В центре села Бровахи Корсунь-Шевченковского района - величественный памятник Матери. В 1941 году она отправила на фронт десятерых сыновей. И всех дождалась с войны.
Родина
Евдокия Лысенко и десять ее сыновей, ушедших на фронт и вернувшихся живыми.
Корреспондент "Родины" отправилась на Черкасчину к потомкам Евдокии Даниловны Лысенко.
Встреча
Население Бровахи - чуть больше 300 человек. И сельсовет крохотный - на две комнаты. Отопления нет, когда холодает - затапливают печку. Рядом с сельсоветом - школа. Правда, уже два года она на замке. Местную детвору, 28 учеников, школьный автобус возит в соседнюю деревню.
А прямо перед закрытой школой - памятник Евдокии Лысенко.
- У нас здесь каждую весну на День Матери фестиваль проводили, - рассказывает сельский староста Александр Назаренко. - Приезжали коллективы даже из соседних областей. А месяц назад нам объявили: в связи с образованием общины из 13 сел фестиваль перенесут - либо в Черкассы либо в Корсунь...
Раньше возле памятника был сквер. Несколько елок посадили сестра и мама Юрия Гагарина, которые приезжали на открытие памятника в 1984 году. Но не так давно елочки пришлось спилить из-за того, что их поразила неизвестная болезнь.
- Мы тогда тоже посадили десять тополей - в честь сыновей Евдокии Даниловны и 5 ивушек по числу ее дочерей. Ивы тоже пришлось срезать - уж не знаем, какая напасть поразила деревья, - вздыхает Назаренко.
Бывший директор школы Алла Борисовна Москаленко открывает нам школьную дверь. В пустом здании сохранился музей семьи Лысенко. И вся семья вышла нам навстречу: Феодосий, Петр, Явтух, Иван, Василий, Михаил, Степан, Николай, Павел, Андрей, Александр, Анастасия, Явдоха, Анна, Мария, Степанида...
И мама, конечно.
Сыновья поверка
- Лысенков до сих пор в селе вспоминают как людей порядочных, работящих, воспитанных, - ведет нас по музею Алла Борисовна. - Макар Несторович даже после коллективизации слыл хозяином - умел и строить, и муровать, и пасеку держал, и ковальское ремесло знал. Колодцы копал на глубину до сорока метров - из многих люди до сих пор воду берут. А Евдокия Даниловна слыла веселым нравом - в работе никогда без песни не обходилась.
В 1933 году умер глава семьи. На руках у матери осталось 16 детей, но в тяжелую голодную годину она не потеряла ни одного. Упросила оставить ей корову, вдову пожалели. А первого сына потеряла, когда голодуха осталась позади. В 1936 году Явтух поехал на Дальний Восток - да и пропал в тайге...
- Все Лысенки вспоминали, как долго плакала мать за сыном, молилась, чтобы вернулся, - продолжает нашу экскурсию Алла Борисовна.
Мы молча стоим напротив сыновьего взвода. Десять потрепанных военных шинелей. Под ними - девять пар сапог. И еще один - Феодосий домой вернулся без ноги.
Читаем их воспоминания - и словно слышим голоса.
Феодосий:
"Помню, как мне ногу оторвало. С минного поля на телеге вывозили, я кричал от боли и от страха. Подошел врач: "Чего кричишь? Без ноги жить и работать можно. Вон солдату глаза выжгло, пусть он кричит". А я подумал тогда - действительно, кому-то ведь хуже, чем мне. Больше не кричал, терпел молча - стыдно было. Заплакал только раз - когда с фронта вернулся без ноги, мать меня увидела калекой и плакать начала, обнимать, и я заплакал".
Николай:
"Запомнилось, как мы спелую пшеницу тракторами вминали, чтобы врагу не досталась. Страшное было зрелище. Мы, хлеборобы, даже плакали - такой урожай... Трактора затем перегоняли в тыл через Днепр. Я свой перегнать не успел - мост был уже взорван. Тогда разогнался, выскочил из кабины, и трактор в Днепр упал на полном ходу. А я лежал на земле и плакал - и за пшеницей, и за трактором".
Александр:
"Дело было уже в Берлине, я помощник командира взвода управления батареи. Сели, разложили нехитрый перекус - хлеб, тушенка. И вдруг перед нами девочка появилась. Немка, совсем маленькая. Стоит и глазами голодными на меня смотрит. Взял я свой паек да и отдал ей. Она бежать бросилась. Мне, старшему сержанту, пришлось объяснять подчиненным, что она ни в чем не виновата. А солдаты возмутились: "Да ты что, командир, что говоришь такое, разве мы не люди?!"
Никого из братьев уже нет в живых. Последним несколько лет назад умер Степан. Но в селе и окрестностях живут потомки Макаровичей - так в Бровахах называли братьев Лысенко. А для нас поверку у братского школьного мемориала проводит миловидная Яна.
Правнучка Евдокии Даниловны.
От Курил до Берлина
- Когда началась война, старшему Феодосию исполнилось 30 лет, - рассказывает Яна. - Он работал ездовым, Степан трактористом, Павел пастухом, Василий строителем, Александр самый маленький, 14 лет, в кузнице трудился...
В 1941 году на фронт ушли шестеро старших. Первым - Михаил. Воевал пехотинцем-разведчиком, прошел знаменитый Корсунский котел, получил награду от командования за то, чтобы поджег в деревне штаб фашистов. Под Каневом попал в окружение, потом плен, побег из плена. Долго лежал в госпитале, с 1944 года снова на передовой. Освобождал Украину, Молдавию, Венгрию.
