Поделиться
Чернцы - старинное село в Лежневском районе Ивановской области. Сюда зимой 1950-го года в лагерь №48 привезли группу мужчин необычного для этих мест азиатского вида. Везли их до села на санях, мимо занесенных снегом полей, опустевших деревень, почти не встречая людей…
Наконец, добрались до усадьбы, сохранившейся с былых времен. В годы войны здесь размещался лагерь для немецких военнопленных, в их числе был и фельдмаршал Паулюс, взятый в плен в Сталинграде. Обычным жителям села вход на территорию усадьбы был запрещен. Но были и те, кто проводил там целые дни - сотрудники расположенного в усадьбе учреждения.
Во время съемок фильма "Лаборатория смерти. Апокалипсис по-японски" нам удалось пообщаться с местной жительницей Татьяной Мотовой, работавшей в те годы в лагере медицинской сестрой.
- Я помню не все, - рассказывала она. - Но некоторые события врезались в память… Новых обитателей размещали по два-три человека в комнате. На втором этаже стояли рояль и бильярдный стол. Они играли в бильярд, гуляли, занимались в саду. Как медсестра, я обязана была снимать пробы с блюд, которыми их кормили. Для тех лет еда была очень приличная, наши в селе такой не видели. Помню, они просили приготовить им салат из хризантем. Откуда они в нашем климате? Заменили лепестками ромашек, но им салат не понравился. Мне тоже.
А внучка охранника лагеря Галина Никитина рассказала свою историю. "Мой дедушка говорил, что они отдыхали здесь, как на курорте. Гуляли, выращивали цветы, сочиняли стихи. Тут была и прекрасная липовая аллея, и роща, и пруд с лебедями. Они были спокойные, тихие, всегда любезные. Многие выглядели совсем уже старичками… У сотрудников лагеря они вызывали даже порой симпатию, ведь почти никто не знал, что это были преступники, осужденные Военным трибуналом в Хабаровске за подготовку бактериологической и химической войны, за создание оружия массового истребления людей, действие которого не ограничивается ни линией фронта, ни границами государств, подвергшихся нападению".
Готовясь вызвать смертельные эпидемии среди населения Советского Союза, Китая, Монголии и других стран, среди войск США, японские военные и врачи в специальных лабораториях испытывали средства массового уничтожения на живых людях. Обвиняемым вменялось в вину создание специальных подразделений: "Отряда 100" и "Отряда 731", занимавшихся производством бактерий, способных вызвать эпидемии чумы, холеры, сибирской язвы. Во время своих жутких экспериментов они заражали живых людей, которых им "поставляла" японская армия и разведка.
Суд в Хабаровске состоялся через год после Токийского процесса, осудившего японских военных преступников. В силу различных исторических и политических обстоятельств процесс в Токио оказался непоследовательным и порой противоречивым в изобличении и наказании как военных, так и государственных преступников. Тысячи головорезов в военной амуниции, сеявшие смерть и разрушения в захваченных странах, ушли от возмездия. На скамье подсудимых заняли места далеко не все политики и генералы, направлявшие и поощрявшие убийц. Ушли от наказания и руководители японских монополий, чья безудержная алчность подпирала и питала агрессивную политику. Не было на скамье подсудимых врачей, проводивших эксперименты на людях.
По словам профессора истории Американского университета США Питера Кузника, американцы заключили договор с японской стороной: эти вопросы не поднимаются в суде, а японцы передают в США результаты экспериментов над людьми. Поэтому такого пункта в обвинении не было.
Генерал Дуглас Макартур, возглавлявший тогда военную администрацию в Японии и бывший там, по сути, военным диктатором, действуя в строгом соответствии с полученными из Вашингтона указаниями, своим приказом выпустил на свободу многих военных преступников и вручил их судьбу послевоенному правительству Японии, которое не было заинтересовано в справедливых расследованиях творившихся ужасов.
По свидетельствам Закира Кауфмана, юриста, старшего научного сотрудника Гарвардской школы Кеннеди штата Массачусетс, правительство США предоставило расширенную амнистию, обеспечило питание, довольствие и досуг более 3600 японских ученых, врачей и других служащих, задействованных в проведении экспериментов над людьми, жертвами которых стали тысячи мирных жителей и военнопленных из числа союзных армий. США были крайне заинтересованы в информации, полученной в результате медицинских экспериментов. И в условиях надвигающейся холодной войны предпочли получение этой информации торжеству правосудия.
