Спор об особенном статусе таких предпринимателей продолжается уже давно. А сами представители бизнеса жалуются на отсутствие преференций и необходимой для их деятельности законодательной базы.
Пока определения социального предпринимательства в законодательстве нет. Большинство самих бизнесменов то и дело заявляют о его необходимости. Им вторят и ученые. Но руководитель московского бизнес-акселератора Евгений Левкин подчеркивает: этот термин уже и обсуждать не хочется.
- Мы - сторонники социального предпринимательства, - поясняет он. - Но это понятие так часто и тесно связывают с благотворительностью, что разграничить два термина в сознании людей порой не представляется возможным.
Работать с теми, кто называет себя социальными предпринимателями, Евгений Левкин начал недавно. Он констатирует: ниша относительно свободна, и при грамотном подходе конкуренция с государственной социальной сферой может быть достаточно прибыльна. Так, в прошлом году рост товарооборота в этой отрасли в целом составил 62 процента.
- Но что мы обнаружили, когда стали работать с соцпредпринимателями? Они чувствуют себя выключенными из системы: весь бизнес отдельно, они - отдельно, - говорит Левкин. - Это проявляется во всем. И в проведении мероприятий только для социального бизнеса, и в недостаточной информированности о мерах господдержки, и в самом позиционировании - в качестве отдельного класса.
Помогать таким фирмам тоже нелегко. Зачастую, как отмечает Левкин, они рассчитывают на преференции и только.
- Как общественные организации, они заявляют: дайте нам деньги и не надо нас ничему учить, - говорит Левкин. - Это неправильный подход.
Впрочем, то, что такое мнение бытует, по словам аналитиков, неудивительно. Проектный директор липецкой "Точки кипения" Андрей Корчагин отмечает, что каждый предприниматель видит, на какой основе работают бюджетные учреждения и общественные организации.
- Бюджетные организации тоже оказывают социальные услуги, и здесь есть сферы, где норма прибыли и маржа достаточно высоки, - считает он. - Однако главная проблема, с которой сталкиваются социальные предприниматели - это ограниченность ресурсов. Мы находимся в неравных условиях: у бюджетных организаций есть и бесплатные помещения, и оборудование. В Липецке только на закупку развивающих конструкторов для муниципальных детских садов выделили 15 миллионов рублей. И вот скажите, какой предприниматель может себе позволить приобретение таких же дорогостоящих игр? Я уже не говорю, что арендовать помещение для своих нужд тоже проблематично. Как правило, частный детский сад - комнатка в 20-30 квадратных метров. И на этой площади он должен еще заработать.
Именно поэтому решившийся заняться социальным бизнесом предприниматель старается следовать примеру крупных игроков и диверсифицировать источники своих доходов, порой занижая цену на некоторые услуги. Например, открывая частный детский сад, параллельно создает еще и "школу этикета" для девочек.
- Но не всегда потенциальные клиенты готовы платить за эти услуги столько, сколько за них просят, - отмечает Андрей Корчагин.
Ученый Виктор Сапрыка, в свою очередь отмечает: предприниматель на то и предприниматель, чтобы и просчитать выгоду, и приложить усилия для получения прибыли.
- Бизнес - это как росток, если он сильный, он пробьется и сквозь асфальт, - считает Виктор Сапрыка.
Андрей Корчагин, соглашаясь, добавляет: не все представляют, насколько это сложно - вести дело в одиночку или с парой помощников. А так, как правило, социальные предприниматели и работают.
- Отсутствие полноценной команды - серьезная проблема, - соглашается Евгений Левкин. - Я знаю основательницу одной и частных школ. Она сама работает в ней аниматором, вместо того, чтобы развиваться как хозяйственник, получать бизнес-образование или навыки управленца.
У менеджеров соцучреждений такая возможность есть. И эта несправедливость, по мнению самих предпринимателей, очень тормозит дело.
Между тем, требования к бизнесу, который пытается получить преференции, ужесточаются. Так, Андрей Корчагин привел в пример ситуацию с елецким предпринимателем, который трудоустроил инвалидов, получил субсидию и оказался под пристальным вниманием правоохранителей.
- Сказали, что он трудоустроил не тех инвалидов, - рассказал бизнесмен. - Меня удивляет, что отвечает бизнесмен, а не власти, которые решили выделить деньги на эти цели. Понятно, что все это связано с несовершенством законодательства. И сумма невелика - всего-то 70 тысяч рублей, выбить которые было непросто.
Эксперты отмечают, что пока единственная возможность получить поддержку от государства для социальных предпринимателей - это создание НКО и участие в конкурсах грантов. Как правило, этим "особенные предприниматели" и пользуются. Андрей Корчагин приводит в пример спортивные федерации. Если бы не поддержка их в качестве НКО, некоторые спортшколы попросту не выжили бы. Такая же ситуация с фирмами, которые стали для их основателей настоящим делом жизни: например, образовательными центрами для детей-инвалидов. Так просто на рынке они не появляются. Как правило, их открывают те, у кого в семье есть ребенок с ограниченными возможностями здоровья. А уже затем такие заведения становятся палочкой-выручалочкой для многих семей с подобными проблемами.
- Социальный предприниматель все же отличается от остальных, - уверена Виталия Беляева. - В уставе своей компании он сначала пишет: "Решить проблему", а уже потом - заработать деньги. Я сама считаю себя социальным предпринимателем именно поэтому.
- Но одними идейными соображениями и сознанием миссии все же не обойтись, - замечает Андрей Корчагин. - Деньги нужны. Без них вы не заправите машину, не приедете в нужное место, не закупите товар и не выплатите зарплату тем людям, которые будут трудиться над решением проблемы.
- Сколько бы мы не пытались доказать, что этот бизнес приносит, прежде всего, социальный эффект, все видят в таких предпринимателях прежде всего "толстосумов", которые зарабатывают деньги, заключил Виктор Сапрыка. - И именно поэтому понятие социального предпринимательства и нужно закрепить законодательно.