Об экранизации "Кавказского пленника". К 190-летию Льва Толстого

190-летие со дня рождения Льва Толстого - повод поговорить о его литературно-философском наследии (которое до сих пор остается неисчерпаемой темой для дискуссий), но и, например, о том, какой след творчество классика оставило в отечественном кинематографе.

Счет экранизаций - как дословных, так и "по мотивам" - романов, повестей и рассказов графа идет на десятки. Особняком же среди них - "Кавказский пленник" Сергея Бодрова-старшего. Весьма нетипичная адаптация толстовского текста и его идей под формат жанрового драматического кино. И в то же время - крайне актуальное высказывание и для девяностых, когда фильм вышел в прокат, и - ничуть не менее - для наших дней.

Впрочем, актуальность эта за время, прошедшее с премьеры, претерпела значительные и вполне объяснимые метаморфозы. Ни для кого, пожалуй, не секрет, с чем у абсолютного большинства чаще всего ассоциировался Северный Кавказ в позапрошлом десятилетии. Соответственно, взгляд Льва Николаевича - с его не то чтобы развенчанием, а корректировкой этакого романтического флера (привычного для эпохи великого писателя) вокруг региона - пришелся очень кстати.

И сам Толстой, и взявшийся за перенос его суровой баллады на экран режиссер прекрасно понимали: иное, чуждое и непонятное может быть прекрасным - и в такой же степени опасным. При этом речь - вовсе не о топорной "ксенофобии": и у Толстого, и у Бодрова Кавказ - метафизическое пространство, в котором человек проверяется на человечность.

И на то, достоин ли он вообще носить звание человека (или, если угодно, Человека). Тем более - в условиях войны, прошивающей такое пространство кроваво-красной нитью.

Продолжение текста читайте на сайте "Года литературы"