А в бою под Яссами встретил в окопе брата Феодосия. Тот потом вспоминал:
"Иду с сослуживцами в разведку, несу четыре гранаты, автоматные диски, автомат. Сам голодный, уставший. Смотрю - мой брат Михаил в окопе. "Михаил, ты ли это?" - кричу. "Да, я" - отвечает. "Живой?" - спрашиваю. "Живой" - отвечает брат. Я к нему в окоп, обнял его. Куда и усталость подевалась. Оказалось, я в разведку иду, а он с разведки возвращается. Мне идти нужно, а мы наговориться не могли. Плакали оба..."
Михаил закончил войну под венгерским городом Мишкольц, получив тяжелое ранение в грудь. Победу встретил в ереванском госпитале. Домой вернулся инвалидом и с орденом Славы.
Феодосий шел по его пути. Но не повезло под Будапештом - разведка попала на минное поле, Феодосий потерял ногу.
Петр войну прошел телефонистом, домой вернулся в 1946 году.
Иван защищал Черкасы, Лубны, Ромны и Киев, попал в плен, побывал в концлагере Треблинки, сбежал оттуда, войну закончил в румынском городе Пашканы, где был награжден медалью "За отвагу".
Степан горел в танке под Смоленском, был тяжело ранен в Пруссии, затем получил направление на Дальний Восток. "Но как только прибыл туда, война с Японией закончилась, и дедушка Степан вернулся домой. Он любил говорить, что Лысенки прошли от Курил до Берлина. И это правда", - говорит Яна Лысенко.
Николай, попав на фронт двадцатилетним, повоевал всего месяц - в 1943 году под Житомиром прямым попаданием разорвало пушку-"сорокопятку", семеро солдат погибли на месте, Николай с израненными ногами оказался в госпитале. А потом вернулся домой - первым из большой семьи.
Больше повезло остальным двоим Лысенкам - они не получили тяжелых ранений.
Андрея вывезли на принудительные работы в Германию, через месяц он сбежал, с 1944 года - на фронте. Под Яссами получил ранение и вскоре вернулся домой.
Павла тоже вывезли в Германию, был освобожден 1-м Украинским фронтом и ушел дальше на запад вместе ним.
Василий оказался единственным офицером среди братьев. Старший лейтенант, командир стрелкового взвода, по пути из Украины до Будапешта был трижды ранен, за мужество и героизм награжден орденом Красной Звезды.
Александр воевал связистом, дошел до Берлина. Был награжден медалью "За отвагу" - во время сильных боев несколько раз устранял разрывы линий. "Мой дед - единственный из Лысенков, кто расписался на рейхстаге, - говорит Яна Лысенко. - Все братья всегда этим гордились".
Золотая звезда матери
Каждого сына Евдокия Даниловна провожала по-матерински - целовала, пекла хлеб в дорогу, отсыпала с собой горсть родной земли. Потому и вернулись. Пусть пятеро и тяжелыми инвалидами
- Она даже не всех узнавала, - продолжает правнучка. - Предпоследним вернулся Павел. В окно постучал, а у бабушки полный дом военных квартирантов. Она махнула рукой - мол мест нет, иди солдатик. А потом всмотрелась - и разрыдалась. Война братьев разлучила почти на семь лет, заросшие, уставшие, покалеченные - они и сами друг друга не всегда узнавали. А уж когда вернулись в родные Бровахи, начался свадебный бум. Один за другим женились Михаил, Степан, Александр - смеялась и плакала на свадьбах вся большая семья.
Нет, большущая! Ведь у Евдокии Даниловны 36 внуков и более 70 правнуков.
В 1946 году ее пригласили в Киев. Женщина очень испугалась - она и в райцентре никогда не была. "Всю жизнь бабушка вспоминала, как провели ее в большой зал и вручили при всех Золотую звезду матери-героини, - завершает свой светлый рассказ Яна Лысенко. - Бабушка и слова сказать не могла - только плакала и вытирала слезы косынкой. Звание ей дали за десятерых сыновей. Районные статистики почему-то пятерых дочек не учли".
Евдокия Даниловна Лысенко умерла в 1967 году, не дожив месяца до своего 74-летия. А в начале 1980х годов корреспондент "Литературной газеты" Юрий Рост закончил свой репортаж из Бровах призывом: "Воздадим должное матери, вырастившей десятерых солдат и пятерых дочерей. И хорошо бы ей поставить в Бровахах памятник, тем более что росту она была маленького и бронзы на нее уйдет немного".
Директор Днепровского завода Леонид Стромцов, прочитав заметку, написал в редакцию: предприятие готово безвозмездно отлить скульптуру матери. Скульптор Константин Чеканов из Днепропетровска сделал модель. И в 1984 году бронзовую фигуру Евдокии Даниловны установили на постамент. Все ее дочери и сыновья, кроме уже ушедшего Василия, пришли на встречу с матерью. Посадили рядом с ней ивы и тополя...
Преклоним колени и мы.
Снимок у сельсовета
В давнем очерке "Браты" журналист Юрий Рост рассказывал, что съемка была назначена у сельсовета. И председатель сельсовета Иван - сын одного из братьев, Николая Макаровича - носился по деревне на мотоцикле, собирая дядек. Первым пришел Степан, потом остальные. Когда все собрались, стали фотографироваться на пригорочке, перед объективом становились, кто куда хотел. Только самого старшего Феодосия (Хтодося - на украинский манер) Макаровича пропустили вперед.