классическую гимназию, он поступил в Институт инженеров путей сообщения в Петербурге. Российская империя переживала настоящий железнодорожный бум, но институт, увы, не считал нужным корректировать учебные планы. Это совершенно не устраивало амбициозного студента Перцова.
"Курс железных дорог был слабее всех остальных, а об устройстве, ремонте и содержании шоссейных и обыкновенных дорог упоминалось лишь вскользь. Водные сообщения также не были выдвинуты на первый план. По производству земляных и каменных работ не давалось почти никаких практических указаний, да и теория их, по-видимому, мало интересовала лекторов. ... Об экономических изысканиях не было и речи. По эксплуатации и отчетности не давалось никаких указаний. Такие существенные вопросы, как изучение условий движения грунта и борьба с ними не составляли также предмета специального преподавания. Даже борьба со снежными заносами на дорогах, столь обременительная для железнодорожного бюджета, не была удостоена особым вниманием преподавания".
На излете жизни Петр Николаевич сделал убийственный вывод о том, кого готовил институт:
"Получалось впечатление, что инженеры готовились исключительно для департаментов министерства и для инспекции, а не для работ. Сколько у государства было бы сбережений и сколь прочнее были бы дороги, ежели бы преподавание инженерных наук в институте более отвечало действительной потребности страны в строителях-практиках"3.
На острие прогресса
Сам мемуарист удачно избежал канцелярского болота. Его будущий тесть инженер-путеец Алексей Михайлович Повалишин предложил нескольким студентам, среди них был Перцов, пройти летнюю практику при строительстве Сызранского моста через Волгу. Практиканты жили в одной общей казарме и имели общий стол. Вставали в 5 утра по гудку, пароход развозил их по работам, а в 12 часов забирал на обед, за которым следовал послеобеденный сон. В 2 часа пополудни работы возобновлялись и продолжались до 8 часов вечера. "И так изо дня в день всё лето. Сапоги и платье практикантов никогда не очищались от каменной и цементной пыли"4.
Приобретенный практический опыт был бесценен. Перцов уяснил и обрел твердые ориентиры в быстро меняющемся мире.
Для выпускника института и государственная служба по железнодорожному ведомству не была синекурой. Его служебная квартира на Оренбургской железной дороге отличалась поразительным неустройством: в спальне за ночь замерзала вода в кувшине, а через стены при метелях едва ли не задувало свечу. Свою работу Перцов не без основания называл каторжной: бывали недели, когда на сон оставалось не более двух часов в сутки. Инженер шел на острие прогресса, и вместе с ним в российскую глубинку приходила цивилизация. Ему было присуще душевное благородство, неизменная доброта, участливость и безграничная снисходительность к людям и их слабостям. Подчиненные восторгались:
"Соединяя в себе эти душевные качества со способностями неутомимого работника, Вы сумели внести свежую струю живой энергии и человечности в ту область, где обыкновенно царит сухой, черствый формализм и рутина и где человек незаметно для себя нередко обрастает корой безучастия и эгоизма"5.
Петр Николаевич резонно рассчитывал, что начальство не оставит его служебное рвение без достойного воздаяния. Он хотел получить место начальника службы движения одной из казенных железных дорог. И когда на освободившуюся вакансию Петербург прислал незнакомого с местными условиями чиновника, мемуарист счел себя глубоко оскорбленным допущенной несправедливостью...
Мать воспитала в нем понятие о долге и стойком перенесении житейских невзгод. От нее же Перцов унаследовал твердый характер и доходящую до крайности скрытность в выражениях чувств. Перцов подал в отставку, и лишь тогда начальство всполошилось. Сам министр путей сообщения Сергей Юльевич Витте безуспешно пытался удержать его от этого шага. Но инженер проявил твердость: ушел с государственной службы, стал подрядчиком, занялся предпринимательской деятельностью.
И уже через два года ухитрился заработать 50 тысяч рублей.
Чтобы современный читатель оценил грандиозность этой суммы, укажем, что в то достославное время индейка стоила 50 копеек, гусь - 30 копеек, крупный цыпленок - 10-12 копеек, курица - 12-20 копеек, заяц - 7 копеек. Огурцы продавались по 4 копейки за сотню. За 300 рублей Петр Николаевич приобрел почти новую троечную коляску, с лаковым верхом и фартуком. Овес для лошадей обходился от 18 до 40 копеек, сено - от 7 до 20 копеек за пуд. Самые лучшие дубовые дрова стоили 40 копеек за пуд - это считалось очень дорого6...
