Автобиография и завещание - может быть, самые важные документы, которые человек оставляет потомкам. В публикации "Когда я умру..." ("Родина" №8, 2017) мы прокомментировали последнюю волю десяти выдающихся в нашей истории личностей. В этом номере - продолжение темы.
Что рассказали о себе замечательные люди, оценку жизни которых уже дало время?
ПРОТОПОП АВВАКУМ (1621-1682): И тогда я стал понимать помалу, что такое любовь...
Аввакум Петров (Кондратьев), протопоп, глава старообрядчества, идеолог раскола в Русской православной церкви. Не принял церковной реформы патриарха Никона. В 1667 году осужден на церковном соборе и сослан в Пустозерский острог, где провел пятнадцать лет. В конце концов - "за великие на царский дом хулы" приговорен к смерти. По царскому указу был сожжен в избяном срубе вместе со своими единомышленниками. Но осталось жить "Житие протопопа Аввакума, им самим написанное" - первая русская автобиография, сделавшая несгибаемого протопопа родоначальником русской исповедальной прозы.
Строки о главном
Житие протопопа Аввакума им самим написанное и другие его сочинения. М., 1997
Журят мне, что патриарху не покорился, а я от писания его браню, да лаю, за волосы дерут, и под бока толкают, и за чепь торгают, и в глаза плюют...
Посем привезли (меня) в Брацкой острог и в тюрьму кинули, соломки дали. И сидел до Филиппова поста в студеной башне; там зима в те поры живет, да Бог грел и без платья! Что собачка, в соломке лежу: коли накормят, коли нет. Мышей много было, я их скуфьею бил, - и батожка не дадут дурачки! Все на брюхе лежал: спина гнила. Блох да вшей было много.
Таже с Нерчи реки паки назад возвратилися к Русе. Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дали две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные; отстать от лошадей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, - кользко гораздо! В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. Мужик кричит: "Матушка-государыня, прости!" А протопопица кричит: "Что ты, батько, меня задавил?" Я пришел, - на меня, бедная, пеняет, говоря: "Долго ли мука сея, протопоп, будет?" И я говорю: "Марковна, до самыя смерти!" Она же, вздохня, отвещала: "Добро, Петрович, ино еще побредем".
Может быть, оттого и Бог помогал: как в древние времена Писания, происходили чудеса. Как-то шел на базлуках (подковы с шипами) по льду, гораздо от жажды томим, итти не могу... воды добыть нельзя, озеро верст с восьмь; стал, на небо взирая, говорить: "Господи!.. ты напой меня..." Ох, горе! не знаю, как молыть; простите, Господа ради! Кто есмь аз? умерый пес! Затрещал лед предо мною и расступился... гора великая льду стала... Оставил мне Бог пролубку маленьку, и я, падше, насытился.
Два у меня сына в тех умерли нуждах. Не велики были, да, однако, детки... И тое великие нужды были годов с шесть и больши. А во иные годы Бог оградил.
И тогда я стал понимать помалу, что такое - любовь? Голодного накорми, жаждущего напои, нагого одень, бездомного введи в свой дом, священников и иноков почитай - голову свою преклоняй перед ними до земли; придя в темницу, утешь узников, о вдове и сироте позаботься, грешника наставь на покаяние и научи творить Божьи заповеди, должнику помоги, обиженного защити, страннику укажи путь, проводи его и поклонись ему. И за всех молись о их здравии и спасении. Это и есть сила любви.
Только раз в омертвелую словесность, как буря, ворвался живой, полнокровный голос. Это было гениальное "Житие" неистового протопопа Аввакума. Речь его - вся на жесте, а канон разрушен вдребезги!1
Алексей Толстой, писатель
После почти интернационального языка современных журналов и книг я столкнулся с чистым и сочным русским языком, языком, на котором говорил весь русский народ до Петра Великого и на котором еще до сих пор говорят крестьяне. Вместо сухой социологии, которая заменяла живую историю человечества сухими схемами, передо мной живо вырисовывался московский XVII век. Каким он представлялся мне разнообразным, то удивительно далеким, то столь близким двадцатому веку! И передо мной вырисовывалась еще душа исключительного человека с глубоким чувством совести, несокрушимая вплоть до самой смерти. В нем, в этом гениальном человеке, обитала еще удивительная духовная свобода, питаемая глубокой верой в Провидение и постоянным погружением в сверхчувственный мир. Мне захотелось перевести житие на французский язык2.
