Каннский фестиваль обратился к жанру разноцветных киноисповедей

Каннский фестиваль показал в конкурсе две картины, так или иначе построенные на автобиографическом материале ныне живущих звезд, но - не байопики.

Первая - "Рокетмэн": через самые знаменитые хиты Элтона Джона нас посвящают в детали его жизненного пути. Вторая - "Боль и слава", где Педро Альмодовар предлагает нам род личных воспоминаний, выведя в фигуре стареющего кинорежиссера Сальвадора Малло самого себя.

"Рокетмэна" снял Декстер Флетчер - режиссер, который завершал похожий фильм о Фредди Меркьюри "Богемская рапсодия" после того, как начинавший этот проект Брайан Сингер был уволен из-за сексуальных скандалов. Но главной своей работой, он, понятно, считает "Рокетмэна". Между двумя музыкальными фильмами есть принципиальная разница: Рами Малек в "Рапсодии" просто раскрывал рот под оригинальную фонограмму группы Queen, а играющий Элтона Джона Тэрон Эджертон поет сам. Причем не подражает своему кумиру, не имитирует его, а рискует дать собственную интерпретацию хрестоматийных хитов, сохраняя узнаваемый стиль рок-звезды.

Не знаю, в какой мере прототип участвовал в процессе съемок и влиял на художественные решения, но по размаху и зрелищности музыкальных номеров фильм ему вполне конгениален: смотриво выдающееся. Избран жанр мюзикла, причем та его ветвь, где запеть может каждый и в любой момент: маленький Элтон (пока еще Дуайт) пением общается с папой и мамой, прохожие на улице выделывают антраша, ставшие штампом еще во времена "Вестсайдской истории". И даже сеанс коллективной психотерапии, который обрамляет картину, став как бы поводом для публичной исповеди, то и дело обрушивается в большой мир музыки. Первая треть фильма - тоже стандартная для жанра история первых шагов вундеркинда, который родился с фортепианной клавиатурой в кулачке, его первые триумфы и первые столкновения с жизнью - включая любовные. Затем, по мере того, как набирают высоту и блеск музыкальные клипы, сдувается и бессильно повисает воздушный шарик фабулы: звезда много и истерично страдает от предательства любимых, от приверженности наркотикам, от раздутого самомнения, и это уже окончательно напоминает перечень грехов, который положено предъявлять любопытному священнику на исповеди уже не фигуральной, а канонической. Но финальные титры сообщат, что все закончилось хорошо: герой обрел любовь и семью, обзавелся детишками и наконец счастлив.

29-летний Тэрон Эджертон эту амбициозную и более чем рискованную роль проводит, на мой взгляд, безукоризненно: воспроизводит не столько реальный облик чрезмерно пухленького, но невероятно талантливого и экспрессивного певца-композитора, сколько миф о сверхзвезде, умело и тактично примиряя этот сверкающий имидж с наличием "понятных человеческих слабостей", характерных для любой рок-звезды. Отдельной песни заслуживают костюмы, в которых является артист: их вызывающе наглая фантастичность вызывает в раскаленном зрительном зале реальную цепь шоков. Ну, а о музыке могу не упоминать: гранд-аудитория "Люмьер" Каннского дворца фестивалей сотрясалась от притопывания, раскачивания и чуть ли не подпевания возбужденных масс. Сухой остаток: посредственный мюзикл, совсем не кино, но роскошное рок-шоу, которое искупает все прорехи. Думаю, что публика хлынет на картину: Элтона Джона, несмотря на отдельные недостатки, все пылко любят, а его присутствие в фильме безусловно и очевидно - это вам не "Богемская рапсодия".

Любят и Педро Альмодовара - самого популярного режиссера испанского кино. Многое готовы ему простить - даже слабые фильмы, которые у него все же случаются. Теперь, на пороге 70-летия, он решил подвести некоторые итоги жизни, создав нечто вроде "Восьми с половиной" Феллини. То есть сняв фильм по принципу лоскутного одеяла - из прихотливо перемешанных образов детства, юности, кинопрактики и практики любовной, образов матери (Пенелопа Крус), бедняцкого дома, тупых рукоплещущих зрителей, первых эротических впечатлений и, разумеется, наркотиков, наркотиков и еще раз наркотиков.

Имитировать модель, уже опробованную великими, всегда опасно. Открытый Феллини киноязык, взятый на вооружение вот так буквально, только доказал, что очень талантливый Альмодовар, во-первых, не в лучшей своей форме, а во-вторых, все-таки не гений. И если "Восемь с половиной" открыл окно в заповедный мир творчества, то "Боль и слава" не раскрыла ни тайн славы, ни причин боли. Для Феллини его фильмы-воспоминания были способом по-новому увидеть мир и человека, Альмодовар понял прием впрямую и сделал фильм о себе. А это может заинтересовать только самых пылких его поклонников. После просмотра в памяти остались мальчуган, который поет чисто и звонко в то время, когда все фальшивят, эффектно нищая Пенелопа Крус с подоткнутой юбкой a la София Лорен и главный герой в трепетном исполнении Антонио Бандераса, то бесконечно добывающий и нюхающий травку, то зависающий в невесомости в голубых водах бассейна и при этом бесконечно демонстрирующий физическое и нравственное нездоровье. Стало грустно: третья часть задуманной трилогии "Закон желания" - "Дурное воспитание" - "Боль и слава" оказалась слабейшей.
Впрочем, каннская публика и такой фильм приняла тепло: Альмодовара тоже любят.