Вышла в свет книга о Гарике Сукачеве
Журналист Михаил Марголис, давно знающий главного, наверное, героя русского рок-н-ролла, собрал в книгу "Путь Горыныча. Авторизованная биография Гарика Сукачева" рассказы друзей о фартовости Сукачева, воспоминания самого Гарика о своей наглости и собственные впечатления от общения с Горынычем, как называют музыканта друзья. Книга вышла в издательстве "Бомбора", вот несколько фрагментов из нее.
***
Дипломную практику я проходил на железной дороге в бригаде путейцев, состоявшей из женщин-зэчек. Это были бабы с изломанными судьбами, а тут я - молодой губастый парень с хлопающими глазами очарованного странника. Сопляк, короче. Их было человек семь, а я, типа, бригадир. Хотя, конечно, главной у них была паханша-рецидивистка. Дважды сидела за убийства, людей зарезала. Как получка или аванс - между ними такие разборки происходили, драки, чуть ли не поножовщина в общаге. Я это знал и видел, как они бухали в такие дни. Горы пустых флаконов из-под "Розовой воды", "Тройного" одеколона валялись у платформы "Красный Балтиец". Они в меня влюбились, а одна даже флакончик пыталась подарить.
Так что я стопроцентный маргинал - не в смысле недалекий пэтэушник, а человек, способный находиться в любом окружении.
***
Он все время вопил. Ему постоянно советовали: "Гарик, тебе надо петь хриплым голосом". Но Игорь не обращал внимания на советы и все равно визжал, визжал как резаный, казалось - сейчас сорвется. Никому это не нравилось, и многие говорили: "Все клево у вас, только чего-то певец крикливый..."
***
- Мне очень трудно было сохранять спокойствие, когда Гарик пил, - вспоминает продюсер Дмитрий Гройсман. - Однажды в 1991-м в магаданской гостинице он спьяну предложил человеку с татуировками что-то типа ириски, потому что у того были золотые зубы. Ну, вроде пошутил. Ответ был примерно такой: "А хочешь, у тебя самого сейчас будет такая же улыбка? За пять секунд". И я Гарика еле утащил в номер. А потом вижу: музыкантов "Бригады", которые спустились в ресторан поужинать, какие-то люди потащили на кухню, стали наклонять им головы над кастрюлей с паром и спрашивать "кто у вас тут главный?"... А я-то сам родом из Воркуты, ну и пошел к этим "блатным". Было, скажу вам, совсем не до смеха. Я этим "татуированным": чего, мол, за фигня? Закон - не трогать музыкантов и проституток - уже не действует? Тут Сережа Галанин ко мне подсел, думал, что я разговариваю со спонсорами, и через пять минут, "поседевший", тихо ушел со словами: "Я тебя в холле подожду"... Как-то удалось все утрясти.
Но когда Игорь не пил, все было сказочно.
***
Я - наглец. И никогда в нас не сомневался. В любых интервью всегда подчеркивал, что видал всех далеко-далеко, я - номер один и мне нужны мои музыканты. Меня никогда не интересовала группа как просто набор людей, играющих на определенных инструментах, мне всегда была важна сущность исполняемой музыки и, самое главное, ее самостоятельность. Вот есть аккорды, и, допустим, за ля минором легко идет ре минор и ми минор, ну, наши пресловутые "блатные" аккорды или минорные блюзовые. Но как же хочется от них отступить! И после ля не сыграть ре, а придумать что-то неожиданное. Или оставить только ля. Это же колоссальная внутренняя работа: не дать себе сыграть, как напрашивается, а сделать иначе. Но так и рождаются настоящие группы.
***
Концерт на Красной площади открыло "Воскресение", затем спели "Чайфы". Народ под зонтами приплясывал и подпевал, ибо игрались давние хиты. Гарик вышел в обрезанных перчатках, с дымящейся сигаретой, в кожаной куртке, рубахе защитного цвета и вязаной шапочке с трилистником, вышитым на лбу зелеными нитками. На груди раскачивался на цепи большой пацифик. Никакого хулиганства, никакого "пролетарского джаза". Предполагали, что, по примеру коллег, "Неприкасаемые" сыграют "Напои меня водой" или "Дорожную" - всем знакомые мелодичные песни. Но начался десятиминутный тяжеляк "Дорога под землю". Гарик метался по всей сцене, смачно сплевывал на пол, извивался, сбросил куртку, оставшись в белой майке с надписью Greenpeace, поверх милицейского оцепления посылал под музыку слегка обалдевшей публике пугающие требования. "Научите меня рок-н-роллу и технике мысли!/Подарите мне новые книги и новую моду!/Покажите мне новые дали и новые выси./Посадите меня на хлеб и на воду". Праздничек сразу перестал быть томным. По обе стороны от Сукачева на авансцене впадали в гитарный раж Воронов, весь в черном, и Крупнов, весь в белом.
***
Для меня очень важно мнение моей жены Ольги, потому что она замечает тонкие вещи, серьезные, о которых стоит задуматься. Я вношу порой коррективы в свою работу после ее слов. Она - из тех людей, кто может разложить все по полочкам. Любой человек моего типа - подкаблучник. Я - не главный в своем доме. Доходило ли у нас с Ольгой до ультиматумов? Конечно! По всяким поводам. Я всегда говорю: примерно дважды в неделю мне хочется ее удушить.
Короче, живем душа в душу.
Адвокаты пишут лучше писателей
Денис Драгунский, писатель:
- Убедился в этом, прочтя недавно одну за другой две объемные, 2018 года, документальные драмы нашего главного специалиста по компьютерному праву, а заодно плодовитого писателя и публициста Льва Симкина "Его повесили на площади Победы" о генерале СС, палаче Бабьего Яра и рижского гетто Фридрихе Еккельне и очерк жизни вождя русского баптизма Ивана Воронаева "Бегущий в небо".
Ни там, ни там нет никаких эмоций, а только факты, с компьютерной точностью собранные и поданные. Одна книга следит за тем, как из человека вырастает хладнокровный негодяй, что тут от природы, что от общества, что от личного выбора, а во второй мы с автором пытались понять, почему благополучный американский пастор бросил все, чтобы объехать с проповедью всю советскую Россию и - пропасть в лагере. Но, видно, у веры своя логика.