Поработали ребята из муниципальной службы, удаляя надписи, намалеванные вандалами. Правда, скорее всего, им предстоит сюда вернуться: кое-где все же проступают контуры граффити. По крайней мере, одну удалось разглядеть. "Acab". Явно была оставлена экстремистом не то из ультралевых, не то из "черного блока", а расшифровывается это сокращение, кстати, с английского, "Все полицейские - сволочи".
То, что радикалов как местного разлива, так и приезжих, было предостаточно у Триумфальной арки среди нескольких сотен "желтых жилетов", яснее ясного. Когда доступ к архитектурному символу Парижа, построенному, напомним, в честь Наполеона и его ратных подвигов, будет открыт, никому неизвестно. Ведь предстоит еще ликвидировать ущерб, нанесенный вандалами ее музею. Обезглавили мраморный бюст императора, разбили лицо гипсовой женской фигуры, которой впоследствии суждено было стать Марианной, символом Французской Республики, другие экспонаты. "Урон на сотни тысяч, может быть, на миллион евро", - сообщил президент Центра национальных памятников Филипп Белаваль. В залах музея сейчас работают не только реставраторы, но и судебные эксперты, тщательно собирая следы ДНК со всех предметов. А тем временем в суд уже переданы дела на 13 человек, которых удалось арестовать по подозрению в налете на национальную святыню. Если вина будет признана, их ждут немалые сроки - до трех-пяти лет тюремного заключения по нескольким статьям. Эти 13 - лишь малая часть манифестантов, которые были задержаны 1 декабря.
- Всего же их без малого 400 человек, - напоминает мне командир патруля спецназа жандармерии, что контролирует южную часть площади Звезды. Командир немногословен.
- Давно служите?
- Почти 20 лет.
- Приходилось с чем-то подобным сталкиваться?
- Нет. Такого уровня бешеного насилия не видел.
- Ожесточились?
- Нет, есть солидарность с теми, кому досталось.
Наверное, поэтому, когда начальство предложило полицейским и жандармам, участвовавшим в недельной давности побоище, премиальные, многие отказались, мол, не из-за денег рискуем здоровьем, а теперь, может быть, и жизнью. Хотя надо отметить, что зарплата служивых по местным меркам не такая уж и большая - от полутора до двух тысяч евро и реже выше. Помимо 13 варваров еще около сотни человек познакомились со скамьей подсудимых. Во Дворце правосудия расширили штаты судей, прочего персонала и использовали убыстренную процедуру рассмотрения дел. Среди осужденных немало "желтых жилетов", но и примазавшейся к ним публики из числа радикалов, да и парней с проблемных окраин хватает. Тем, кого поймали с поличным, уже дали срок, как тому парню, у кого нашли рогатку и 250 увесистых свинцовых картечин к ней. Он получил год тюрьмы. Некоторым повезло больше - условные сроки в три, а чаще в шесть месяцев.
От площади Звезды отходят восемь авеню. Самая известная - это, конечно, Елисейские Поля, на которые в прошлую субботу манифестантов не пустили, а поэтому они остались в относительной целости и сохранности (кое-какие восстановительные работы там и сейчас идут после герильи двухнедельной давности). Из остальных семи больше всего пострадала авеню Клебер, что прямиком выводит на площадь Трокадеро, с которой лучший вид на Эйфелеву башню. Надо сказать, что за пару дней после того, как по этой улице пронеслась отхлынувшая под напором полиции смешанная толпа из настоящих и фиктивных "желтожилетников", аварийные службы и уборщики там успели неплохо поработать. Разобрали баррикады, вывезли каркасы сожженных автомобилей - а таких было не меньше двух десятков. Правда, от них остались безобразные разводы запекшегося асфальта, битое стекло и до сих пор не выветрившийся едкий запах гари. Прохожие то и дело задерживают взгляд на этих стигматах беспредела. Кто-то убыстряет шаг, кто-то останавливается. Как отправившаяся в ближайшую аптеку пенсионерка, с которой я разговорился. Она с четвертого этажа наблюдала за вакханалией.
- Я живу в этом квартале много лет, но такого никогда не видела и надеюсь, больше не увижу, хотя хорошо помню май 68-го с его столкновениями в Латинском квартале, - делится Сабин, так ее зовут, со мной и добавляет: - Все это ужасно и для нас, и для репутации Парижа.
Что это так, в этом убедился, зайдя в респектабельный отель "Ле Клеф" в доме номер 83. Народ там был не сильно разговорчивый, но все-таки дали понять, что вот уже который день подряд клиенты, мягко говоря, не толкутся у двери. По данным городской туристической службы, "черные субботы" гостиничному бизнесу вышли боком: многие иностранцы аннулируют заказы, а загруженность ряда отелей упала на 30-40 процентов по сравнению с обычной. "Знаете, у меня до сих пор перед глазами стоят всполохи огня, охватившие припаркованную рядом машину, - говорит мне молоденькая продавщица Клер из книжного магазина "Фонтен". - Да, все мы здесь натерпелись страху. Правда, повезло, кассёры так увлеклись поджогом, что нас не тронули". Свое отношение к "желтым жилетам" Клер не стала афишировать, а вот Джонатан, парень лет 30 с модной бородкой из цветочного магазина "Клебер флёр", не стал скрывать своей симпатии к ним. Кстати, как и 82 процента французов, о чем свидетельствует опрос, проведенный в среду социологической службой ELABE. С ним солидарен и слесарь из мастерской металлоремонта Бенуа Петиперра. Когда я указал ему на дыру в верхней части оконного стекла, он сдержанно отреагировал: "Случайность и побочный эффект, а громили эти ребята на нашей улице в основном банки".
