Поделиться
Мы едем по трассе в сторону городка Милтон-Кинс, самого молодого города в Европе, где средний возраст жителя равен 26 годам. Здесь строят больше всего в Англии, здесь ежедневно создается много новых фирм и предприятий. При этом зарплаты здесь на порядок ниже, чем в Лондоне, который всего в получасе езды на автомобиле. На трассе много грузовиков, которые лихо обгоняют пассажирские авто.
- Вот вам и поляки на наших дорогах! - комментирует английская чета, которая меня везет погостить к себе в Милтон-Кинс.
Лора и Ричард живут тут в новом красивом доме, но работу по специальности Лоре рядом найти не удалось, и ей ежедневно приходится ездить в Оксфорд. Ричард на пенсии. Зарабатывают неплохо. Ричард рассказывает про "заморских" (так буквально переводится слово oversease, иностранцы) водителей, так как это, по его мнению, наибольшее зло:
- По манере вождения, нахальству на дороге я сразу определяю, что это поляк или болгарин. Они везут грузы из Восточной Европы, часто вообще не понимая наших правил движения. Почти ежедневно я вижу очередного идиота, из-за которого случилась авария. И угадайте, кто чаще всего оказывается виновником? Правильно, не мы...
Я интересуюсь у Лоры, как они голосовали на референдуме по брекситу.
- Конечно, мы за выход, - подтверждают супруги.
И это при том, что Лора, которая зарабатывает примерно 700 000 рублей в месяц (на наши деньги) и представляет собою все плюсы и минусы среднего класса, трудится и делает карьеру в международной корпорации. Ей еженедельно приходится летать в Европу в филиалы своей компании. При этом она, как и многие другие успешные люди в Англии, ничего страшного не видит в выходе из Евросоюза:
- Да, сейчас мне не нужна виза, чтобы прилететь на сутки в Брюссель, затем перебраться в Лион и закончить неделю в Мюнхене. Но знаете, лучше пусть у нас будут визы, чем безработица. И будут равные права на труд и медицину, распределение жилья и пособия.
Лора вспоминает с горечью и смехом, что когда Евросоюз только начинал работать и в Англию в 2004 году устремились тысячи европейцев, у них в любимом озере исчезли все лебеди.
- Поляки, говорят, съели наших лебедей и уток. Представляете? Потом по городу стали исчезать корзины с цветами, которые украшают каждую входную дверь. Они их перепродавали! А потом появились эти лихачи на дорогах. Конечно, я хожу на польский рынок за овощами, так как они дешевле и разнообразнее сам выбор. Да, я мою машину в сервисе у поляков. Так как они более старательны, чем наши англичане. Но, учитывая приоритетные условия для их проживания и получения работы, которые им здесь создал Евросоюз, учитывая, сколько миллионов фунтов стерлингов еженедельно наша страна тратит на выплаты в казну Евросоюза, вместо того чтобы ввести бесплатные обеды в школах или построить новые больницы, я жду брексита. Как и все мои знакомые. Из моей хорошей зарплаты я отдаю 40 процентов налогов, почему часть из них уходит на содержание других стран, когда полно проблем на родине, мне понять трудно. У нас есть несколько раздражителей, которые во многом повлияли на тех, кто голосовал 23 июня 2016 года за брексит. Это миграция, в том числе нелегальная. Люди приезжают в страну и остаются здесь. Никто их не подсчитывает. Сначала нам говорили, что их около 4 миллионов человек, теперь, как написали в СМИ, ссылаясь на официальные данные, их минимум в четыре раза больше. При этом они получают все бенефиты и пользуются привилегиями, которые им дал Евросоюз. По закону, который принял парламент Евросоюза, их законы выше законов отдельно взятой страны. При этом у нас была серия репортажей на телевидении, где говорилось о том, что этот европейский парламент не выбирается гражданами стран, а назначается. Для британцев, которые привыкли к демократии, это странно. А законы проявляются даже в очень странном запрете на маленькие огурчики с пупырышками. Так как мы в Евросоюзе, то даже огурцы у нас должны быть определенного размера и цвета. Смешно просто. Насчет нашего фунта стерлинга. Это всегда была одна из самых устойчивых валют в мире. Во время введения евро фунт стерлингов упал.
В нашей корпорации, чисто с юридической стороны дела, пока мало кто понимает, что будет происходить после брексита. Все говорят, давайте посмотрим, что и как будет. Также приезжие европейцы потребовали оплачивать свой отпуск по европейским законам, даже стали судиться, требуя получить большие отпускные. Вообще, все больше приезжих поднимают голос, чувствуя свои растущие силы.
Я понимаю британцев, которые проголосовали за выход из Евросоюза, как вижу и аргументы противников выхода. Все говорят, что это якобы развод. А я считаю, что это выход из клуба, в который наша страна вкладывала очень много денег. Мэй у нас старается усидеть на двух стульях, но мне хочется сказать: "Выход - значит выход, без всяких условий". Довольно кормить неудачников, довольно приезжим занимать рабочие места, которые могли достаться нашим ребятам.
Из Милтон-Кинса, процветающего молодого города, я перебираюсь в один из самых депрессивных районов Великобритании, графство Дарем, что на Севере.