Пьер Паскаль, французский офицер-разведчик, переводчик
Могущество личности самой по себе выступило в произведениях Аввакума с потрясающей силой3.
Д.С. Лихачев, академик
ЕМЕЛЬЯН ПУГАЧЕВ (1742-1775): Вить всё же я заслужил смерть...
Емельян Иванович Пугачев - донской казак, предводитель Крестьянской войны 1773-1775 годов. Был абсолютно неграмотным. Но однажды судьба предоставила ему возможность задуматься о собственной жизни. В секретной комиссии, наряженной по делу о "государственном злодее", он рассказал канцеляристу Степану Пенчукову историю своей жизни.
Строки о главном
Емельян Пугачев на следствии. Сб. док. и мат. М., 1997
До семнадцатилетняго возраста жил я все при отце своем так, как и другия казачьи малолетки в праздности; однакож не раскольник, как протчия донския и яицкия казаки, а православнаго греческаго исповедания кафолической веры, и молюсь Богу тем крестом, как и все православныя християне, и слагаю крестное знамение первыми тремя перстами (а не последними).
Просил я Еремину Курицу (знакомого казака, у которого остановился на пути в Иргиз, к яицким казакам. - Авт.), чтоб велел истопить баню. Когда же оная была готова, то пошли с ним вместе. А по выходе из бани Еремина Курица спросил меня: "Что-де ето у тебя на груди за знаки (шрамы)?". На то я говорил: "Ето-де знаки государевы". А как Еремина Курица, усумняся, говорил: "Что ты говоришь, какия государевы?". На то я ему подтвердил: "Я-де сам государь Петр Федорович". Еремина Курица замолчал, и пошли из бани к нему в землянку, где я ему и стал еще говорить с уверением, что я - подлинно государь. А он, сему поверя, делал мне, яко царю, приличное учтивство.
В оное же время имел я разговор и такой: "Естли Бог поможет мне воцариться, то Яицкому городку быть вместо Москвы или Петербурга, а яицким казакам над всеми иметь первенство".
Подошед х Казане... сделал приступ, и, хотя по многим супротивлении, со многих сторон команды моей партиями Казань взял. А вошед во оную, что надлежало, - все побрал, и людей тут было побито немало. В остроге содержащихся колодников выпустил, где нашел и жену свою - Софью, которую увидя, говорил: "Ба! Друга моего, Пугачева, жена, у котораго в бедности я жил, и он за меня пострадал", - говоря притом: "Я-де тебя, бедная, не покину". И так велел ее и з детьми взять с собою, и возил их в коляске по самое последнее разбитие, кое было под Черным Яром.
В заключении ж сего объявляю... Дальнаго намерения, чтобы завладеть всем Российским царством, не имел, ибо, разсуждая о себе, не думал к правлению быть, по неумению грамоте, способен. А шол на то: естли удастся чем поживиться или убиту быть на войне - вить все же я заслужил смерть, - так лутче умереть на войне.
Емелька Пугачев бесспорно принадлежал к редким явлениям, к извергам, вне законов природы рожденным; ибо в естестве его не было и малейшей искры добра, того благого начала, той духовной части, которые разумное творение от бессмысленного животного отличают. История сего злодея может изумить порочного и вселить отвращение даже в самих разбойниках и убийцах. Она вместе с тем доказывает, как низко может падать человек и какою адскою злобой может быть преисполнено его сердце4.
В.Б. Броневский, историк екатерининского времени
Пушкинский Пугачев есть собирательный разбойник, людоед, чумак, бес, "добрый молодец", серый волк всех сказок и снов, но разбойник, людоед, серый волк - кого-то полюбивший, всех загубивший, одного - полюбивший, и этот один, в лице Гринева, мы5.
М.И. Цветаева
Пугачев отличается зверством, а вместе беззаветным русским добродушием6.
Ф.М. Достоевский
Пётр ВЕЛИКИЙ (1672-1725): Положил я свое намерение прямо видеть море...
Петр I Великий - последний российский царь всея Руси, первый император Российской империи (с 1721 года). Он первым из великих монархов попытался собственноручно писать автобиографию, так и не доведенную до конца. Приведенные строчки - из самолично написанного Петром предисловия к "Уставу Морскому".
