Почему маленький музей опасно "раскручивать"

Вы родились и выросли в этих местах, стали директором в 36 лет… Некоторые говорят, что живете в Поленово, как помещица…

Наталья Поленова: Смешно слышать. Сбережение такого места - постоянный тяжелый труд и ответственность. Я прекрасно помню свое отрочество: как мы с отцом целыми днями кололи дрова, чтобы протопить дома в зимние холода, ранние утренние побудки, чтобы скосить траву до первой росы и заготовить сено для лошадей, которые до конца ХХ века служили нам единственным транспортом и подспорьем в строительстве и реставрации. Мы жили простой и трудной деревенской жизнью, в постоянных заботах и волнениях о судьбе нашего маленького культурного мира. Моим идеалом всегда была бабушка по отцу, Анна Павловна Султанова-Поленова: выпускница Смольного института, во время Первой мировой войны она стала сестрой милосердия, затем приехала в Поленово с сыном Юрой ухаживать за умирающим художником. Отец Юрия Султанова, князь Николай Давидович Вачнадзе, был расстрелян еще в 1924 году. Бабушка вышла замуж за моего деда, Дмитрия Поленова, у них родился сын Федор, мой отец. В 1937 году обоих репрессировали, они прошли через лагеря, однако чудом выжили и вернулись домой в конце войны: обессиленные, но не сломленные. До конца дней Анна Павловна уж больше не ложилась спать на кровать, но - с чемоданчиком и в тулупе - на сундук у входа, теперь она еженощно ждала нового ареста. Эта история, наверное, и есть квинтэссенция поленовской жизни в ХХ веке. Такие вот помещики.

В чем, с вашей точки зрения, уникально Поленово, почему его не спутаешь с другими среднерусскими усадьбами?

Наталья Поленова: Я думаю, что помимо воистину замечательного живописного ландшафта это место значимо своей атмосферой - духом творческого братства и единства, которые, надеюсь, удалось сохранить и пронести через десятилетия, руководствуясь завещанием художника. Здесь даже воздух - легендарный, пропитанный творческими чаяниями многих поколений. Ну а если говорить об общем облике усадьбы - то его уникальность состоит, конечно, в органичной связке между европейским устройством и русской самобытностью. Это - микромир настоящего русского интеллектуала второй половины XIX века, он впитал в себя черты своего первого хозяина и автора, который был одновременно и столбовым дворянином, и демократом, человеком цивилизации и народником, человеком воистину возрожденческих возможностей: он и художник, и музыкант, и театрал, и просветитель.

Как выживал музей в 90-е годы минувшего века, когда такие земли стали в прямом смысле слова золотыми. Помним, с каким трудом, в том числе и с участием журналистов "РГ", удалось отбить пушкинское Михайловское у желающих построить домик в заповеднике…

Наталья Поленова: Действительно, 90-е годы прибавили нам забот - окские ландшафты стали распродаваться и резко расти в цене. Именно тогда началось хаотическое осваивание Окской поймы, часто незаконными и нечистоплотными способами. Это побудило нас удвоить усилия по созданию Поленовского заповедника - уникального национального парка, чьи ландшафты были воспеты великим мастером.

Начинать следовало с выселения с его территорий сторонних организаций: их было пять, включая Дом отдыха тульских профсоюзов, который буквально чуть ли не поглотил наш музей. Танцплощадка, пивной бар "Голубой Дунай", прачечные и столовая - все это находилось по соседству с мемориальным домом, который, в свою очередь, официально назывался "корпусом №1". Но нам повезло: мой отец был избран в Верховный Совет и возглавил там комитет по культуре. Конечно, это дало Поленову новые возможности для получения дополнительных охранных статусов и обустройства заповедника на новых музейных началах. Разумеется, мы всегда воспринимали это не как частнособственническую борьбу за свое хозяйство, но как служение отечественной культуре. Ведь природный заповедный ландшафт - полноправная часть ее. Помните, как один из русских философов начала ХХ века говорил, что тот, кто любит родную природу - тот никогда не предаст Отечество? Конечно, не всем нашим соседям по душе такая позиция. Часто мы чувствуем себя просто в осадном положении и нужна, во-первых, сила характера, а во-вторых, убежденность, что мы не одиноки, что на нашей стороне государство и много неравнодушных единомышленников. Например, в 1990 году у нас в усадьбе произошла трагедия - сгорела дотла мастерская Василия Дмитриевича, легендарное "Аббатство". Причину возгорания так и не установили. Мемориальное здание было восстановлено быстро - силами новых меценатов и благотворителей, первых тульских бизнесменов, неравнодушных к судьбе музея. Сегодня, думается, никому не хотелось бы вновь пережить те неспокойные времена.

Но при всей любви к родному дому, вы все же уехали в Европу. Почему?

