"Русского Пиросмани" признали мелким художником районного масштаба
О чем написали? О судьбе музея Честнякова. О том, что их земляк-художник был то ли странным, то ли святым, писал картины, воспитывал детей из окрестных сел. А главное, служил во славу родины. Вот цитата из письма земляков: "... просим вас принять меры к сохранению Музея Е.В. Честнякова в качестве структурного подразделения Костромского музея-заповедника. Лишь в таком статусе у музея есть будущее". Иначе, говорят, музей исчезнет вовсе.
Когда-то, летом 1968 года, сотрудники Костромского музея приехали на экспедицию в Кологривский район. В автобус к ним подсел пожилой колхозник, который рассказал: есть, мол, у нас тут один - у Репкина какого-то учился. То есть он имел в виду Илью Ефимовича Репина. Легенды разные - но главное, музейщики когда-то и открыли здесь Ефима Честнякова. В домах односельчан было полно его холстов, картонок, акварелей. Племянница бездетного художника отдала музейщикам его письма и листочки с записанными сказками, притчами, стихами. Искусствовед Савва Ямщиков увидел все это богатство, обомлел: это же "человек Возрождения", Шагал рядом с ним отдыхает. Кто-то еще сказал, что Честняков - наш "русский Пиросмани".
Шаблово - деревня Кологривского района, на севере Костромской области. В музее есть тетрадка с сотней подписей - в 2004 году жители начали собирать кто сколько может на Дом Честнякова. Кто десять, кто двадцать рублей. Помогли предприниматели из местных. Собрали нужную сумму, открыли в Шаблово народный Дом-музей художника. Наталия Завьялова, неизменный директор музея, показывает интерьеры домика. Тут воссоздана скромненькая обстановка, здесь личные вещи, подлинные картины и рисунки. Здесь - атмосфера подлинности. Та, в которой появился Честняков. Рам для картин не было, он прибивал холсты к деревянным рейкам. Вместо кровати - сундук без матраса. Раскрыт альбом Алексея Венецианова с черно-белыми репродукциями - этого живописца Ефим ценил. На столе издания его сказок - два раза их печатали по протекции Корнея Чуковского. Он ведь и правда ездил к Репину и переписывался с ним, учился в Тенишевском училище. А в 1913-м вернулся в родную деревню... Писал утопии, в чем-то созвучные прозе Андрея Платонова. Главную его картину в Костромском музее назвали условно: "Город всеобщего благоденствия". Она залита солнечным светом, льющимся сквозь хрустальную крышу над миром. Художник сам названий работам не давал.
В 2008-м народный музей стал филиалом Кологривской картинной галереи, которая сама является филиалом Костромского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Все тогда радовались - району не под силу содержать музей, да и статус давал другие возможности. Но время шло, через год не стало Ямщикова, о "Кологривском чуде" стали забывать...
Летом 2018 г. Наталии Завьяловой по телефону объяснили, что "депутаты Кологривского района проголосовали за переход Дома-музея на баланс района, теперь это отдел местного клуба". Причин не объясняли. Просто полгода назад в Костромской области решили 25 маленьких музеев сделать районными. Большинство глав районов отказались, а пятеро согласились. Глава Кологривской райадминистрации Роман Милютин тоже не видит проблем: "И раньше музей был наш, дровами обеспечивали и дорогу чистили!" Костромской ГМЗ, крупнейший в центральной России, и не пытался отстоять филиал, который находится за 360 км от Костромы.
Что в итоге? Сейчас в Доме-музее в Шаблово работают три человека. Директор, хранитель и истопник. После того как понизили статус музея, электричества здесь не было три месяца. Хранителю снизили жалованье наполовину, директору на четверть. А что хотите, район-то бедный. Планы были у музея большие - да кому они теперь, эти планы, нужны. Хотя, конечно, о картинах Честнякова и сейчас любят поговорить как о "Кологривском чуде", "бренде Костромской области". Но пропадут, так пропадут. Что делать: статусом не вышли.