Big man, pig man, ha ha, charade you are

В Иране кто-то злой повадился отрезать головы кинорежиссерам, вырезая им на лбу слово "свинья". Мировая общественность обеспокоена. Местное население взбудоражено и скорбит. А бородатый Хасан негодует. Потому как он ведь тоже режиссер, заслуженный, но голову ему никто до сих пор не отрезал. Несправедливо это: всяких бездарей декапитируют, а его, такого одаренного, не декапитируют.

Да еще и кино снимать не дают. Не маньяк, конечно, не дает, а соответствующие государственные структуры. И приходится Хасану заниматься производством рекламных роликов, в которых девушек, наряженных в костюмы тараканов, тошнит синей желеобразной массой под персидский кавер на Highway Star.

В принципе, для понимания того, что собой представляет фильм "Свинья", этого уже достаточно. Странненькую, абсурдную сатирическую комедию представляет он собой. Не уморительную, прямо скажем, уровнем юмора иногда недалеко уходящую от наших аналогов, но самобытную и любопытную.

Похоронив для пущего эпатажа сам себя, автор "Свиньи" Мани Хагиги принимается весело песочить коллег-земляков и всю систему иранского кинематографа, функционирующую по загадочным для стороннего наблюдателя законам. В частности - живописует пиры богемы с халяльными рябчиками и ананасами, а также пьянством и иными непотребствами. Несмотря на то, что сатира эта, очевидно, рассчитана скорее на внутреннего потребителя, что-то смутно знакомое, близкое и ясное в ней проглядывает. По крайней мере, вообразить себе тот же сюжет в российских реалиях несложно.

Но не только по вышеописанным причинам несчастен многострадальный Хасан. Из-за не совсем здоровых отношений с матерью он в крайней степени инфантилен. Обидчив, самовлюблен, ревнив, склонен к созданию драматических сцен на ровном месте, носит футболки с символикой западных рок-групп и болезненно реагирует на недостаток внимания.

Предательство музы (на самом деле она просто ушла сниматься к другому кинематографисту) совсем выбивает бедного Хасана из колеи и в конечном итоге приводит к ситуации, когда подозрения в страшных убийствах падают на него. А последнюю порцию неприятностей добавляет чрезмерно настырная фанатка.

С ней связан самый неоднозначный - даже при заявленной абсурдности - сюжетный поворот, сопутствующий резкому скачку от легкой ироничной ахинеи к критике глобального масштаба процессов. А конкретно - укрепления власти интернета и частного мнения, которая в последнее время все чаще оказывается сильнее власти закона.

Мысль-то правильная, важная, но выстроенная вокруг нее часть картины выглядит чужеродной и припаянной наспех. Что особенно обидно, учитывая общую эклектичность - с галлюцинаторными музыкальными номерами и фейерверками крови.

3.5