Но история все помнит. Вот что говорит об этой стороне дела Джитендра Шарма, президент Международной ассоциации юристов-демократов: "На Токийском процессе были существенные упущения. Ученые из воинской части № 731 японской армии, которая проводила эксперименты на людях с биологическим оружием с целью ведения бактериологической войны, намеренно не были предъявлены суду Токийского Трибунала. Установлен факт, что те официальные лица и врачи, которые сдались американцам, так никогда и не предстали перед судом, поскольку генерал Макартур секретно предоставил иммунитет ученым и врачам воинской части № 731 в обмен на то, чтобы они передали американцам свои исследования по биологическому оружию и их результаты.
Историк, заслуженный профессор Токийского университета Харуки Вада рассказал мне, что члены отряда после войны получили места в научно-исследовательских и медицинских учреждениях Японии. Были даже те, кто стал преподавателями в университетах. То есть они спокойно дожили до своей смерти, не понеся никакой ответственности за свои преступления.
В 1981 году, когда в "Бюллетене ученых-ядерщиков" была напечатана статья, где детально описывались эти эксперименты на гражданском населении, судья Роулинг из Нидерландов - последний тогда из живых членов Токийского Трибунала - заметил: "Как одному из судей Международного военного Трибунала, мне очень горько узнать, что в соответствии с приказами из Вашингтона самые отъявленные японские военные преступники держались под секретом и были скрыты от судебного преследования правительством США. Именно поэтому Хабаровский процесс имел огромное значение. Суд в Хабаровске проходил в окружном Доме офицеров. Судебное присутствие представлял Военный трибунал Приморского военного округа. Председательствовал генерал-майор юстиции Д. Чертков, членами суда были полковник юстиции М. Ильницкий и подполковник юстиции И. Воробьев.
Государственное обвинение на процессе поддерживал государственный советник юстиции 3 класса Л. Смирнов. Защиту обвиняемых осуществляла группа из восьми московских и хабаровских адвокатов. Процесс был открытый, зал заседания всегда переполнен.
- Когда выступал государственный обвинитель Смирнов, никто из подсудимых не поднял головы, - рассказывала член судебно-экспертной медицинской комиссии, врач-паразитолог О. Козловская. - Тишина была полнейшая. Потом дали слово подсудимым. Никто из них не посмел сказать, что он невиновен. Каждый был вынужден признать участие в совершении преступлений.
Показания против себя подсудимые давали неохотно, заявляли, что якобы они "ничего не знали". Еще бы! Эти изверги занимались дьявольскими экспериментами. Например, ампутировали руки и пришивали их к противоположной стороне тела. Прижизненно анатомировали людей, ставили на них опыты с низкими температурами. Умышленно заражали сифилисом, чумой, сибирской язвой, обезвоживали, истощали и травили их.
- Они замораживали часть руки, - рассказывает профессор Питер Кузник. - Сначала до локтя, затем, поняв, как обращаться с таким повреждением, отрезали руку по локоть и замораживали плечо. Проведя опыты с плечом, отрезали его и переходили на вторую руку, постепенно отрезая и ее. Потом начинались эксперименты над ногами пленного: отрезали ногу до колена, затем до бедра. В конце концов оставалась лишь голова и туловище, но и в таком виде издевательства над человеком не прекращались: его отдавали тем, кто занимался другими экспериментами.
В отряде № 731 "трудились" 2600 человек. Среди них были 3 генерал-лейтенанта, 6 генерал-майоров, несколько десятков старших офицеров, более 300 младших офицеров и прапорщиков. Но значительную часть составляли сотрудники научно-исследовательских учреждений и ведущие ученые медицинских факультетов высших учебных заведений Японии. То есть, в этом учреждении "трудилась" интеллектуальная элита страны восходящего солнца. Жертвы "ученых" не имели ни имен, ни фамилий. Преступники-экспериментаторы их пренебрежительно называли "бревнами".
Так, бывший служащий отряда пояснял: "Мы считали, что "бревна" не люди, что они даже ниже скота". Все в отряде считали, что истребление "бревен" любыми способами - дело совершенно естественное. На суде в Хабаровске это было доказательно установлено, как и то, что если заключенный, несмотря на заражение его смертоносными бактериями, выздоравливал, это не спасало его от повторных опытов, которые продолжались, пока не наступала смерть от заражения.
Число жертв только в отряде № 731 ежегодно было не менее чем в 600 человек. С 1940 года по день капитуляции японской армии истреблено не менее 3 тыс. человек.
