Русская актриса из "Суспирии" о съемках: Конечно же, им было больно
Одну из ролей - не самую большую, но очень, поверьте, запоминающуюся - в фильме сыграла Елена Фокина, русская танцовщица, хореограф, преподаватель и актриса, которая последние 16 лет живет в Стокгольме и танцует в Royal Swedish Ballet.
С ней мы поговорили о самом фильме, о трудностях переквалификации из актрис в балерины и наоборот, о странных вещах, происходивших во время съемок, а также о тенденциях в репрезентации танцевальных коллективов в мировом кино.
Начнем с самых истоков. Как вам досталась роль в "Суспирии"?
Елена Фокина: Дело в том, что хореограф Дамиан Жале, который работал над картиной, - мой очень хороший друг. Мы с ним познакомились году в 2001 - я тогда буквально только что, в конце 2000-го, переселилась в Европу. Мы были хорошими друзьями, но по работе нас судьба как-то очень долго не сводила.
В августе 2016-го я получила от него сообщение: "Ищут актрису, которая может двигаться. И, я сразу подумал о тебе. Тем более играть нужно русскую. Ты не хотела бы попробовать?". Я согласилась. И после просмотра видеоматериала с моими "пробами" Лука (Гуаданьино - "РГ-Кинократия") предложил мне роль.
Ранее вам никогда не доводилось сниматься в игровом кино, если не считать работы Вима Вандекейбуса, которые таковым все же не являются. Как вам удалось так сразу переквалифицироваться?
Елена Фокина: Я переключилась с огромным удовольствием. Мне 41 год, и возраст моего персонажа, кстати, полностью совпадает с моим возрастом. Танцы, движение - это замечательно, двигаться я люблю и всю свою профессиональную карьеру этим занималась. И как раз на тот момент я пребывала в раздумьях: чем же я буду теперь заниматься?
В этом возрасте продолжать на профессиональном уровне - не только по физическим возможностям - становится все сложнее и сложнее. Да и, наверное, для меня уже пришло время найти что-то новое для самовыражения. Что-то, что бы меня вдохновляло. И как раз в этот самый момент случилось это предложение, и я с удовольствием познакомилась с Лукой и всем составом "Суспирии", и надеюсь, что это мой не последний фильм.
В оригинальной "Суспирии" Дарио Ардженто собственно танцам уделено минимальное внимание, с тем же успехом это мог бы быть фильм о любой другой профессии. В ремейке танцевальная составляющая более важна.
Елена Фокина: Да, движению, или, как вы говорите, танцу, здесь уделено очень много внимания. Танец является неотъемлемой частью действия, его используют не для эстетического ряда, не просто чтобы напомнить, что в центре фильма - балетная труппа.
Через движения передаются эмоциональные состояния персонажей. Кроме того, намного больше чисто танцевальных сцен. Там есть, например, такой танец, называется VOLK - реальная композиция, можно хоть сейчас весь состав вместе с Дакотой (Джонсон) с ним в турне пустить. И они, поверьте, будут собирать целые залы. Потому что это настоящий, достойный, отработанный, продуманный номер.
Одна из самых жутких и запоминающихся сцен фильма - та, где смонтированы параллельно танец героини Дакоты Джонсон и вашего персонажа, который повторяет ее движения.
Елена Фокина: Не совсем повторяет. На самом деле это два разных танцевальных соло. Для начала, Лука "развел" все мое соло - показал траекторию и объяснил, как это примерно должно выглядеть. А потом мы с Дамианом вместе придумали для этой траектории движения. В этой сцене движения Сьюзи (героиня Дакоты Джонсон) отражают движения Ольги. Но они совсем другие - по динамике, по амплитудам.
У Дакоты - танцевальное соло, у меня - "движенческое", если вы понимаете, что это значит. То есть это движения, которые нельзя назвать танцевальными, они выглядят очень естественно. Если вы когда-нибудь слышали о физическом театре, то вот это что-то очень похожее. Плюс дополнительный эмоциональный окрас придает сцене состояние персонажей и ситуация, в которой они оказываются.
