Известность французского региона Вандея со времен революции конца XVIII в. далеко перешагнула границы страны. Именно в тех местах гражданская война между сторонниками и противниками революционного движения была наиболее ожесточенной. А вот о том, что в 1832 г. противники короля Луи-Филиппа во время очередного бунта пытались поднять вандейцев на восстание, известно не так уж много. Между тем этот заговор имел и колоритный русский след.
Расчеты и просчеты герцогини
Восстание было связано с именем герцогини Беррийской Марии-Каролины (1798-1870)1, невестки свергнутого в июле 1830 года короля Карла Х. Она хотела возвести на престол своего сына Генриха. Но бунт не удался: вандейские крестьяне остались равнодушны к заговору 33-летней вдовы. А европейские монархи (Испания, Австрия, Пруссия, Россия), на которых она так рассчитывала, не поддержали ее в борьбе с "узурпатором" Луи-Филиппом. Хотя ко многим иностранным дворам очаровательная заговорщица с раскосыми глазами, привыкшая к празднествам, балам и веселым компаниям, отправила секретные миссии. Посланцы просили не только военной помощи, но и пытались договориться о приюте семьи герцогини в случае поражения.
В Санкт-Петербург Мария-Каролина отправила человека далеко не случайного. Это был генерал Луи Виктор Леон де Рошешуар (1788-1858), племянник и приемный сын герцога Армана-Эммануэля де Ришельё, градоначальника Одессы, знаменитого "дюка". Леонтий Петрович, как Рошешуара величали в России, в 1804 г. поступил на службу к дяде, с 1805 г. участвовал в военных действиях на Кавказе, воевал с турками, был участником Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии. Когда Ришельё по настоянию императора Александра I был вынужден вернуться на родину во Францию, где отсутствовал более 20 лет, вместе с ним туда отправился и Рошешуар. Сразу после освобождения Парижа он стал его мэром, потом - начальником штаба военного министра, а затем - военным губернатором столицы.
После Июльской революции 1830 г. Рошешуар, как и многие другие французские военные, был отправлен в отставку с сохранением прав и ежегодной пенсией в 2000 франков. Он остался верен династии Бурбонов и через своего знакомого герцога де Гиша предложил свои услуги герцогине Беррийской.
Инкогнито из Эдинбурга
О тайной миссии Рошешуара в Россию известно из его воспоминаний, опубликованных в Париже в 1892 году2.
После того как в 1832 г. генерала вовлекли в заговор, он участвовал во многих тайных переговорах, которые проходили в Лондоне и Эдинбурге. В Эдинбург же от герцогини Беррийской и было доставлено письмо с просьбой о поддержке, которое она намеревалась передать Николаю I. Нужен был доверенный посланец, выбор пал на Рошешуара, который писал в воспоминаниях: "Мое знание русского языка, мои личные контакты с лицами, приближенными к императору, позволяли мне выполнить эту миссию. Я получил твердые инструкции передать письмо Мадам только лично императору или условленному лицу"3.
Посланец высокого ранга немедленно отплыл в Петербург через Гамбург.
Путешествие складывалось удачно: для встречи генерала к борту судна 1(12) августа 1832 г. на яхте лично прибыл глава III Отделения граф А.Х. Бенкендорф. Соблюдая секретность и обращаясь к Рошешуару как к незнакомцу, он урегулировал все бюрократические формальности. Вечером того же дня Александр Христофорович прислал гостю записку, приглашая его прибыть к нему в 8 часов утра, соблюдая инкогнито.
Зеленый купорос
Наутро шеф жандармов встретил его радушно, вспоминая о былой дружбе в штабе Александра I, и объяснил холодность первой встречи необходимостью соблюдения тайны. Бенкендорф был детально осведомлен о положении дел герцогини Беррийской, проявив к ее судьбе, по словам Рошешуара, трогательный интерес. Посланец попросил об аудиенции у императора, добавив: "Я не знаю, что нас ждет во Франции, и я хотел бы просить у Его императорского величества, чтобы в случае неудачи нашего предприятия, мне и моей семье было бы позволено прибыть в Россию"4. Любимец Николая I обещал передать просьбу об аудиенции в тот же день. Однако назавтра он сообщил, что император пожелал, чтобы Рошешуар встретился с министром иностранных дел графом К.В. Нессельроде.
