Поделиться
Классик недаром утверждал, что каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. У одних беспробудное пьянство, жестокие драки, и они, конечно, не живут, а горе мыкают. У других - моральное предательство, долгое, безуспешное посещение психолога. В таких парах никто не хватается за топор, но и они тоже несчастны. Если у них есть дети, то это становится настоящей трагедией.
Ольга и Виктор Меховские оказались в уже, к сожалению, привычной в наши времена, но от этого не менее страшной ситуации. Много месяцев они делят в судах сына и дочь, у которых двойное гражданство: польское и российское. Давиду пять лет, Ане два года. Как они переживают разлуку с матерью, Ольга не знает, потому что видит их сейчас только по скайпу. В сложных судебных перипетиях Оля проиграла. Сначала Первомайский районный суд Ростова-на-Дону (поясним, что такого рода дела имеют специальную подсудность. Для Крыма определен Первомайский районный суд Ростова-на-Дону) удовлетворил иск ее супруга, гражданина Польши Виктора Меховского, утверждавшего, что она похитила детей и бежала с ними в Россию. Ольга не сдалась, подала апелляцию в областной суд. Это была последняя надежда на справедливое рассмотрение дела. Однако и тут ее ждала неудача: решение отдать Давида и Аню отцу было признано законным.
После того как ростовский суд передал детей Виктору, Ольга находится в шоковом состоянии. Она юрист по образованию и никак не ожидала, что их отдадут бывшему мужу. Ольга рассказывает сдержанно, будто ей неловко, что ее брак рухнул после семи лет жизни. И, как мне показалось, о многом она просто умалчивает.
- Я родом из Симферополя, а Виктор из Херсонской области, - рассказывает она. - Мы познакомились на встрече католической молодежи в Одессе. Через два года он уговорил меня выйти за него замуж. Жить решили в городе Воломине, под Варшавой. Сначала снимали квартиру, а через год оформили в кредит собственное жилье. Виктор подтвердил диплом медика и устроился работать врачом. Я выучила язык и пошла на специальные курсы, чтобы подтвердить диплом юриста. Могло показаться, что мы успешная пара, но в действительности супружество стало для меня испытанием. Виктор изменился с рождением первого ребенка. Одна за другой на пустом месте разгорались ссоры.
Ольга признается, что Виктор мог причинить ей боль. До синяков. Она попыталась найти себе жилье - не получилось, не хватило денег. Два года Меховские посещали психолога, но после рождения дочери ситуация только ухудшилось.
- Виктор понял, что с двумя детьми я уже никуда от него не денусь, и начался ад. Вспышки агрессии стали повторяться регулярно, муж не стеснялся сына и дочери. Я была вынуждена обратиться в детский сад, куда ходил Давид, и попросила быть к нему повнимательнее, так как в семье у нас неблагополучная обстановка. А Виктора предупредила, что, если он еще раз поднимет на меня руку, пойду в полицию, к врачам и зафиксирую побои документально.
Когда Меховский вывихнул жене руку в запястье, она обратилась в центр социальной помощи Воломина, который занимается фактами насилия в семье. В полицию пожаловаться все-таки не решилась, побоялась, что судимость отца может когда-нибудь аукнуться в судьбе Давида и Ани.
- Надо было спасать себя и детей, но из-за нервотрепки сдало здоровье - отнялись нога и рука, - говорит Ольга. - Пришлось лечь в больницу в Варшаве. Врачи проводили исследования, но диагноз не ставили. Однажды муж по телефону сообщил, что у меня рассеянный склероз. Всем знакомым поспешил объявить, что я серьезно больна. Я чувствовала абсолютную беспомощность. Но на следующий день врачи объявили, что никакого склероза у меня нет, исследования в порядке, на моем состоянии сказалось огромное нервное напряжение. Муж не мог скрыть разочарования. Иначе как психологическим садизмом такое поведение я назвать не могу. Я поняла, что он найдет способ меня добить.
Ольга взяла детей и перебралась с ними домой, в Симферополь. Разрешения у Виктора не спрашивала. На родине ждали бабушка и дедушка, добротный двухэтажный дом. К тому же, там хороший климат.
