Водолазкин: Кирилл и Мефодий дали возможность читать на родном языке

О том, как аз, буки и веди привели к культурному расцвету Руси, наш разговор со знатоком древнерусской литературы и современным писателем Евгением Водолазкиным.

Евгений Германович, вы пишете на великолепном русском языке, судя по последнему роману "Брисбен", знаете украинский и даже поете по-белорусски, как выяснилось на книжной выставке в Минске. В чем заслуга греческих братьев Кирилла и Мефодия перед нашими языками?

Евгений Водолазкин: Прежде всего в том, что они дали возможность читать главные тексты на родном языке. А главными являются те слова, посредством которых беседуешь с Богом. Более высокого слова не найти. Перевод был староболгарским или церковнославянским, и русским людям он был понятен. На Западе все было сложнее. Богослужение там приходилось слушать на латыни. И это существенно отдаляло текст Священного Писания от молящихся, его понимание было не очень глубоким. Впрочем, в истории есть свои плюсы и минусы. Благодаря латыни западные люди имели больший, чем славяне, доступ к античной литературе. Но с точки зрения духовного развития переводы Евангелия были чрезвычайно важным подарком для Древней Руси.

В основе славянского лежал греческий алфавит. Повлиял ли греческий язык на древнеболгарский и древнерусский?

Евгений Водолазкин: Повлиял, и даже очень, в частности - на лексику. Язык новокрещеного народа обслуживал в общем-то еще не очень богатую культурную действительность. И тут на Русь приходит не только Священное Писание, не только переводы Кирилла и Мефодия, но и множество других текстов - исторических, житийных и т.д. Эти тексты тоже надо было переводить. А слов не хватало. И вот тогда начинаются очень интересные процессы. Прежде всего - заимствование слов. Особенно это заметно в церковной лексике (для сравнения: в воинской лексике у славян "иностранных слов" гораздо меньше). Появляется большое количество и так называемых "калек", когда по греческому типу строятся русские слова: "благословение", "благоволение"… Греческий язык повлиял и на построение фраз. Это было самое большое влияние на русский язык за всю историю его существования. Даже современное проникновение в наш язык американизмов или галлицизмов в XIX веке несопоставимы с тем влиянием, которое оказал греческий язык через переводы. Оно привело к культурному расцвету Руси.

Но пространство кириллицы сокращается. Как пишут участники Международного Пушкинского конкурса "РГ" для русистов, Казахстан к 2020 году перейдет на латиницу. А возможно ли такое развитие событий для Украины? Фонетический строй языка позволяет? Чем обозначат, скажем, знаменитый взрывной "г"?

Евгений Водолазкин: Строй-то позволяет, и суахили можно записывать кириллицей. Но для мировой истории не типичны случаи, когда народ по своей воле переходил бы от хорошо организованного своего алфавита к чужому, не учитывающему систему родного языка. Я исключаю возможность того, чтобы на Украине отказались от кириллицы. Это отказ от себя, от своей истории и культуры. Алфавит - чрезвычайно важная вещь для самоидентификации. На книжной ярмарке в Санкт-Петербурге у меня будет большой диалог с замечательным македонским писателем Венко Андоновским. Это очень известный на Балканах человек, прекрасный писатель. В своих романах "Пуп земли" и "Азбука для непослушных" он размышляет о сакральной сущности алфавита, в частности, кириллицы.

Он - большой энтузиаст нашей общей азбуки! Пока существуют люди, которые глубоко понимают философию алфавита, мы можем не опасаться за свою культуру.

Не могу оторваться от вашей новой книги. Отец главного героя в "Брисбене" вносит в грамматику идею. По его мнению, женский род слова "путь" в украинском языке означает, что "она мягкая и ласковая". А русский путь "жесткий, для жизни не предусмотренный". Некоторые идут и дальше, приписывая идеологию и графике. Может ли она разъединять народы и быть политически ангажированной?

Евгений Водолазкин: Разумеется, нет. Ни графика, ни грамматика. Штука в том, что грамматика не имеет прямого соотнесения со смыслом. Когда, например, я говорю о важности алфавита для языка, я говорю о системе понятий и ценностей. Но если мы начнем вырывать из контекста отдельные слова и делать из грамматических наблюдений исторические и политические выводы, мы потерпим фиаско. "Путь" женского рода - значит, судьба у Украины легкая и мягкая? Вряд ли такой вывод будет правомерным. Хотя я видел людей, которые именно так рассуждали. Грамматика отдельных слов ни о чем не говорит. В языке, поверьте мне, законы аналогии сильнее, чем законы логики. То есть по логике должно быть одно, а аналогия ведет к другому.

Например?

Евгений Водолазкин: 90 процентов русских людей сейчас используют слово "довлеть" неверно. В их представлении это слово обозначает "давить" в моральном смысле. Но "довлеть" значит "быть достаточным". Слово пришло из церковнославянского языка. В Евангелии от Иоанна, помните, сказано: "Довлеет дневи злоба его". Переводим на современный русский: "Достаточно каждому дню его забот". Так вот, смотрите, что произошло. Слово "довлеть" похоже на слово "давить". Поэтому у первого развилось второе значение - оказывать давление. Это развитие значения по аналогии. Хотя по логике у слова "довлеть" не могло образоваться такого потомства. Если на основании таких перемещений слов и смыслов строить философию, можно зайти слишком далеко, и этот путь не будет правильным.

Средневековые русские тексты изобилуют надстрочными знаками. Их можно сравнить с современными смайликами?

Евгений Водолазкин: Над строкой в средневековом тексте ставились так называемые выносные буквы и титла, означающие стяжение слова. Существовало также множество знаков (например, "придыхание"), которые достались нам "в наследство" от греческого, но в церковнославянском языке они имели, как правило, орнаментальное значение. При этом никакие надстрочные знаки с современными смайликами не имеют ничего общего. Нужно заметить, что представление о "смешном" в Средневековье очень отличалось от нынешнего.

*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"