Карл Васильевич встретил Рошешуара не менее любезно. По словам генерала, он также начал с разговоров о прошлом, засыпав его вопросами о герцогине Беррийской и ее шансах на успех, а потом сказал: "Император сейчас в Царском Селе, соответственно, нам будет трудно представить вас ему. Поэтому Его Величество поручили мне побеседовать с вами, можете мне полностью довериться". Француз ответил, что, имея поручение передать письмо лично императору, он хотел бы подождать инструкций5.
На следующий день на новой встрече с Бенкендорфом Рошешуар передал ему письмо герцогини со словами: "Мои инструкции не позволяли мне доверить эту депешу графу Нессельроде... Письмо написано симпатическими чернилами и чтобы его прочесть, надо обмакнуть перо в раствор зеленого купороса и смочить им бумагу. В случае если будет письменный ответ, я его смогу передать Мадам через пять дней после возвращения в Голландию"6.
Двойная игра императора
Три дня спустя Нессельроде запиской пригласил француза в свою канцелярию. Чтобы избежать визита в полицию и чтобы газеты не узнали о присутствии генерала в Петербурге, один из канцелярских служащих заменил его паспорт на русский. При встрече Карл Васильевич приступил к главному: "Император прочел переданное вами письмо. Мадам просит у Его Императорского Величества поддержки и помощи, которые ей якобы были обещаны. Мне не известно, ни в какое время, ни по какому поводу Его Величество могли дать подобное обещание..."7.
Рошешуар в ответ симулировал совершенное неведение.
Нессельроде заверил француза, что государь имел самый живой интерес к замыслам герцогини Беррийской, но предпочел подождать. В утешение гостя он добавил: "Мне поручено передать Вам, что Его императорское величество в курсе Ваших заслуг, с радостью примет в России Вас и Вашу семью и возьмет Вас на службу"8.
Самое интересное, что "секретная" миссия Рошешуара была таковой только в глазах самого генерала и его друзей-заговорщиков. На самом деле в Париже знали о его визите в Россию. Более того, французский посол в России Эдуар Адольф Мортье имел разговор о Рошешуаре с государем, о чем и сообщал в своих донесениях в Париж. Другое дело, что французские власти могли лишь предполагать о цели его визита. Николай I, предпочитавший общаться с дипломатами на военных маневрах и пригласивший на них Мортье, сообщил ему относительно приезда Рошешуара: "Я с ним не знаком и не знаю, что он намеревается здесь делать".
Любопытно, что эта встреча состоялась уже после передачи царю письма герцогини Беррийской, то есть монарх был прекрасно осведомлен о цели визита (донесение Мортье написано 21 августа 1832 г.). Однако французскому послу было высочайше заявлено, что "если это путешествие имеет целью какую-либо политическую миссию, то французам будет об этом известно, поскольку он не хочет, чтобы в Париже думали, будто в этом деле есть какие-то подводные камни"9. Потом император добавил: "Может быть, господин Рошешуар, прежде служивший в русской армии, намеревался просить меня о службе; я не намереваюсь прибегать к его услугам"10.
Мортье, однако, полагал, что Рошешуар прибыл в Россию не только для того, чтобы ходатайствовать о службе. Тем более что гость не появлялся в свете, значит, хотел сохранить инкогнито11. Уже в следующей депеше Мортье с радостью сообщил о его отъезде и отметил, что, вероятно, он получил отказ при императорском дворе, поэтому "его пребывание в этой стране стало бесполезным"12.
Сам же Рошешуар считал свой визит вполне успешным в том плане, что он "имел результатом усиление добрых отношений между царем и Мадам и разрушение ложных впечатлений. Я уехал с убежденностью, что если будет успех, поддержка будет более значительной..."13.