Строки о главном
Устав Морской. СПб., 1720
Случилось нам быть в Измайлове на льняном дворе, и, гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей дому деда Никиты Ивановича Романова, между которыми увидел я судно иностранное, спросил вышереченнаго Франца [Тиммермана], что то за судно? Он сказал, что то бот Английский. Я спросил: где его употребляют? Он сказал, что при кораблях для езды и возки. Я паки спросил: какое преимущество имеет пред нашими судами (понеже видел его образом и крепостью лучше наших)? Он мне сказал, что он ходит на парусах не только что по ветру, но и против ветру; которое слово меня в великое удивление привело и якобы неимоверно.
Усмотрено [было] место к корабельному строению угодное на реке Воронеже, под городом тогож имяни. Призваны из Голландии мастера, и в 1696 году началось новое в России дело, строение великим иждивением кораблей, галер и прочих судов. И дабы то вечно утвердилось в России, умыслил искусство дела того внедрить в свой народ; и того ради большое число людей благородных послал в Голландию и иные Государства учиться архитектуры и управления корабельнаго. И что дивнейшее: аки бы устыдился я остаться от подданных своих во оном искусстве, и сам восприял марш в Голландию, и в Амстердаме на Остиндской верьфи вдав себя с другими волонтирами своими в научение корабельной архитектуры, в краткое время во оном совершился, что подобало доброму плотнику знать.
Потом просил тоя верьфи баса Яна Пола, чтобы меня учил пропорции корабельной, которую ему через четыре дни показал. Но понеже в Голландии нет на сие мастерство совершенства геометрическим образом... Тогда зело мне стало противно, что такой дальней путь для сего восприял, а желаемаго конца не достиг. И по нескольких днях случилось быть нам на загородном дворе купца Яна Тесинга в компании, где сидел гораздо невесел, ради вышеописанной причины. Но когда между разговоров спрошен был, для чего так печален? тогда оную причину объявил.
В той компании был един агличанин, который, слыша сие, сказал, что у них в Англии сия архитектура так в совершенстве, как и другие, и что кратким временем научиться можно. Сие слово нас зело обрадовало; по которому немедленно в Англию поехал и там через четыре месяца оную науку окончал...
Реформа (Петра) сама собою вышла из насущных нужд государства и народа, инстинктивно почувствованных властным человеком с чутким умом и сильным характером7.
В. О. Ключевский, историк
Мы стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России. Виною Петр. Он велик без сомнения; но еще мог бы возвеличиться больше, когда бы нашел способ просветить ум россиян без вреда для их гражданских добродетелей. Пылкий монарх с разгоряченным воображением, увидев Европу, захотел сделать Россию - Голландиею...8
Н.М. Карамзин, историк
С какой бы точки зрения мы ни изучали эпоху преобразования, мы должны прийти в изумление перед нравственными и физическими силами преобразователя, сфера деятельности которого была так обширна9.
С.М. Соловьев, историк
АЛЕКСАНДР СУВОРОВ (1730-1800): Сердце мое не затруднялось в добре...
Александр Васильевич Суворов - русский полководец, национальный герой России, военный теоретик, один из основоположников русского военного искусства. Генералиссимус российских сухопутных и морских сил, генерал-фельдмаршал австрийских и сардинских войск, кавалер всех российских орденов своего времени, а также многих иностранных военных наград.
Строки о главном
Суворов А.В. Автобиография // Чтения в императорском обществе истории и древностей российских. 1848. N 9. С. 534-552; Суворов А.В. Наука побеждать. М., 2016
Хотите меня знать? Я сам себя раскрою... Друзья мне удивлялись, ненавистники меня поносили... Я бывал Эзопом, Лафонтеном: шутками и звериным языком говорил правду. Подобно шуту Балакиреву, который благодетельствовал России, кривлялся и корчился. Я пел петухом, пробуждая сонливых...
Вот мои мысли о людях: вывеска дураков - гордость, людей посредственного ума - подлость, а человека истинных достоинств - возвышенность чувств, прикрытая скромностью.