Правила честного бизнеса
Перцов участвовал в строительстве свыше 1000 километров стальных магистралей: Самаро-Уфимской, Уфа-Златоустовской, Екатеринбург-Челябинской, Симбирской, Тимирязево-Нижегородской, Коканд-Наманганской, Западно-Уральской и Северо-Восточной Уральской железных дорог. Далеко не все подряды были выгодными. Но инженер-путеец руководствовался не коммерческим интересом дела, а профессиональной гордостью специалиста своего дела. Один из его друзей-собеседников, доктор Федор Александрович Гриневский, тонко заметил, что русскому интеллигенту свойственно неумение подойти к народу: "Интеллигенту надо было не учить крестьянина, а пойти к нему работать с ним, и в совместной работе взаимно помогать друг другу"7. Именно так поступал сам Перцов, умеющий и подойти к своим работникам, и найти с ними общий язык.
Вспомним "Железную дорогу" Некрасова, так описавшего повседневную жизнь ее строителей:
С вечно согнутой спиной,
Жили в землянках, боролися с голодом,
Мерзли и мокли, болели цингой.
Грабили нас грамотеи-десятники,
Секло начальство, давила нужда...
Всё претерпели мы, божии ратники,
Мирные дети труда!
Перцов обходился со своими рабочими иначе. Да, они жили в бараках-землянках, но бараки были сухими и высокими. И питались люди в особых крытых столовых, причем подрядчик Перцов всегда обращал внимание на образцовое содержание кухонь и кладовых. "Продовольствие рабочим отпускалось всегда высокопробное. Мы прекрасно знали, что только хорошо содержимые рабочие давали максимум производительности их труда"8.
Безоткатное производство
В деловой лексике тех времен еще отсутствовало слово "откат", но существование "безгрешных доходов" уже не было секретом. Перцов принципиально избегал подобных способов быстрого обогащения, и это было всем хорошо известно. Взяток ему не предлагали и взяток от него не требовали. "Репутация наша в этом отношении была столь установившейся, что никто из начальствующих и не дерзнул бы предъявить нам свои требования, зная, что они не будут удовлетворены. Ни в какие сделки по выполнению работ мы никогда ни с кем не входили. Никогда во время постройки мы не учитывали выгодность или невыгодность тех или иных работ, исполняли их по долгу совести и по законам техники. И всегда ставили во главу угла срочное, а при возможности и досрочное окончание работ, хотя бы с некоторым недополучением при этом"9.
Перцов и его сотрудники не извлекали из своей деятельности сверхприбыль: не стремились сорвать большой куш, получить "бешеные деньги". В такой деловой этике не было ничего экстраординарного. Качественную работу мог выполнить лишь обустроенный и сытый работник. А чуждающийся взяток подрядчик с кристально чистой деловой репутацией отпугивал от себя аферистов и прощелыг, чем избегал дополнительных финансовых рисков. Честность, в конечном итоге, оказывалась выгодным делом. Деловая репутация важнее прибыли.
Эта ценность, увы, не успела укорениться в России. Если бы ей удалось прижиться на рубеже XIX-XX веков, то ход отечественной, да, пожалуй, и мировой Истории был бы иной. Но не сбылось...
Слишком мало было в Российской империи людей, подобных инженеру Перцову.
А наш герой при всем при том заслуженно богател. Миллионером не стал, но мог позволить себе и своему многочисленному семейству дорогостоящие привычки: продолжительные заграничные путешествия, регулярный отдых на модных европейских курортах, коллекционирование произведений искусства. Он отдал дань европейской цивилизации, но свое отношение к ней выразил одной фразой:
"Тянуло на работы, праздная жизнь за границей, при всем ее интересе, была не по мне"10.
Сказочный дом
Перцов стал посещать отечественные художественные выставки и покупать на них понравившиеся картины и акварели Левитана, Репина, Малютина, Малявина, Рериха, Аполлинария Васнецова, мирискусников... Свой тонкий художественный вкус, оригинальное понимание прекрасного и собственные эстетические фантазии - все это Петр Николаевич сполна реализовал при строительстве "Дома Перцова":
"Я лично руководил всеми работами и входил во все детали постройки, целыми днями носясь по всем этажам и не оставляя без личного надзора ни одного места работ. Все работы велись одновременно... Таким образом, в одиннадцатимесячный срок были закончены решительно все работы..."11
Не было отбоя от желающих снять квартиру в этом здании. "Дом-сказка" - именно так москвичи сразу нарекли этот красивый, стильный и оригинальный доходный дом Первопрестольной. Поселился в нем и сам домовладелец, сохранив за своей большой семьей трехэтажную квартиру с отдельным входом.
