"РГ" поговорила на 40-м московском кинофестивале с Настасьей Кински

На прошлой неделе завершился 40-й юбилейный Московский международный кинофестиваль, который подарил мне... На котором подарила я... Который оставил личную историю - в нее невозможно поверить, но когда-нибудь стоит рассказать детям и внукам.

На ММКФ вот уже третий год подряд устраиваются маленькие "Канны". Компания Chopard вручает свою премию молодым талантам. В Каннах вечеринка, по аналогии с которой сделана российская, считается самой крутой. Но и наши стараются. Собирают таких людей, каждый из которых может обеспечить карьеру любой начинающей звезде. А то и нескольким. Вот и в этом году российская Chopard Talent Award традиционно проходила на корабле. Я на ней в первый раз. Поначалу гостям предложили подняться на верхнюю палубу. Везде были расставлены изделия фирмы. Они же были на самых красивых актрисах, так что желающие могли прицениться сразу. Встречи! Добрые друзья! Новые знакомые! Для этого и существует аперитив, чтобы наслаждаться свободным общением за бокалом шампанского или авторского пунша. И когда все уже хорошо разогреты во всех смыслах - зовут вниз. Там столики, и именная рассадка, каждому гостю предназначено особое место, и в этом смысле  на подобных мероприятиях - как в лотерее. Не знаешь, с кем рядом окажешься. За нашим столом номер 6 - программный директор фестиваля Кирилл Разлогов - полиглот, который общается с гостями фестиваля на шести языках одновременно. Еще новая знакомая, которой он меня представил на верхней палубе - и мы быстро нашли общий язык. Но сижу я на другом конце большого круглого стола - до них не дотянуться. Пытаюсь поменяться местами. Но мне строго говорят, что рядом с Разлоговым член жюри основного конкурса ММКФ китайский режиссер Лян Цяо. Подвинуть - нельзя. Возвращаюсь на предназначенное мне место. А вижу я не очень хорошо и таблички соседей не рассмотрела. Тем более что шрифт витиеватый и мелкий. Но красивый. И вдруг. Рядом со мной оказывается…

В голове сразу вихрем проносятся имена режиссеров Вима Вендерса, Романа Полански, Фрэнсиса Форда Копполы, Пола Шредера... Отрывки из их фильмов. Люди-кошки становятся реальностью. Настасья Кински! Я обмираю. И выдавливаю из себя что-то вроде: "Для меня большая честь оказаться с вами за одним столом". Но звезда с мировым именем, член основного конкурса жюри фестиваля, кажется, совсем не настроена общаться. Она отворачивается от меня. И через некоторое время ко мне обращается ее переводчица, мол, госпожа Кински желает узнать, кого это рядом с ней посадили.

Даю визитку. Кински увидела, что я журналист, и ей, кажется, поплохело. Поясняю переводчице, что я еще "немножечко и шью" - продюсер-дебютант. Но чувствую, что эта битва проиграна. "Вообще-то я пришла сюда, думая, что буду общаться с режиссерами и актерами", - пару минут спустя бесцеремонно скажет мне Кински.

Видя, что ей легче общаться на немецком, говорю переводчице, что уважаю "прайваси" (личное пространство) актрисы и не буду ее трогать, если только она сама не захочет со мной поговорить. Кински изобразила что-то вроде благодарной улыбки.

Все за нашим столом, да и вообще на вечеринке весело общаются. Только мы сидим, как каменные. Ситуацию скрашивает Оксана Бугрименко - моя коллега - главный редактор глянцевых вкладок "РГ", и еще "ювелирный" обозреватель "Ведомостей". Они сидят по другую руку. Почему-то нам ставят еду в первую очередь, а Кински приходится ждать. Неудобно. Подзываю официанта. Поясняю, что рядом со мной за нашим столом звезда мирового класса и первой  все блюда следует подавать ей. Он спрашивает - справа или слева. Оксана и не подозревает, какой ей сейчас сделали комплимент.

Тем временем нервное состояние Кински усугубляется с каждой минутой. Да, она пофотографировала виды с корабля. Но ей не по себе. Я мысленно посылаю крик о помощи премудрому многоопытному Разлогову, чтобы он научил меня, что делать, как общаться, но он слишком востребован и ему не до чтения чужих мыслей. Намереваюсь подойти к нему с этим чуть позднее, но что-то же надо сделать сейчас, потому что  под таким "электрическим  током"  сидеть невозможно.

Пытаюсь по традиции воспитанных британцев завести разговор о погоде. Рассказываю Кински, что у нас зимой выпадал сильный снег с меня ростом - такого не было с 57-го года, что на Москве-реке стоял лед. И так приятно, что на фестивале хорошая погода - мы можем ездить сейчас на кораблике, а звезды выходить в платьях на дорожку. Она же знает, уже бывала на Московском кинофестивале, что он впервые проходит в апреле и ожидать можно было всего.

Кински смотрит сквозь меня и говорит с вызовом в глазах. "А мне нравится, когда буря, шторм и гроза! Терпеть не могу гладкую, хорошую погоду".

"Ага... - кисло улыбаюсь я, понимая, что снова не попала, - в детстве мы любили босиком бегать по лужам..." В атмосфере начинает пахнуть возможным скандалом. Я понимаю, что, как обманутая жена, узнала обо всем последней. На 40-м ММКФ уже все в курсе того, что звезда с норовом и характером. Фотографы обходят наш стол стороной. Она им уже успела сказать все, что думает про них, еще в начале фестиваля.