Почитая и любя нелицемерно Бога, а в нем и братий моих, человеков, никогда не соблазняясь приманчивым пением сирен роскошной и беспечной жизни, обращался я всегда с драгоценнейшим на земле сокровищем - временем - бережливо и деятельно, в обширном поле и в тихом уединении, которое я везде себе доставлял. Намерения, с великим трудом обдуманные и еще с большим исполненные, с настойчивостью и часто с крайнею скоростью и неупущением непостоянного времени. Все сие, образованное по свойственной мне форме, часто доставляло мне победу над своенравной Фортуной. Вот что я могу сказать про себя, оставляя современникам моим и потомству думать и говорить обо мне все, что они думают и говорить желают.
Сердце мое не затруднялось в добре, и должность никогда не полагала в нем преград. Поступая откровенно, я остерегался одного нравственного зла, а телесное само собой исчезало. Я был счастлив, потому что повелевал счастьем.
Семьдесят лет гонялся я за славой. Стою у гроба и узнаю мечту ее: покой души у Престола Всемогущего.
То был человек маленького роста, тощий, тщедушный, дурно сложенный, с обезьяньею физиономией, с живыми, лукавыми глазками и ухватками до того странными и уморительно-забавными, что нельзя было видеть его без смеха или сожаления; но под этою оригинальною оболочкой таились дарования великого военного гения. Суворов умел заставить солдат боготворить себя и бояться. Он был меч России, бич Турок и гроза Поляков. Жестокий порывами, бесстрашный по натуре, он мог невозмутимо-спокойно видеть потоки крови, пожарища разгромленных городов, запустение истребленных нив. Это была копия Аттилы, с его суеверием, верою в колдовство, в предвещания, в таинственное влияние светил. Словом, Суворов имел в себе все слабости народа и высокие качества героев10.
Французский король Людовик XVIII
Я отдал бы все свои победы за один Швейцарский поход Суворова11.
Андре Массена, французский маршал
МАРИЯ БОЧКАРЕВА (1889-1920): Я русская крестьянка и солдат...
Судьба уготовила ей честь стать первой женщиной-офицером русской армии. В 1917 году ее фотографии не сходили со страниц российских газет и журналов. В конце Первой мировой войны в России появились женские боевые подразделения, одно из которых - женский ударный батальон смерти и возглавила прапорщик Мария Леонтьевна Бочкарева.
Расстреляна в Красноярске 16 мая 1920 года.
Строки о главном
Мария Бочкарева. "Яшка: моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы". М., 2001
На войну в 1914 году я пошла из чувства патриотизма и желала умереть за родину... За формирование женского батальона смерти в 1917 году была произведена в прапорщики, позже за боевое отличие на фронте - подпоручики, а за держание боевого участка на фронте была произведена в поручики.
Большевиков я считала своими врагами и врагами родины. Во время Октябрьской революции я в Петрограде не была, а была со своим батальоном на позиции под Молодечно, около деревни Белой. Я поехала обратно в Томск... Нога болела, жить было в Томске нечем, и я с сестрой 15летней поехала во Владивосток, где я обратилась к американскому консулу за помощью, чтобы он дал мне средств и возможность уехать с сестрой в Америку лечиться. Консул мне помог... Я, русская крестьянка и солдат Мария Леонтьевна Бочкарева, по просьбе солдат и крестьян поехала в Америку и Англию, чтобы просить у них военной помощи для России...
В половине августа месяца 1918 года секретарь короля приехал на автомобиле и вручил мне бумажку, в которой говорилось, что король Англии принимает меня... и я одела военную офицерскую форму, одела полученные мной в России ордена и со своим переводчиком Робенсом поехала во дворец короля.
Король спросил, к какой я партии принадлежу и кому верю, я сказала ему, что я к партии ни к какой не принадлежу, а верю я только генералу Корнилову. Король мне сказал новость, что Корнилов убит, я сказала королю, что я не знаю, кому теперь верить, и в гражданскую войну я воевать не думаю. Король сказал мне: "Вы русский офицер". Я ему ответила, что да, король тогда сказал, что ваш прямой долг через четыре дня поехать в Россию в Архангельск и я надеюсь на вас, что вы будете работать. Я сказала королю Англии: "Слушаюсь!"...
Через долгое время я опять в Томске... Я явилась к коменданту города Томска, сдала ему револьвер, рассказала, кто я и что делала у белых, предлагала свои услуги советской власти. Комендант сказал, что он в моих услугах не нуждается, а когда понадобится, то он за мной пошлет. Комендант взял с меня подписку о невыезде из города, и меня отпустили, сказали, что арестовывать не будут.