Зайдя в крохотную парикмахерскую, где творит чудеса стиля англичанка Хелен, я за стрижкой расспрашиваю ее о жизни. Ну и о брексите. Хелен, под два метра молодая и сильная женщина, весело отвечает, что она сейчас работает на турка, который переехал сюда и открыл парикмахерскую. Сам он имеет немецкое гражданство, как и его партнер из Алжира, вот они вместе и устанавливают правила игры в их небольшом городке.
- У меня очень маленькая зарплата, зато есть работа. Стоимость модельной стрижки любого уровня, по вашему запросу, обойдется клиенту в 4 фунта (около 340 рублей) плюс сладости, развлечения, пока ожидаешь своей очереди. Я бы давно открыла свою студию, но у приехавших из Европы более льготные условия. Я ничего в этом не смыслю. Но было бы хорошо, если бы каждый развивал свою страну. Я голосовала за брексит. Бритты в нашем районе все чаще работают под началом выходцев из Восточной Европы. Те получили более квалифицированное образование, да еще у них работоспособность сумасшедшая. А еще там у них по трудовому праву какие-то льготы. Знаете, я тоже так хочу. К примеру, получать субсидии и бесплатные завтраки для своего мальчика. И особенную поддержку от муниципалитета, который обеспечивает детям эмигрантов возможность быстрее войти в английскую школьную жизнь. Вы знаете, там есть куратор по странам, и чаще всего это тоже поляки или румыны, они получают зарплату за то, что навещают детей эмигрантов в школах и играют с ними или даже сидят на уроках и помогают выполнять задания. Это здорово, но кто бы так относился к моему ребенку?
Я еду в Ньюкасл, один из крупнейших городов Северной Англии, известный своими пивом, портом, заводами и футбольной командой неудачников. Все пригороды Ньюкасла превращены в авторынки. Купить подержанный автомобиль за сто фунтов (9 тысяч рублей) тут реальность. Правда, вы взамен оставляете свою колымагу. Если купите просто, без обмена, подержанную Nissan или Mazda, вам отдадут за 400-800 фунтов.
Покупать японские машины выгоднее, так как по необъяснимым причинам дорожный налог на японские машины гораздо ниже, чем на родные британские. Многие рынки держат европейцы. Увидев камеру, просят ее убрать. Какими путями попали к ним эти авто, пусть подскажет вам воображение.
В Ньюкасле я встречаюсь с миссис Грей, учительницей на пенсии. Миссис Грей обожает Корбина, но ни в какой партии не состоит. Напоив меня обязательным чаем с печеньками, учительница говорит, что вообще весь Север Англии держится левого фронта в политике, а из тори здесь глубоко уважают Риса-Могга, требующего отставки Мэй и выхода из брексита без каких-либо условий.
Миссис Грей не хочет рассказывать журналисту, почему она не рада приезду европейцев. Она лишь упоминает о том, что совсем недавно была разоблачена врач-эмигрантка (правда, кажется, из арабской страны), которая десятилетиями (!!!) лечила пациентов, не имея медицинского образования. Диплом поддельный.
Миссис Грей вздыхает, подливая мне чаю. Она переживает за то, что сегодня многие рабочие становятся безработными, так как им трудно конкурировать с молодой рабочей силой из Европы, чаще всего Восточной.
Из Ньюкасла мой путь лежит в Вашингтон и Лэнгли-парк, два места, давшие название американской столице и резиденции ЦРУ. Небольшие и уютные, они ведут размеренную жизнь, не вмешиваясь в политику.
Я встречаюсь с работником отеля Питером. Вот уж кто активный сторонник брексита, как оказалось:
- За два года я трижды сменил работу. У меня дислексия, так что я по жизни двоечник. Но зато у меня золотые руки, и я хорошо зарабатывал тридцать лет назад в местном гараже, где ремонтировал машины.
Когда гараж забрали вездесущие европейцы, я нашел место в отеле. Не хочу говорить его название, но это отель-клуб с мировым именем. Я стал рабочим: починить лифт, проводку, настроить телевизор в номере, исправить протекающий сливной бачок, вот чем я занимаюсь уже четыре года. И знаете, я один из немногих англичан, который получил работу. Платят мало (примерно 120 тысяч рублей в месяц в переводе на наши деньги). А вот начальник у нас поляк, который и писать-то по-английски не может. Я его учил разговорному. Но он получает гораздо больше меня, думаете, мне это нравится? А вот у меня плохие зубы, я плачу по триста фунтов за пломбу и визит к доктору. Приходят европейцы, и им делают бесплатно.
А еще британское правительство выделяет иностранным рабочим из Евросоюза так называемый child support (поддержку детям в семье), которую мой босс поляк Михал отсылает в Польшу. На своих двух детей, которые никогда даже не были в Англии и продолжают жить в Польше, он получает еженедельное пособие в 60 фунтов стерлингов (около 5 тысяч рублей, в месяц примерно 20 тысяч рублей). А еще иностранцам из Евросоюза предоставляют государственное жилье (council house).
Такое вот у нас государство. Я не знаю никого на нашей улице, кто бы хотел остаться в Евросоюзе. Мы богатая страна. Мы внуки шахтеров, мы рабочий класс. Мы хотим жить хорошо и получать те рабочие места, которые у нас отобрали. А те же друзья из Европы, мы с ними улыбаемся, но Британия должна помогать своим гражданам, а не иностранцем у нас в стране.
Но я лично помню, что мой начальник, не владея английским, руководит мной. Знаете, я увольняюсь. И очень жду брексита.