В мансардах располагались мастерские художников, а в одном из подвалов "Дома Перцова" нашлось место для театра-кабаре "Летучая мышь", в представлениях и постановках которого участвовали известные актеры и режиссеры Московского художественного театра: Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, Василий Иванович Качалов, Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Немирович-Данченко...
В этом человеке энергия била через край. Он на все находил время. На бизнес, на коллекционирование, на общественную деятельность. После Первой русской революции входил в Центральный комитет партии "октябристов", баллотировался, правда безуспешно, в Государственную Думу. К сожалению, в молодом российском парламенте оказалось слишком мало ответственных деловых людей и слишком много политических краснобаев. Но Петр Николаевич не унывал. Его можно уподобить чеховскому подполковнику Вершинину из "Трех сестер":
"Мне кажется, нет и не может быть такого скучного и унылого города, в котором был бы не нужен умный, образованный человек. Допустим, что среди ста тысяч населения этого города, конечно, отсталого и грубого, таких, как вы, только три. Само собою разумеется, вам не победить окружающей вас темной массы; в течение вашей жизни мало-помалу вы должны будете уступить и затеряться в стотысячной толпе, вас заглушит жизнь, но все же вы не исчезнете, не останетесь без влияния; таких, как вы, после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее, пока наконец такие, как вы, не станут большинством. Через двести, триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной. Человеку нужна такая жизнь, и если ее нет пока, то он должен предчувствовать ее, ждать, мечтать, готовиться к ней, он должен для этого видеть и знать больше, чем видели и знали его дед и отец".
Патриот из коммуналки
Перцов был олицетворением нарождающегося гражданского общества: испытывал внутреннюю потребность бескорыстно тратить время, силы, энергию, творческие способности и собственные деньги на общественные нужды и помощь ближнему. Накануне Первой мировой войны он даже получил прозвище Генерала Белой ромашки.
День Белой ромашки (День Белого цветка) - это день помощи больным туберкулезом и солидарности с больными и фтизиатрами. Он был очень популярен в России вплоть до 1917 года. Только в Москве в этот день продавали до полутора миллионов цветков ромашки, а доходы шли на помощь больным. В годы Первой мировой войны Перцов бескорыстно занимался организацией инженерно-строительных дружин, помогавших военным инженерным частям осуществлять фортификационные работы в тылу. А в 1916-м он был избран гласным Московской городской думы, но это был не его масштаб. Для обычного московского домовладельца - слишком много, для человека с талантами и деловым опытом Петра Николаевича - ничтожно мало.
После революции он не захотел эмигрировать, посчитав невозможным отделить собственную судьбу от судьбы Родины. Автоматически попал в разряд "бывших". В 1923 году провел несколько месяцев в заключении за попытку спасти от конфискации ценности храма Христа Спасителя. Был выселен из своей роскошной квартиры, оказался в коммуналке. Даже в годы НЭПа его уникальный деловой опыт и природный талант не были востребованы новой властью. Правда, Петру Николаевичу повезло в страшном 1937 году умереть в своей постели...
Жаль, не повезло стране, не захотевшей использовать таланты и знания птенца великих александровских реформ.
Есть имена, удел которых светить отраженным светом фигур первого плана. Они - герои сносок и персонажи развернутых примечаний. Им никогда не занять в Истории место первых. Но очень хорошо, что сегодня эти люди возвращаются к нам своими честными - и столь злободневными - воспоминаниями...
"И вот, переживая все настоящее и живя в прошлом, я не могу не благодарить Создателя, что он уберег меня от самого ужасного - переживания угрызений совести и сохранил еще во мне на шестьдесят седьмом году моей жизни радость бытия и веру, что придут пусть после нас лучшие дни, когда настанет действительное равенство между людьми и ничьи интересы не будут приноситься в жертву ни классам, ни партиям"12.
1. Инженер П.Н. Перцов купил участок, заказал проект и оплатил строительство доходного многоквартирного дома, однако его официальной владелицей значилась супруга инженера Зинаида Алексеевна. Подрядная деятельность, которой занимался инженер, была сопряжена с большими финансовыми рисками, и он переписал участок и дом на имя жены. Поэтому иногда здание именуют "Домом Перцовой".
2. Перцов П.Н. Воспоминания / коммент. Д.И. Болотиной. М.: Кучково поле, 2017. С. 16 (Серия "Московская библиотека").
3. Там же. С. 102.
4. Там же. С. 97.
5. Там же. С. 196.
6. Там же. С. 79, 147, 201.
7. Там же. С. 269.
8. Там же. С. 272.
9. Там же. С. 272-273.
10. Там же. С. 263.
11. Там же. С. 316, 319.
12. Там же. С. 523.