И действительно, на авеню Клебер не осталось ни одного банковского отделения , которое своим вниманием обошли бы разгоряченные манифестанты. Я насчитал с десяток. Фасады всех замурованы фанерными листами или деревянными панелями, а в некоторых не только побили стекла, но и устроили кавардак внутри. "А чему удивляться? - объясняет Бенуа. - Ведь банкиры - друзья Макрона, да и он сам из их среды, а народ таким образом выразил к нему свое отношение. Задолбали налогами…".
И в этой связи вспомнился мудрый Жорж Помпиду, премьер-министр при Шарле де Голле и сам президент после него. Это он в свое время бросил ставшую летучей фразу: "Прекратите доставать французов!" (при этом вместо "доставать" он употребил более сильное выражение). Помпиду знал, что говорил - ему же приходилось справляться со студенческим мятежом в 1968-м. Такой уж у французов национальный характер, и демонстрировали они его весьма наглядно еще при взятии Бастилии, а после во времена Парижской коммуны, эпохальных вехах, которые определили будущее Франции, ставшее теперешним настоящим. То, что, несмотря на уступки, отказ от "экологического налога", от повышения цен на газ и электричество, движение "желтых жилетов" не ослабевает, думается, для Эмманюэля Макрона стало большим потрясением. Неспроста он вот уже который день подряд фактически передал управление кризисом премьер-министру Эдуару Филиппу. Можно предположить, рассчитывал, как и с реформой трудового кодекса и национальной железнодорожной компанией SNCF, что ему удастся повысить налог на горючее, меру, записанную в плане перевода национальной энергетики на экологический лад. Не получилось, ибо не учел, что в стране произошло расслоение, которое привело к появлению протестного, как бы возникшего из ниоткуда движения "желтых жилетов". Об этом я решил расспросить экономиста и прозорливого политолога Жака Сапира.
- Так откуда взялись эти "желтые жилеты", взбаламутившие Францию, казалось, такую непререкаемо стабильную, кичащуюся своей демократией?
- Да они были всегда, только до поры до времени их не видели и не слышали, - объясняет Жак. - То самое молчаливое большинство, которое традиционно сторонилось политики и делало это до тех пор, пока, как говорится, чаша терпения не переполнилась, а последней каплей стала капля бензина. Кто они? Французы, живущие вдали от больших мегаполисов, в мелких и средних городках, которых многие тысячи. И ведь далеко не бездельники - рабочие, мелкие предприниматели, торговцы. Однако с каждым годом из-за роста стоимости жизни, налогов им приходится все тяжелее.
Драма заключается в том, что сегодня, даже имея работу, многие не могут себе позволить достойную жизнь. Кого из них не спроси, общее - горечь, ощущение, что там, наверху, их ни в грош не ставят. Это было при предшественниках Макрона, но при нем рвануло. Здесь объективные причины перекрестились с субъективными. Дело в том, что Макрон пренебрежительно к ним относится. Здесь напомнили о характеристиках, которые срывались с его языка. Мол, "никчемные", "галлы, не поддающиеся реформам", "бездельники". Когда произошел взрыв, они ему об этом напомнили.
Как считает Жак Сапир, Макрону явно не хватает, скажем так, сочувствия по отношению к простому люду, а это, отметим, очень важное качество для главы государства. Возьмем, к примеру, Жака Ширака. Ведь ему многое прощалось только потому, что он действительно искренне любил и уважал французов, к каким бы слоям они ни относились. И люди отвечали ему взаимностью. Недаром он и сейчас наравне с Шарлем де Голлем остается самым популярным из президентов республики. "И вот что, - говорит Жак, - меры, которые уже провел Макрон, а среди них отмена налогов на большие состояния, фискальные льготы крупным компаниям, были восприняты французами как еще одно подтверждение того, что ими пренебрегают".
Удастся ли нынешним властям разрешить самый острый кризис во Франции за последние полвека, покажут ближайшие дни. Точнее, ближайшая суббота, когда, как было объявлено "желтыми жилетами", они снова навестят улицы Парижа.
Национальное собрание (парламент) Франции одобрило мораторий на повышение налогов на топливо, который предложил ввести после серии беспорядков, устроенных представителями движения "желтые жилеты", французский президент Эмманюэль Макрон. За это решение, сообщает AFP, проголосовали 358 депутатов французского парламента, против - 194.
В своем выступлении премьер-министр Эдуар Филипп заявил, что кабмин отказался от планов внести в бюджет на 2019 год вопрос об увеличении налога на выбросы углерода, заморозил повышение этой зимой тарифов на газ и электричество, а также отказался от автомобильной технической инспекции до лета. Таким образом, отмечают эксперты, правительство без какого-либо сопротивления удовлетворило все запросы "желтых жилетов". По словам Филиппа, правительство окончательно откажется от увеличения налогов на топливо, если не найдет "хорошие решения" во время консультаций с представителями "желтых жилетов". "Что поставлено на карту - это безопасность французов и наших институтов, и здесь я призываю к ответственности", - сказал премьер. При этом мораторий по налогам на топливо обойдется французской казне дефицитом бюджета в два миллиарда евро.
Подготовил Максим Макарычев.