Осторожный жандарм Европы
Как видим, Николай I, на которого так рассчитывала герцогиня Беррийская, воздержался от вмешательства во внутренний конфликт Франции. Это позволяет скорректировать взгляд на политику царя, которого порой изображают "рыцарем самодержавия", готовым скакать куда угодно ради подавления революций и восстановления легитимных порядков. Еще 19 сентября 1830 г. царь, скрепя сердце, признал режим Луи-Филиппа во Франции, не желая, впрочем, именовать его своим "братом".
Несмотря на всю свою эмоциональность, Николай Павлович был политиком весьма рационального толка. Он не собирался идти на сближение с Францией и игнорировал все попытки улучшить отношения. А вот "король баррикад" этого сближения очень желал. Чтобы завоевать расположение императора, он и отправил послом в Россию наполеоновского маршала Мортье. Как писал Бенкендорф: "Мортье был принят с почестями, достойными старого и храброго солдата, который 30 лет доблестно сражался под знаменами республики и Наполеона. Император выразил ему свое доверие и полностью завоевал восхищение этого старого военного, но политические дела остались в том же положении, что и до его приезда"14.
Не желая сближаться, Николай не хотел и обострять отношения с Парижем, поэтому Рошешуар и уехал ни с чем. Повидав своих давних друзей, генерал сел на пароход (тем же судном отправилась и депеша Мортье) и 10 сентября 1832 г. был в Гааге, где обосновался в качестве представителя герцогини Беррийской.
После разгрома мятежников герцогиня Беррийская 7 ноября 1832 г. была арестована в Нанте. Заговор закончился громким скандалом: в замке Жиронда, куда ее заключили, выяснилось, что герцогиня ожидала ребенка от итальянского графа Гектора Луккези-Пали, с которым она тайно обвенчалась. После этого Мария-Каролина утратила все права на французский престол и больше не представляла опасности для Луи-Филиппа. Рошешуар же отправился в свой замок Жюмильяк и отошел от политики.
...Cпустя два года после поездки генерала-заговорщика в нашу страну на пароходе "Николай I" прибыл другой сторонник герцогини Беррийской, некоторое время бывший ее пажом и даже, как говорили, участвовавший в Вандейском восстании. В истории России ему была уготована печальная слава. Звали его Жорж'д Антес, или Дантес, как нам привычнее... Но это уже совсем другая история.
* Исследование осуществлено по гранту Правительства Российской Федерации в рамках подпрограммы "Институциональное развитие научно-исследовательского сектора" государственной программы Российской Федерации "Развитие науки и технологий" на 2013-2020 гг. Договор N 14.Z50.31.0045.
1. О ней см., например: Brgeon J.-J. La Duchesse de Berry. Paris, 2009; Hillerin L. La Duchesse de Berry. L oiseau rebelle des Bourbons. Paris, 2010.
2. Rochechouart L.V.L., de. Souvenirs sur la Rvolution, l Empire et la Restauration. Paris, 1892. На русском языке воспоминания публиковались фрагментарно: Рошешуар Л.-Г. Из воспоминаний графа Рошешуара // Русский архив. 1890. Кн. 1. Вып. 4. С. 473-500; Рошешуар Л.-Г. Мемуары графа де Рошешуара, адъютанта императора Александра I. (Революция, Реставрация, Империя) // Кавказская война: истоки и начало. 1770-1820 годы. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2002.
3. Ibid. Р. 522.
4. Ibid. Р. 523.
5. Ibid. Р. 523-524.
6. Rochechouart L.V.L., de. Op. cit. Р. 524.
7. Ibidem.
8. Ibid. Р. 524-525.
9. Archives diplomatiques du Ministre des affaires trangres. Cp. Russie. Vol. 185-186. Vues. 560. P. 12408. P. 90-90 recto verso.
10. Ibid. P. 90 recto verso.
11. Ibid. P. 91.
12. Ibid. P. 97.
13. Rochechouart L.V.L., de. Op. cit. Р. 524-525.
14. Бенкендорф А.Х. Воспоминания. 1802-1837. М., 2012. С. 510.