Виновной перед советской республикой себя признаю.
Мария Бочкарева - частица России, страстная патриотка, отдавшая ей свою душу. Это не песок в исторических часах минувшего, а родниковая вода, впадающая в бурную реку истории нашей Родины. Нет в ней ни начала, ни конца...12
С.В. Дроков, историк
Одним словом, Бочкарева воплощает в себе все те парадоксальные особенности русской натуры, которые делают Россию загадкой для всего мира. Снимите с России налет западной цивилизации, и вы увидите, что Мария Бочкарева является ее олицетворением. Познакомьтесь с Бочкаревой, и вы познаете Россию - этот только что рожденный в муках, непобедимый, упорно борющийся колосс.13
Газета "Русский голос" (Нью-Йорк). 1918 год
Екатерина БРЕШКО-БРЕШКОВСКАЯ (1844-1934): Всю жизнь до старости и прокричала...
Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская - "бабушка русской революции" ("Родина" N11, 2017) рассказывала о ней. Стала культовой фигурой переходного времени, была ярой сторонницей революционного террора. Ее исчерпывающая нравственная характеристика дана знаменитым "художником-интуитивистом" Б. Григорьевым в картине "Лики мира". Центральная фигура композиции - Брешко-Брешковская, в образе которой художник соединил черты Христа и Антихриста.
Строки о главном
Бабушка Е.К. Брешко-Брешковская о самой себе. Пг., 1917; Зензинов В.М. Детские годы Е.К. Брешко-Брешковской // Последние новости. 1935. N 5056
Родилась я, и сейчас же благим матом закричала, а сама красная, безобразная. Мать очень огорчилась. "Так я тебя тогда ненавидела!" - говорила она мне. Родилась крикливая, так всю жизнь до старости и прокричала...
Всем я была революционерка с самых малых лет: сначала устраивала революцию против родителей, против семьи, против всех... Только с прислугой не было у меня никогда столкновений, я инстинктом сознавала ее подчиненное положение и всегда жалела ее...
В то время разница между морем крестьян и озерком интеллигенции была так велика, что друг друга они совсем не знали. Кроме того, недоверие крестьян ко всему, что носило облик "господина", было настолько глубоко, что не было возможности нести в крестьянскую и рабочую среду идеи свои, оставаясь господином по внешности. Надо было преобразиться с ног до головы, надо было казаться настоящим простолюдином. Оделась я в крестьянскую одежду, захватила котомку, палку и пошла бродить.
В Селенгинске мертвом томилась я целых восемь лет, как дикий сокол в тесной клетке. Одинокая, вечно рвущаяся - выходила я в степь и громким голосом изливала в пространство тоскующее по свободе сердце бурное.
Сегодня, 20 апреля 1917 года, мой вагон везет меня на Москву и дальше. Когда остановится мое движение по великой стране - я не знаю. Очень может быть, что пророчество старого друга-каракозовца оправдается: "Суждено тебе умереть в походах твоих". Если и так, да будет благословен мой народ, давший мне возможность и силы работать с ним и для него. 20го апреля 1917 г. Вагон Сиб. ж. д.
За границу шли вести, бабушка витает по всей России, как святой дух революции, зовет молодежь к служению народу, крестьян и рабочих - к борьбе за свои трудовые интересы, ветеранов прошлых движений - к возврату на тернистый путь революции. "Стыдись, старик, - говорит она одному из успокоившихся, ведь эдак ты умрешь со срамом, - не как борец, а на мягкой постели подохнешь, как изнеженный трус, подлой собачьей смертью".14
В.М. Чернов, один из основателей партии эсеров
Она не убивала сама, но становилась (что много хуже) вдохновителем убийств. Присвоив себе право на убийство, она всегда была готова на преступление. И никогда об этом не жалела. И не каялась. А умерла она на 91-м году жизни.
В. Шохина, биограф Е. Брешко-Брешковской
Константин ЦИОЛКОВСКИЙ (1857-1935): Глухота с десяти лет сделала меня изгоем...
Константин Эдуардович Циолковский жил, по словам академика С.П. Королева, "намного впереди своего века" и принес человечеству и своей стране десятки важнейших идей. Он работал в области воздухоплавания, авиации и аэродинамики, астрономии, геологии и биологии, был философом и литератором. Он создал стройную теорию космического летания, по праву получив неоспоримый титул "основоположника ракетодинамики и космонавтики".