Сёдзи Кондо - журналист, автор книги "Свидетельства преступлений отряда 731" свидетельствует: "Один сотрудник отряда рассказывал, что даже после войны никак не мог забыть один случай. Из окна его лаборатории, которая находилась на втором этаже, было видно тюрьму и внутренний двор. И когда он смотрел в окно со своего второго этажа, то всегда видел женщину с дочкой, которые грелись на солнышке. Но однажды девочка с мамой пропали… Как выяснилось позже, над матерью с дочкой был поставлен опыт с ядовитыми газами, в специально оборудованной для таких экспериментов комнате со стеклянными стенами. Врачи просто стояли и наблюдали за ходом эксперимента: что будет, если запустить столько-то литров газа, а потом еще и еще… Мать и дитя были похожи на птиц. Мама-птица обняла своего птенца и так, обнявшись, они и умирали".
Уже упоминавшаяся эксперт О. Козловская вспоминала: "Никто из нас не знал и не мог подумать, что в таких колоссальных масштабах можно разводить в лабораторных условиях заразу. Японским генеральным штабом были утверждены три основных метода применения бактерий: распыление их с боевых самолетов, сбрасывание с самолетов специальных бактериологических бомб и наземное заражение населенных пунктов, водоемов, пастбищ путем бактериологических диверсий".
Для исполнения этих планов в Отряде № 731 был создан современный на то время научно-исследовательский комплекс, позволявший вырабатывать десятки килограммов болезнетворных бактерий - миллиарды микробов, которые должны были заразить водоемы и пастбища, города и села и привести к гибели сотен тысяч людей. Человечество было избавлено от ужасов бактериологической войны лишь благодаря тому, что в августе 1945 года СССР вступил в войну прежде, чем Квантунская армия пустила в ход это чудовищное оружие.
Сомневаться в этом не приходится. Бывший командующий Квантунской армией Ямада Отодзо, благодаря собранным неопровержимым доказательствам, вынужден был признать на процессе: "Только вступление Советского Союза в войну против Японии и стремительное продвижение Красной Армии лишило нас возможности применять бактериологическое оружие против Советского Союза и других стран".
А на вопрос: "В чем конкретно вы признаете себя виновным?" Ямада ответил: "Я признаю себя виновным в том, что я осуществлял непосредственное руководство подготовкой бактериологической войны против СССР, Китая, Монгольской народной республики, Англии, США и других стран. Я также должен признать, что в основном эта подготовка была направлена против Советского Союза. Именно этим и объясняется, что бактериологические Отряды 731-й и 100-й и их филиалы были расположены поблизости от границы с Советским Союзом".
На суде в Хабаровске, и в лагере для военнопленных Ямада выглядел маленьким, тихим старичком. Но именно он был одним из вдохновителей подготовки бактериологической войны, наделенный большими полномочиями.
- Правительство практически не открывает имеющиеся в Японии документы, относящиеся к этой теме, - говорит Сёдзи Кондо. - Их не то, что скрывают, скорее, просто не обнародуют.
По признанию одного из бывших служащих Отряда, в конце войны готовых к использованию бактерий хранилось столько, что "этого хватило бы для уничтожения всего человечества".
Хорошо бы сегодня тем политикам и историкам, которые сомневаются в целесообразности участия Советского Союза в войне с Японией, кто муссирует "юридическую сомнительность" вступления СССР в войну, помнить, что могло бы произойти, если бы война затянулась немного дольше. Военный трибунал приговорил 12 обвиняемых к различным срокам заключения в исправительно-трудовом лагере - от двадцати пяти до двух лет. Смертная казнь в те годы в СССР была отменена. Полностью отбыли наказание лишь осужденные на два-три года.
Осужденные на длительные сроки из лагеря № 48 были освобождены тоже очень скоро - в 1956 году. Перед отправлением домой в Японию их даже свозили на экскурсии в Москву и Хабаровск. "Прошу вас успокаиваться, так как я приехал в Японию благополучно…Принося свою искреннюю благодарность и желая вашего дальнейшего счастья, остаюсь, О. Ямада", - написал в СССР по-русски, хотя и с ошибками, Ямада Отодзо после освобождения.
Тогда шла большая политическая игра вокруг мирного договора, вокруг принадлежности Курильских островов, и советское руководство решило продемонстрировать японцам добрую волю, миролюбие, гуманизм. Но договор так и не был подписан и не подписан до сих пор. Япония не только не стремится к согласию и пониманию, но и ставит под сомнение итоги Второй мировой войны, в ходе которой она готова была отравить все человечество, если бы наша армия ее не разгромила.
Харуки Вада, историк, заслуженный профессор Токийского университета, Япония
- Существование Отряда 731, равно как и то, что его деятельность была преступной, японским правительством до настоящего времени так и не было признано. На мой взгляд, это очень постыдный факт. До сих пор делается вид, что в истории Японии вообще не существовало никакого Отряда 731. Это поразительно! Я убежден, что это обстоятельство четко и недвусмысленно должно быть исправлено.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"