Рядовой первого класса роты "М" 339-го пехотного полка армии США Герман Джон Япп, участвовавший в интервенции войск Антанты на Севере России, на всю жизнь запомнил тепло и участие северян. Они спасли его с товарищем в лютую метельную стужу 20-21 декабря 1918 года между Коскогорами и Холмогорами.
На войну с винтовкой Мосина
Герман Джон Япп родился 2 июля 1894 года в штате Кентукки и происходил из немецкой семьи, переселившейся в Америку из Баварии. Когда началась Первая мировая, Герман с двумя товарищами, будучи гражданами Америки и ее патриотами, оставили бизнес и пошли на военную службу.
Они ожидали отправки на Западный фронт во Францию. После подготовки в тренировочных лагерях Зак Ретейлор (штат Кентукки) и Кастер Бэтл Крик (штат Мичиган) друзей морем переправили в Старый Свет. А через пару недель после прибытия пришел приказ: американцев 339го пехотного полка отдают под начало британского командования.
Герман был удивлен таким поворотом событий, но "солдат должен подчиняться". Американцам выдали русские винтовки Мосина, изготовленные в США по заказу царского правительства на заводах Вестингауза и Ремингтона, а затем посадили на морские транспорты и отправили в Россию. По пути многие заболели гриппом, около 80 солдат умерли от болезни уже в Архангельске. Но самым неприятным было то, что сразу по прибытии, 5 сентября 1918 года, американцев отправили воевать с большевиками. Так решили британские командиры.
Рота "М", в которой служил Герман Япп, попала в тяжелые осенние бои на Железнодорожном фронте. В начале декабря она была выведена в Архангельск на отдых. А 19 декабря подразделению в полном составе приказали двигаться на Пинежский фронт - из огня да в полымя...
Двое и метель
Военный дневник роты "М" запечатлел первый день 12суточного пути сквозь морозы и метели русской зимы:
"Было предусмотрено, чтобы офицер, сержант и два повара, двигаясь впереди маршевой колонны, готовили для нее на каждой станции помещения для отдыха и горячую еду. Схема отлично работала на протяжении всего марша. Куда бы ни приходила рота, ее ждал ночлег и пища".
Часть солдат двигалась в арьергарде, охраняя тыл роты от внезапного нападения. Как показал недолгий опыт этой странной войны на Русском Севере, атака могла последовать с любого направления. Продвигаясь к городку Пинега, подразделение ежедневно проходило в среднем по 20 верст, растягиваясь по дороге и раскалываясь на отдельные группы. Это и сыграло роковую роль в судьбе рядового Яппа...
Еще цитата из дневника роты "М":
"Продвижению мешает метель и колючий мороз. Широкое пространство дает волю резкому ветру. Уши горят от холода, руки онемели. Пока лошади взбирались в гору, мы ищем укрытие для отдыха и перекура. Наконец, подтягивается и конвой. Ноги одного из животных покрыты коркой льда. Мы скалываем его и даем лошадкам отдых. Невыносимо холодно. На ушах шапок погонщиков уже лежит снег. У горниста с наветренной стороны совершенно отморожен нос. Вязанные варежки совершенно не греют. Люди пытаются хоть как-то отогреть пальцы..."
В один из таких дней, скорее всего 20 или 21 декабря 1918 года, рядовой Герман Япп и его товарищ, следуя в арьергарде, на дороге между Коскогорами и Холмогорами попали в метель, свирепо задувавшую с юго-востока. Непогода крепчала с каждым часом, и вскоре солдаты, и без того уставшие на переходе, перестали замечать след товарищей. Дорога, сильно петляя, шла вдоль берега реки, отдалялась от него, погружаясь в леса, выходила на заснеженные покосы. Снегопад усилился. Через какое-то время рядовой Япп и его товарищ поняли, что у них под ногами уже не дорога, а поле.
Они были одни среди белого равнодушного безмолвия, стылого и застилающего все вокруг пеленой густо падающего снега.