Строки о главном
Циолковский К.Э. Черты из жизни моей. М., 2002
По природе или по характеру я революционер и коммунист. Доказательством тому служит моя работа "Горе и Гений", изданная в 1916 году, еще при царе. В ней совершенно определенно и исключительно проповедуются выгоды коммун в широком значении этого слова. Почему же из меня не вышел активный революционер? Причины в следующем. Глухота с десяти лет, сделавшая меня слабым и изгоем.
Моя биография поневоле состоит из мелочей жизни и работ. Последние всё поглотили, остальное - пустячки, все обычные. Кроме того, в силу ограниченности житейских впечатлений, моя биография не может быть такой же красочной, как людей нормальных, без физических недостатков.
Еще маленьким, после глухоты, в какой-то хрестоматии я узнал расстояние до Солнца. Очень удивился и всем о том сообщал.
До брака и после него я не знал ни одной женщины, кроме жены. Мне совестно интимничать, но не могу же я лгать. Говорю про дурное и хорошее.
При Советском правительстве, обеспеченный пенсией, я мог свободнее отдаться своим трудам и, почти незамеченный прежде, я возбудил теперь внимание к своим работам. Мой дирижабль признан особенно надежным изобретением. Для исследования реактивного движения образовались ГИДРы и институт...
Мое семидесятилетие было отмечено прессой. Через пять лет мой юбилей даже торжественно отпраздновали в Москве и Калуге. Я награжден был орденом... и значком активиста от Осоавиахима. Пенсия увеличена...
Человек полетит в Космос на ракете. Конечно, это будет русская ракета, и, конечно, полетит на ней русский человек. Да, да, именно русский человек-богатырь, отважный, смелый, храбрый первый звездоплаватель. Именно русский, а не немец, не француз, не англичанин, не американец.
Можно смело сказать: почти все, что делается сейчас нами в этой области, предвидел скромный провинциальный учитель еще с рубежа века16.
В.П. Глушко, крупнейший разработчик отечественных ракетных двигателей
Циолковский перевернул мне душу. Это было куда сильнее Жюля Верна, Герберта Уэллса и других писателей-фантастов. Меня поразила уверенность, с которой твердо, по-хозяйски вторгалась в космос мысль ученого...17
Ю.А. Гагарин, первый космонавт планеты Земля
Сергей ЭЙЗЕНШТЕЙН (1898-1948): Жил, задумывался, увлекался...
Один из основоположников искусства кино и выдающийся мастер русского авангарда. Бессмертные шедевры Сергея Михайловича Эйзенштейна до сих пор используют в институтах кинематографии в качестве учебных пособий по монтажу и режиссуре. Считал, что автобиография должна быть настолько краткой и ёмкой, чтобы можно было использовать ее в качестве эпитафии. Он и придумал такую: "Жил, задумывался, увлекался".
Строки о главном
Эйзенштейн С.М. Избр. произведения в 6 т. М., 1968. Т. 1
Законченным я свой жизненный путь не полагаю. И боюсь, что на нём предстоит ещё немало хлопот. А потому в три слова улягусь вряд ли. Но, конечно, три слова могли бы найтись и здесь. Для меня они были бы: "Жил, задумывался, увлекался". И пусть последующее послужит описанием того, чем жил, над чем задумывался и чем увлекался автор.
Революция дала мне в жизни самое для меня дорогое - это она сделала меня художником.
И вот вы видите, что советский строй:
1. Сделал меня художником. 2. Дал мне идейную на[полненность]. 3. Дал мне теор[етическую] базу для научной работы. 4. И не дал мне пропасть в один из самых тяжёлых творческих моментов моей биографии; в тот момент, когда человеку нужны и поддержка и доверие. Неужели же я останусь в долгу перед своей Родиной?!
В нашей жизни правда всегда торжествует, но жизни часто не хватает.
Фильм Эйзенштейна "Иван Грозный", который я увидел после Второй мировой войны, представляется мне высшим достижением в жанре исторических фильмов. Эйзенштейн трактует историю поэтически, а, на мой взгляд, это превосходнейший метод её трактовки18.
Ч. Чаплин, американский киноактер и режиссер
Мы все живём на улице Эйзенштейна. Это улица, по которой он прошёл как знаменосец советского революционного киноискусства. Я выступал на его похоронах. Но я говорил с Эйзенштейном, как с живым19.
