Умерла известная журналистка Зоя Ерошок

В нашей профессии по гамбургскому счету все знают, кто есть кто. Когда журналистика попала в зону жесткой турбулентности, девятый вал разношумной информации обрушился на постсоветское человечество, услышать чистый звук талантливого слова стало редкостью.

У Зои Ерошок соавтором удивительных, душезатратных текстов была ее натура. Кажется, за всю жизнь она не написала ни одной строчки, в которую не верила бы сама. И люди, которые ее читали, верили тоже безоговорочно.

Именно ее талантливое слово про то, как бывает больно людям, которых нельзя вылечить, но очень надо помочь, сделало благотворителями сотни людей, донорами фондов Чулпан Хаматовой, Веры Миллионщиковой, Лизы Глинки.

Она умела справедливо разговаривать с олигархами и политиками, гениями и диссидентами. Ее интервью, как и ее лекции для молодых журналистов, безусловно, стали классикой профессии.

В прямом смысле "звезда" Зои Ерошок была открыта "Комсомольской правдой", когда ее пригласили работать собкором в Краснодаре и позже обозревателем в Москву, на легендарный этаж.

Потом, когда все стали делиться: два МХАТа, три Таганки, эпидемия рынка и свободы не обошла стороной и "Комсомольскую правду" - отпочковалась от нее "Новая газета", в которой с 1993 года вместе с отцами-основателями Зоя проработала до вчерашнего дня.

Она мучительно и долго писала. Ее главный редактор по жизни Дмитрий Муратов неделями ждал ее заметки, а потом был счастлив, как ребенок: Зойка опять написала гениальный текст. Пошла по рядовому заданию в Театр к Фоменкам, как дышит театр без Мастера, а надышала практически книгу: актеры стали записываться в очередь к журналистке, чтобы дать интервью.

Зоя могла написать несколько строчек, а запоминались они на всю жизнь:" С друзьями не соревнуются - друзьями восхищаются".

Но как же требовательна она была во всех дружбах! Могла сделать моментально человека нерукопожатным за нарушение этических координат, сослать мысленно на несколько лет в далекую заграничную командировку - когда Зойкин папа интересовался, что кто-то выпал из ее ближнего круга.

Зоя - это, конечно же, и ее папа Валентин Поликарпович, мудрец и праведник. Каждый его приезд из Темрюка моментально становился поводом для сбора близкого круга, в который благодарно входил и Михаил Сергеевич Горбачев, и Геннадий Николаевич Селезнев.

Зойка царственно награждала избранных "папиной рыбой из Темрюка" и бесконечными историями, что на самом деле думают на Кубани про всю Россию.

Как же закольцована трагедия рока. Зоя была членом Попечительского совета Первого московского хосписа, который до самой смерти возглавляла Вера Миллионщикова.

Помню ее невероятные строки памяти Веры: "Ты часто повторяла: "Жить надо сегодня. Не у всех есть завтра". Сорок дней назад завтра не стало для тебя".

Зои не стало сегодня и завтра в этом самом хосписе.