Вы работали вместе с Дакотой Джонсон?
Елена Фокина: Нет, на площадке мы с Дакотой не работали. Вернее, мы работали с ней в зале. Естественно, чтобы найти движения правильные для моего соло, нужно было знать, что делает она. Грубо говоря, то, что делаю я - это определенная реакция на ее движения.
Хочу отметить, что и Миа Гот, и Дакота Джонсон в течение всего подготовительного процесса приходили в танцевальную студию. Репетировали, тренировались, учили хореографию, что для актрисы, никогда не занимавшейся хореографией, очень сложно. А хореография Дамиана для танцевальных сцен - она очень "мелкая", аритмичная, это действительно сложный материал. И, конечно же, им бывало больно. Как и любому человеку, погрузившемуся в профессиональный спорт.
Насколько профессиональной балерине легче переквалифицироваться в актрисы, чем актрисе - в балерины?
Елена Фокина: Вообще мне повезло, потому что я в принципе не из балетной среды, я вообще не могу назвать свои движения танцем - это больше относится к физическому театру. И так как я много лет проработала с Вандекейбусом, который этим занимается и синтезирует все жанры перформативного искусства, мне несложно было перед камерой.
Бывают разные случаи. Бывают очень талантливые актеры. От себя лично могу сказать, не обижая никого из исполнителей современной хореографии с образованием: я очень люблю заниматься с актерами движением, потому что с ними намного проще, потому что их движения уже приближены к физическому театру и естественны, натуральны. А те, кто имеет хореографическое образование, сталкиваются часто со сложностями в перевоспитании экспрессии в движении с эстетического на естественное.
Гостиница в Варезе, где проходили съемки, - крайне необычное место, насколько мне известно.
Елена Фокина: Да, этот отель был закрыт на замок с 1968-го, а построен он в начале прошлого века. Это просто уникальное здание. Стоит оно на вершине горы. Вокруг - ничего, кроме леса и спуска к деревне. Чтобы туда попасть, нужно минут сорок подниматься по серпантину, и само по себе здание уже несло нужную атмосферу для создания подобного фильма. Энергетика там такая тяжелая и магическая, что просто в точку.
Дэйв Кайганич, сценарист картины, рассказывал, что там творились странные вещи.
Елена Фокина: Я не буду рассказывать какие-то личные истории, но однажды нас завалило снежным штормом. Это было, наверное, конец ноября - начало декабря. Вдруг, откуда ни возьмись налетела вьюга и занесла полностью снегом всю верхушку этой горы вместе с отелем. Безусловно, мы были внутри, у нас имелись газовые колонки, так что как-то с этими обстоятельствами справиться можно было.
Но произошел несчастный случай, и человек из съемочной группы повредил себе ногу, а "скорая" элементарно не могла проехать. Потому что гололед на дорогах - это север Италии, близко к Альпам, и замерзает все тут же. И он, бедный, лежал, ждал помощи то ли час, то ли два. Но мистика в том, что по сценарию подобную травму ровно в том же месте получает один из персонажей.
В массовой культуре и в частности в кино часто транслируется такой стереотип, что в балетных коллективах, мягко говоря, не царит атмосфера дружелюбия. Там все друг другу завидуют и идут по головам. Или вот, опять же, ведьмы лютуют. Почему так получается и насколько это соответствует действительности?
Елена Фокина: Во-первых, в любом случае движение очень сильно подвержено эмоциональному окрасу. В танцевальной среде психика людей особенно пластична. И такое экспрессивное невербальное выражение эмоций особенно сильно воздействует на психику. Психика как бы подключается к движению, к характеру движения. Человек становится очень хрупким, заболевает душа.
Ну, и кроме того, на самом деле это ведь очень грязная профессия - в прямом смысле. Красоту видит зритель, а как она достигается, он не видит. Это стертые в кровь ноги балерин, пыль и грязь, буквально отрывающиеся пальцы на ногах. И с душевным состоянием происходят страшные вещи - от подобной экстремальной физической перегрузки запросто могут сдавать нервы, случиться психологический срыв.