С.И. Ростоцкий, кинорежиссёр
ЛЕВ ТЕРМЕН (1896-1993): Лет в двадцать было у меня мимолётное...
Лев Сергеевич Термен - изобретатель первого всемирно известного электронного музыкального инструмента терменвокс. Изобрел много других полезных вещей, но успех терменвокса затмил все. Власти решили, что Термена полезней отправить за границу - для налаживания торговых связей с Западом и... шпионажа. Всю жизнь этот человек был засекречен, а сама жизнь его стала тайной.
Строки о главном
Петрушанская Е. Терменвопль // theremin.ru/termen/termen.htm
Примерно в два года я уже довольно хорошо читал и расспрашивал обо всем отца. В его большом кабинете мне запомнилась вращающаяся тумба с книгами, среди которых - словарь Брокгауза и Ефрона. Я стал рассматривать словарь и убедился, что там все гораздо более интересно, чем в сказках. Это было мое первое сильное впечатление: все остальные книжки мне казались ненастоящими, какими-то нарисованными...
Я сделал сильный передатчик-приемник, и вдруг получилась слишком большая обратная связь, сильное звуковое взаимодействие. И оказалось, что когда изменяется емкость на расстоянии движущейся руки, происходит и изменение высоты звука. Я сразу попробовал на этом звуке сыграть рукой. Это и был момент изобретения.
Умер Ленин. Как только я узнал об этом, то принял решение: Ленина надо похоронить в мерзлоте, а через несколько лет я его восстановлю! У меня был надежный помощник, которого я послал в Горки, чтобы выяснить, как все это оформить. Он вернулся очень скоро; сделать уж было ничего нельзя, слишком поздно. Оказалось, что мозг и сердце Ленина доктора уже извлекли, поместили в банку, залили спиртом и таким образом убили все клетки. Я был сильно огорчен.
В Америке разведданные я передавал так. Раз в неделю два-три юноши одновременно приглашали меня в маленький ресторанчик, мы садились вместе за стол, и там я должен был им рассказывать всякие секретные вещи. Чтобы я не скрыл чего-нибудь, я обязательно должен был выпивать сразу по крайней мере два стакана водки. Мне совсем не хотелось пить, и я стал выяснять: как же тут быть. И выяснил, что если съесть примерно 200 граммов масла, после этого спирт не будет действовать. И вот, когда мне надо было на встречу с ними идти, утром в этот день я съедал меньше, чем полкило, но все ж много масла. Сначала это было очень трудно проглотить, потом привык.
Лет в двадцать было у меня мимолетное... Нужно сказать, об этой Любе я потом все время думал. Когда был уже на военной службе, я узнал, что она живет неподалеку от Царского Села. Поехал туда на велосипеде, расспросил, где ее найти. И увидел в огороде толстую женщину, обыкновенную, совсем некрасивую, которая сажала что-то на грядках. Она ничего не помнила и все расспрашивала меня, зачем я пришел, не за картошкой ли. Это было самое сильное мое разочарование в жизни...
Термен успел продемонстрировать терменвокс Владимиру Ильичу Ленину. Вождю революции настолько понравился терменвокс, что он распорядился выдать Термену бесплатный железнодорожный билет "для популяризации нового инструмента" по всей стране20.
По материалам Термен-Центра
Он был из породы мечтателей и авантюристов, едва ли не масштаба Сирано де Бержерака, Казановы и графа Калиостро; в биографии его слишком много темного и неясного, чтобы достоверно обрисовать хотя бы в общих чертах21.
Е. Петрушанская, журналистка, которой Л. Термен надиктовал автобиографию
Виктор КОНЕЦКИЙ (1929-2002): Жаль, если со мной уйдет из литературы море...
Виктор Викторович Конецкий - писатель, cценарист, художник, моряк. Нам остались десятки написанных им томов. Но к своей автобиографии Конецкий так и не отважился приступить. Уже после его ухода явилась на свет "Ненаписанная автобиография".
Строки о главном
Конецкий В.В. Ненаписанная автобиография. М., 2006
Моя профессия - судоводитель. Это тот инструмент, с помощью которого я могу проникнуть в жизнь. Отстоишь вахту, придешь в каюту - и два часа записываешь все, что считаешь интересным. И так из года в год, из десятилетия в десятилетие. Потом дома перепишешь восемь-десять раз. А если не получится, то и одиннадцатый...