Солдаты были измотаны, ботинки Шеклтона, подбитые кожей, скользили, и пехотинцы то и дело падали, выбиваясь из сил в глубоком снегу. Одежда промокла от пота и стаявшего снега. Стоило остановиться для передышки, как холод мгновенно пробирался под мокрое обмундирование, сковывая ледяным ознобом. Стараясь не думать о близкой ночи, солдаты упорно шли, пытаясь по наитию выйти на Пинежскую дорогу. Тщетно...
Накатывало отчаяние, когда Герман Япп увидел крошечный огонек в окне избы на лесной опушке.
Под ликом Николая Чудотворца
Забыв всякую осторожность, американцы подошли к дому, постучались. Дверь открыл бородатый пожилой мужчина, за спиной которого стояла его супруга. Русские все поняли с первого взгляда и молча пропустили солдат в тепло.
Едва рядовой Япп с товарищем отогрелись, скинув насквозь сырую одежду, как их усадили за стол и сытно накормили простой крестьянской едой. Ржаной хлеб, вареная картошка, мясо и самовар с горячим чаем... В жизни Германа не было ничего вкуснее!
Оживших американцев положили спать на жарко натопленной русской печи. Засыпая, рядовой видел перед собой лики русских святых в красном углу избы. Особенно запомнился ему святой Николай Чудотворец, покровитель странников, путешественников и моряков, сияющий золотом и небесной синевой.
Наутро американцы не стали торопиться в дорогу, решив набраться сил. День они провели в общении со стариками, используя весь свой небогатый словарный запас, накопленный за месяцы пребывания в России. Семейная пара была очень добра к солдатам и не скупилась на заботу о молодых парнях. Когда они уходили, крестьянин довел их до дороги и показал верное направление.
Вскоре Герман Япп и его товарищ нагнали свой взвод, где уже их не ждали, считая погибшими в метели...
Урок отца
Герман Япп благополучно пережил войну на Севере России и вернулся в родной штат Кентукки, сумев хитроумно переправить через христианское общество Рыцарей Колумба свою русскую винтовку со штыком. В Кентукки любят пострелять из хорошего оружия! Долгое время ремингтоновская "мосинка" была предметом семейной гордости, а затем была передана на хранение в зал военной истории музея штата.
Когда Герман получил письмо от короля Великобритании Джорджа V с благодарностью за военную службу в России, он сказал, что вообще-то воевал за русского царя, а не за то, о чем думал британский монарх.
...Однажды, уже в годы "холодной войны", его сын Джон Япп, придя домой, пожаловался: в школе были учения "В темноте и в укрытии", во время которых школьники по тревоге прятались от ядерного взрыва: "Из-за этих русских нам сегодня пришлось ползать по полу". Япп-старший сурово оборвал сына: "Нельзя плохо отзываться о русских - если бы русские не спасли мою жизнь, тебя бы здесь не было". Гитлера старый солдат, проживший долгую и достойную жизнь, попросту ненавидел, о русских всегда отзывался искренне тепло...
А с Джоном Яппом мы встретились в Архангельске в день столетия начала интервенции на Севере. Он приехал сюда вместе со своим братом Джессом и Майклом Гроббелом, президентом мемориальной ассоциации Polar Bears, объединяющей потомков американских солдат 339-го полка. Джон возложил венок к братской могиле жертв интервенции, рассказал нам семейную историю о спасении отца, передаваемую из поколения в поколение. И добавил:
"Школьником я работал в магазине папы. Интересовался жизнью растений, поэтому в колледже изучал физиологию и биохимию. Для написания и защиты докторской диссертации получил стипендию НАСА. В те годы у многих была возможность получить такую стипендию, поскольку США стремились нагнать и перегнать СССР после запуска в космос первого в истории искусственного путника Земли. Получил докторскую степень в 1969 году. После получения степени продолжил исследовательскую карьеру. Изучая экстремофилы, приспособившиеся к выживанию в космосе, работал в исследовательском центре на базе НАСА в Калифорнии. Так что ваш спутник помог мне стать тем, кто я есть. Получается, русские помогли и мне, как когда-то отцу!"