- Воломин стоит на болотах, там сыро, промозгло, да и стекольный завод не улучшает экологию. Дети постоянно кашляли. А в Симферополе они не хворали вообще. Бабушка и дедушка не могли нарадоваться на внуков, во всем мне помогали. Я вспомнила, что такое спокойный сон. Но это продолжалось недолго. Виктор пригрозил, что заберет детей.
В Симферополе Ольга подала в суд на развод. Не остался в долгу и Меховский - выступил с иском о похищении и удерживании Давида и Ани. Сделал он это на основании Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей, которую Россия ратифицировала 2011 году. В соответствии с конвенцией перемещение ребенка одним из родителей без согласия другого может рассматриваться как незаконное. Виктор не признался, что прекрасно знает, где живут его дети. Такое развитие событий удивило Олю, ведь когда она выезжала, проблем у нее не было, ее вместе с сыном и дочерью выпустили из Польши без всяких препятствий.
- В этих ситуациях во главе угла должна быть не война взрослых, а интересы детей. Где им лучше, там пусть и живут, разве нет? - недоумевает она. - Никто не контролирует, что происходит с детьми, когда их отдают отцу, живущему за границей. Матери, как правило, не могут поехать за ними в другое государство. Женщинам угрожает уголовное и гражданское преследование за то, что они, возможно, попытаются выехать с детьми без согласия мужа.
Ольга решила защищаться. Обратилась к уполномоченной по правам ребенка в Республике Крым Ирине Клюевой. Клюева поддержала ее и направила ходатайство в суд о том, чтобы при рассмотрении дела первоочередное внимание уделить наилучшему обеспечению интересов малолетних. В ходатайстве сделан акцент на том, что ребят нельзя разлучать с матерью, кроме исключительных обстоятельств. Департамент по делам детей администрации Симферополя тоже направил в суд заключение о целесообразности проживания Давида и Ани с матерью. Перед началом судебных разбирательств Меховским предложили медиацию. Они общались пять часов, но договориться так и не смогли. Несмотря на то что Ольга обещала отказаться от любых материальных претензий, Виктор настаивал на возвращении сына и дочери.
- Я была уверена, что, несмотря на решение суда в пользу Виктора, уехать из России вместе с детьми он не сможет, ведь разрешения на их выезд я не давала. И тут он меня перехитрил, - с горечью вспоминает она. - Заявил, что хочет погулять с сыном и дочкой. Но с прогулки они уже не вернулись. Виктор позвонил, когда они уже были в такси, и сказал, что едет в Ростов вместе с Давидом и Аней и попытается снять запрет на их выезд. Я сразу сообщила в полицию и органы опеки. Как ему удалось перебраться через границу с Давидом и Аней? Ведь я писала в УФМС Крыма о том, что не даю согласие на выезд.
Сегодня свидания с сыном и дочкой по скайпу - единственная возможность для Ольги увидеть детей. Сеанс связи для нее как глоток воздуха.
- Сначала думала, что сойду с ума, но пришлось жить дальше. Я нужна Давиду и Ане, они должны знать, что у них есть мама, им есть куда вернуться. Я буду за них бороться.
Тем временем судебные тяжбы продолжаются. Виктор подал апелляцию на решение симферопольского суда о разводе. Ольга - кассационную жалобу на решение ростовского суда о передаче детей мужу.
Евгений Тарасов, адвокат:
- Мы полагаем, что вывоз детей незаконен. Как Виктору Меховскому удалось это сделать без согласия матери, точно неизвестно. Скорее всего, они выехали из России как граждане Польши со справкой о возвращении. Но, прежде всего, они граждане нашей страны, и, кроме того, матерью был наложен запрет на их выезд. Такой запрет был сделан и судом. У нас есть определенные надежды на кассацию, но конкретнее комментировать эту ситуацию я пока не могу. Сейчас мы не знаем даже, есть ли у Ольги возможность увидеть детей, так как о решении польского суда нам ничего неизвестно.