Конечно, полного удовлетворения от того, что я сделал к 60 годам, у меня нет, но есть благодарность судьбе за то, что я не бросил моря. В эти страшные застойные десятилетия оно спасало меня... А что касается итогов - конечно, перенапряжение, начиная с юношеских времен, и физическое и психологическое, было очень большим, и амортизация сердца и души - очень глубокими. Кроме того, работать в таком возрасте, когда ты утрачиваешь юмор, становится все труднее. Если вы посмотрите, даже Антон Павлович Чехов к закату своих лет совершенно утратил юмор. Это касается и Зощенко, и других крупнейших юмористов. Очевидно, юмор свойствен молодым и здоровым физически и психологически людям.
Надо бы написать, как во времена курсантской юности хотел украсть какую-нибудь подлинную книжку из пушкинского кабинета на Мойке. Только уже взрослым узнал, что там сигнализация - это раз, и стоят в пушкинском кабинете на стеллажах не подлинные его книги, а только дубликаты или муляжи книг его библиотеки.
Я пожилой человек и уже вышел из ритма эпохи. Литературу должны делать молодые люди, полные физических сил. Мы доживаем. Сейчас-то я больше сплю, чем работаю. За все свои ночные вахты добираю. Рад бы и вовсе не работать, но приходится. Пенсия-то? Только на лекарства.
Конечно, страх очень большой перед смертью. Куда от него денешься. Но какая-то там мысль сидит, когда умирают товарищи: может, еще встретимся? Так что не огорчайтесь, ребята. Но будет жалко, если со мной уйдет из литературы море.
От нынешней русской литературы в XXI веке останутся Фазиль Искандер и Виктор Конецкий22.
Д.С. Лихачев, академик
1. Писательские отзывы об Аввакуме (Труды отдела древнерусской литературы. М.-Л., 1951. Т. 8. С. 388-391; М.-Л, 1953. Т. 9. С. 403-404; М.-Л., 1954. Т. 10. С. 435-446).
2. Паскаль П. Протопоп Аввакум и начало Раскола. М., 2011.
3. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970.
4. Броневский В.Б. История Донского войска, описание Донской земли и Кавказских минеральных вод. Ч. 2. СПб., 1834.
5. Цветаева М.И. Пушкин и Пугачев // Цветаева М.И. Соч. в 2 т. М., 1984. Т. 2.
6. Достоевский Ф.М. Статьи и материалы. Л., 1925. Т. 2 С. 526-527.
7. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1990.
8. Карамзин Н.М. Записка о старой и новой России // Петр Великий: pro et contra. СПб., 2003. С. 148-153.
9. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1993. Т. 18.
10. Лопатин В.С. Суворов. М., 2015. С. 97.
11. Осипов К. Суворов. М., 1941. С. 50.
12. Дроков С.В. Адмирал Колчак и суд истории. М., 2009. С. 105.
13. Русский голос (Нью-Йорк). 1918. N 410. 25 мая.
14. Чернов В.М. Перед бурей. Нью-Йорк, 1953. С. 73.
15. Шохина В. Катерина Брешко-Брешковская: бесноватая или святая? // Частный корреспондент. 2014. N 1.
16. Попович П.Р. Бесконечные дороги Вселенной. М., 1985. С. 156.
17. Арлазоров М. Циолковский. М., 1967.
18. Чаплин Ч. Моя биография. М., 1966. С. 320-321.
19. Ростоцкий С.И. На улице Эйзенштейна // Эйзенштейн в воспоминаниях современников. М., 1976.
20. Васильев А. Договорились о Терменах // Российская газета - Неделя. 2017. N7438 (272).
21. Петрушанская Е. Терменвопль // theremin.ru/termen/termen.htm.
22. Конецкий В.В. Некролог по рекламному тарифу // Ленинградская правда. 1989. 27 сентября.
Возможно, лучше других поступает тот, кто не сочиняет автобиографию, а создает ее упорством, одолевая печаль и растерянность. Кто рано определяет единственную свою цель, имеет силу до конца идти к ней и умеет превзойти неодолимую власть мелочи. Этому учат автобиографии людей, которые остаются в памяти живых. Для того, наверное, их и писали эти смелые люди.