Даю звезде насладиться покоем, но чувствую, как растет ее нервное напряжение. Актриса, одним словом. И вдруг первая спасительная соломинка - меня выручает Милан Марич - сербский актер, сыгравший Довлатова в фильме Алексея Германа-младшего. Он пришел такой красивый на эту церемонию: похудевший, постройневший, в элегантной бабочке, и мы с коллегами предположили, что, возможно, он и получит награду, которую вручают молодым талантам. Делюсь этой догадкой с Кински. Рассказываю про Марича, про его роль Довлатова, как он для нее поправлялся на питерских пельменях, как потом худел. Ей это кажется интересным. Тут начинается церемония. Я записываю, как обычно, на телефоне. И решаю все же незаметно ее сфотографировать. Потом же никто не поверит, что  сидела с ней рядом! Она улавливает мой порыв и пресекает на корню.  Дает отмашку рукой - категорическое "Нет!" Я ей показываю, что в фотоленте ничего нет, и подчеркиваю: "Я знаю правила". Говорю это дважды.

Стена между нами поднимается на несколько метров вверх. И настроение у меня в эту минуту хорошо просело. Я начала злиться. И подумала, что уйду при первой же возможности на другое место. Но тут... Милан Марич получил награду! И я побежала его фотографировать. Он перед выходом фильма дал интервью "РГ" первой, мы познакомились еще тогда, и то, что говорим на разных языках, работе не помешало. Марич с Аглаей Тарасовой, второй лауреаткой, были так хороши и баловались, позируя фотографам, что настроение улучшилось, и, глядя на украшения  Аглаи, мне в голову приходит спасительная мысль.

Несколько лет назад в Москве на Неделе Моды в Гостином Дворе я купила сережки российского дизайнера Анны Славутиной. Сережки-матрешки. Очень оригинальные, но я их ни разу так и не надела - они требуют стиля "а ля рюс". А в этот вечер они подходили по цвету к моему пиджаку, и с утра у меня было настроение надеть что-то не очень сочетаемое, но хулиганское и загадочное.

Вернувшись к нашему столику, я спросила у переводчицы, носит ли Настасья серьги. "Конечно, - ответила та, - посмотрите, на ней же Chopard". Длинные волосы актрисы закрывали такую красоту - я поначалу не увидела их, потом уже прочитала, что на ней были серьги и подвеска из коллекции Temptations, что в переводе означает "Соблазны".

А в эту минуту у меня был "соблазн" сделать для нее - такой скованной и подозрительной - что-то хорошее. Я сняла сережки-матрешки и попросила принять их в подарок. Она, конечно же, отказалась. Но я сумела убедить ее взять их, просто пояснив, что значат для меня ее роли.

Кински рассмеялась и оттаяла. Мы начали общаться на английском, как хорошо бы было сделать с первой минуты. Она рассказала мне, как ей нравятся музыканты, которые играют сейчас, какая изумительная скрипка, поведала, что большое впечатление на нее в свое время оказал скрипач-виртуоз Дэвид Гарретт. Потом мы пошли смотреть фейерверк, и я показывала ей Москву. Познакомила с влиятельным продюсером, она рассказала ему о своем новом проекте. Милан Марич в какой-то момент подошел к нашему столику. И Кински улыбнулась, мол, я вас знаю, мне уже многое про вас рассказали. Подошел и Кирилл Разлогов, осторожно и дипломатично спросив, мол, все ли у нас хорошо. К счастью, на тот момент в отношениях между нами уже наблюдалось потепление. Затем нам подали десерт в виде купола, и Кински поделилась замечательной историей о том, как оказалась однажды в Москве на Пасху. А я ей рассказала легенду про ее тезку Анастасию - якобы выжившую дочь русского царя. Она не знала об этом, не видела мультфильма Disney "Анастасия", постановок, в частности, бродвейской. Легенда увлекла ее, глаза звезды загорелись.

Настасья Кински даже оказала мне честь сфотографироваться вместе, правда, спросив перед этим: "Может быть, нет?" Но я твердо сказала: "Да!" Потому что мне очень хотелось остановить это мгновение, мечты о котором даже не могли прийти мне в голову.

...На следующее утро шел проливной дождь, метали молнии, звучала апрельская гроза. Это был день Настасьи Кински. Потому что вечером на церемонии закрытия 40-го юбилейного Московского международного кинофестиваля, куда она пришла в умопомрачительном красном платье, ей вручили приз "Верю!" имени Константина Станиславского "За верность традициям и покорение вершин актерского мастерства". С большим трудом я прорвалась сквозь толпу к актрисе во время ее фотосессии поздравить. Мы расцеловались.

Но я не верю! Не верю! Что все это было, что произошло со мной. И что, возможно, Кински, как пообещала, пришлет фотографию в сережках-матрешках. Но я буду очень ждать.

КСТАТИ

Я бы никогда не рассказала эту историю. По крайней мере сейчас. Для газеты. Может быть, потом - дома. Но журналист во мне победил. И потом почему-то же нас рядом посадили (шутка). На самом деле во времена санкций и сложных отношений, когда между Россией и Америкой, Россией и Европой лежит такая пропасть непонимания,  что  даже на кинофестиваль в Москву многие боятся и не хотят приезжать, важно понять, что на самом деле все решается очень просто. Женщины, кино и матрешки. Все остальное - надуманно. Все остальное - побоку.