Касіў Джон канюшыну

Джон Уик со своим четвероногим другом бежит под проливным дождем по залитому неоновым светом ночному городу. Через считаные минуты на него будет пытаться напасть примерно каждый второй прохожий, потому что, как мы помним из второго фильма, за убийство в стенах отеля "Континенталь" его заказали сразу всем киллерам мира. Куда же направится преследуемый выскакивающими из-за каждого угла врагами герой по прозвищу Баба-Яга?

Естественно, в библиотеку, за сборником русских народных сказок Афанасьева. Тем самым, с жуткими иллюстрациями Билибина. Из сборника он достает массивный православный крест, несколько монет и еще кое-какую штуку, после чего, оседлав коня, скачет к русским цыганам, которые заправляют дворцом творчества с балетной школой и секцией самбо. Там выясняется, что Джон Уик - "дитя Белоруссии" и звать его Дженнарди Йованович (Геннадий Иванович, наверное). Но мы же с вами понимаем, что именно хотели до нас донести, да потеряли в густом лесу клюквы, который разросся из-за неспособности разобраться в хитросплетениях особенностей далеких и загадочных для американцев народов.

Мы и раньше это знали, но теперь все официально: Джон Уик - наш. То есть носитель русского культурного кода (даже костюмчик пуленепробиваемый у него точь-в-точь как у Харатьяна в "На Дерибасовской хорошая погода"). Поэтому он такой крутой. И поэтому ему вечно приходится сражаться со всеми подряд. И поэтому нет ему нигде и никогда покоя. Незавидная, согласитесь, доля. Кац, например, из вышеупомянутой комедии Гайдая давно бы уже предложил сдаться. Какой смысл этой бесконечной беготни? Зачем так жить? На этот вопрос Джон Уик дает простой и четкий ответ: он живет, чтобы помнить. Слова истинного мудреца. Ведь жизнь - она вся в памяти и заключена.

Кроме того, жизнь, как сказал другой великий мудрец, - это всякие штуки, которые происходят. В "Джоне Уике 3" происходит много всяких штук. В основном здесь дерутся и стреляют. Но еще много раз произносят слово "последствия". Потому что штуки, которые происходят, происходят по какой-то причине и влекут за собой эти самые последствия, зачастую непредсказуемые. Даже у той меметичной реплики Лоуренса Фишборна "Дайте этому человеку оружие!" есть последствия, внезапные и суровые для его персонажа. А убийство собачки, с которого все началось, в конечном итоге должно привести к настоящей войне: у оригинального названия фильма имеется подзаголовок - Parabellum, ненавязчиво намекающий на то, как события будут развиваться дальше.

Однако все же в основном здесь дерутся и стреляют. И это непередаваемо красиво. Каждая боевая сцена - произведение высокого искусства. То же было справедливо и для предыдущей части, но каким-то образом Чаду Стахелски удалось опять задрать планку еще метра на два.

Мы и раньше это знали, но теперь все официально: Джон Уик - наш. То есть носитель русского культурного кода. И поэтому нет ему нигде и никогда покоя

В одной сцене он, представьте себе, задействовал бронированных дрессированных овчарок: Киану Ривз и Холли Берри, кувыркаясь, отбиваются от лезущих со всех сторон ассасинов, что само по себе завораживающе, но к этому прекрасному макабру присоединяются еще и песики, движения которых столь же хореографически точны и грациозны. Блеск, одним словом. Помимо ассасинов есть ниндзя, аутентичные такие, обладающие навыком становиться невидимыми. Прямо из ниоткуда посреди кадра выскакивают, кинжалом в голову - хоба! - и снова пропадают, как будто и не было. А главаря их играет Марк Дакаскос, и его стоит выделить особо, так как этот уникальный актер умудрился за пару лет отметиться в худшем и лучшем боевиках всех времен (кто не знает, в "Максимальном ударе" его побил Александр Невский).

Серия "Джон Уик" эволюционирует не только в плане зрелищности разборок, она с каждой следующей итерацией прирастает новыми качествами. Первый фильм был брутальным. Второй - брутальным и ослепительно красивым. Третий - брутальный, ослепительно красивый и смешной. Джон Уик научился шутить. Делает он это редко, но так же метко, как стреляет, с использованием разнокалиберного арсенала в диапазоне от лапидарных уан-лайнеров до совсем тонкого юмора - в частности, завершая самую эпичную в истории поножовщину оммажем "Андалузскому псу" (да, имеется в виду тот неприятный крупный план).

На этом оммажи, кстати, не заканчиваются: пометавшись по Нью-Йорку, Джон перемещается в Касабланку - чтобы отдать дань уважения одноименной классике. А также чтобы расширить географию вселенной и снять последние вопросы о том, как устроено глобальное подпольное государство организованной преступности. В триквеле, наконец, появляются судебный чиновник и верховный правитель, а с экономикой и прочими органами власти и управления мы и так знакомы. Система, стало быть, выстроена (только не нужно проверять ее на прочность логикой), осталось систему разрушить. Судя по всему, именно это ждет нас в квадриквеле: он будет брутальный, ослепительно красивый, смешной и, вероятно, беспрецедентно размашистый.

5