Наталья Поленова: Хотела учиться. Я выросла в Поленово, где одни серьезнейшие проблемы сменялись другими. Стало любопытно - как выживают подобные музеи и музеи-заповедники в Европе, можно ли позаимствовать их опыт. Я - двуязычна, говорю и мыслю одинаково на двух языках: русском и французском. Да и Франция никогда не была для меня чужой - здесь живут и упокоены многие члены нашей семьи, с которыми я с конца 80-х начала поддерживать тесную связь. В итоге свое основное образование я получила уже в Париже в Школе искусств при Лувре - степень магистра в области музеологии и музейного хранения. Франция дала мне многое - и профессионально, и лично. Именно там я по-настоящему поняла, что такое сохранение культурного наследия, какое важное место этот вопрос занимает в общей культурной политике Европы, несмотря на весь глобализм и цивилизационную нивелировку. В музейном, по крайней мере, отношении национальная идея строится там на культурной самоидентификации, к которой и музейщики и государство относится достаточно бережно. Я проходила практику в регионах, полгода работала в маленьком музейчике в Бретани, работала и в столичных музеях Франции. Именно на примере французских музеев-заповедников я осознала всю важность сохранения ландшафтов как непременную составляющую национального наследия. Я вернулась из Франции с новым неоценимым музейным опытом.

И чем же встретило Поленово?

Наталья Поленова: Сами музейные объекты и парк были в превосходном состоянии благодаря самоотверженной работе предыдущего директора Натальи Грамолиной - моей мамы. Ну и, конечно, спаянного коллектива, ведь почти все наши сотрудники - а их больше 90 человек - местные, часто приобретшие образование и музейные навыки прямо здесь, на месте.

Однако наследие 90-х еще не изжито ни в стране, ни у нас в музее. Борьба за существование заповедника продолжается: нам постоянно нужно доказывать свою правоту в вопросе сохранения исторического ландшафта Окской поймы. Но наша позиция зачастую порождает лишь агрессию со стороны соседей - девелоперов и их клиентов. А ведь речь идет о сохранении именно государственной земли, национального достояния России! Увы, конфликт продолжает назревать. И музей оказывается в этой ситуации крайним: идет массированное разжигание неприятия музея и его деятельности среди новых обитателей здешних мест. 90-е и последовавшие за ними годы позволили провести массу незаконных сделок с землей. И теперь нам приходится разрешать эту тупиковую ситуацию. Мы пытаемся доходчиво донести позицию музея до недовольных, дабы наконец поставить точку в этой не совсем прозрачной, а вернее, и вовсе непрозрачной истории. Правда, грех жаловаться, в последние годы нас активно поддерживает администрация Тульской области, при обострении ситуации мы чувствуем ее солидарность и поддержку.

В такой ситуации часто очень помогает поддержка молодых. У них свои инструменты борьбы за справедливость: интернет, флешмобы… Привлекаете ли вы к работе в заповеднике новое поколение музейщиков?

Наталья Поленова: Тут тоже свои проблемы. Ведь мы не можем им предложить ни заманчивой для молодой семьи зарплаты, ни автономного жилья. И молодежь уходит из наших мест в Тулу, в Москву, так что с кадрами очень непросто.

В идеале мне мечталось бы создать в Поленово такой центр культурного притяжения, в который бы тянулись люди, не боясь его отдаленности от больших городских центров. Примерно такая же была мечта и у Василия Поленова… На сегодня уже сделано многое для того, что наш музей стал узнаваем и различаем на культурной карте мира: сюда едут иностранные ученые и студенты, здесь проводятся летние международные фестивали. Мне очень бы хотелось добиться, чтобы место это стало заманчивым и перспективным для молодых специалистов и культурологов, которым было бы интересно работать с наследием Поленова и его круга, интеллектуальная и историческая ценность которого велика.

Нами задумана серия тематических выставок, освещающих разные творческие периоды Василия Поленова, а также драматичную судьбу его сына Дмитрия Васильевича, первого директора Поленовского музея. Мы также хотим, чтобы деятельность нашего музея соответствовала уровню развития современных технологий, современного музейного дела и соответственно уделяем все больше времени нашему присутствию в интернет-пространстве.

Сегодня много спорят об эффективности музеев, размышляют, должны ли они быть самостоятельными финансово, зарабатывать деньги. У вас какое мнение?

Наталья Поленова: Вы затронули вопрос чрезвычайно деликатный и даже болезненный. Эффективность музейной деятельности сегодня определяется количеством посетителей и количеством принесенных ими в копилку музея денег. Но давайте разберемся с этим подробнее: наш музей находится в 80 км от Тулы и 130 км от Москвы. В плохую погоду к нам добраться бывает трудно, даже заказанные заранее группы по понятным причинам отказываются от поездки. Так что амплитуда посещений в разные времена года разнится чрезвычайно, и это объективная данность. Но и "раскручивать" Поленово не представляется возможным: эти памятники архитектуры, я имею ввиду и старый Дом, и Аббатство, просто не выдержат еще большего наплыва посетителей, чем тот, что теперь. Ведь этим домам - полтора столетия, в них никогда не было капитального ремонта и существуют они исключительно за счет высочайшего качества постройки. Как выйти из этого положения? Думается, что ни в коем случае не следует относиться к музею, точнее к его деятельности, как к бизнесу, который должен постоянно наращиваться. Убеждена, что у настоящего музея есть три задачи - сохранять, преумножать, просвещать. И государству, полагаю, следует понимать это и не требовать от нас "непрофильного" и невозможного. Обо всем этом с большой глубиной говорил Михаил Борисович Пиотровский на "Деловом завтраке" в вашей газете еще пять лет назад!

*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"