Академик Рахими: Как памирский телескоп борется с космическим мусором

Гора Санглох. Две с половиной тысячи метров над уровнем моря. Лучший на постсоветском пространстве астроклимат: 320 дней "открытого" неба. Чтобы увидеть звезды ночью, не нужно задирать голову вверх: они "плавают" под ногами. Легендарную комету Галлея, про "загадочный хвост" которой пел Валерий Леонтьев, первым сфотографировал здешний телескоп.

Но спасаться пришлось не от небесного тела. В 90-е годы во время гражданской войны в Таджикистане обсерваторию разорили: сдали в цветмет систему управления, повредили башню с откатной крышей, откололи кусок от зеркала… Восстанавливали, как и строили, интернационально. О российско-таджикском сотрудничестве наш разговор с президентом Академии наук Республики Таджикистан доктором физико-математических наук Фарходом Рахими.

Фарход Кодирович, рассказывают, что вы лично искали мастеров и ученых, которые смогли бы восстановить обсерваторию… Мотались на Санглох чуть ли не каждый день...

Фарход Рахими: Когда мы туда поднялись в первый раз, шел март 2014 года. Мы увидели остов шестиэтажного здания: ни окон, ни дверей, крыша течет. Зеркало Цейсс-1000 осталось цело, а на сам телескоп было больно смотреть. На крыше до сих пор видны следы пуль. Месяц думали, а возможно ли все это вернуть к жизни. Наши эксперты говорили, что телескоп потерян. Пригласили специалистов-инженеров из Пулкова, Крыма, Алма-Аты.

Обследовали обсерваторию, сидели там сутками. Для имиджа республики и ее науки восстановление было очень важным. Наконец, пришли в выводу: будем работать, но нужна модернизация: ручное управление морально устарело. Два года почти каждый день я ездил в Санглох, это 90 км от Душанбе.

Искал и возил туда специалистов. Одна немецкая фирма запросила миллион евро "под ключ". Но мы обошлись без фирмачей, нашли "доморощенных", они нам все и сделали - "дешево и сердито". Подписали контракт с российскими инженерами, которые помогли устанавливать новое оборудование. Несколько месяцев жили прямо на Санглохе, рядом с обсерваторией. И в конце концов она заработала. Есть первые результаты. Ежегодно на основе наблюдений в международных журналах публикуем до десяти статей. В прошлом году впервые организовали международную экспедицию в составе России, Украины, Индии, Пакистана, Китая и Таджикистана, разумеется.

Что привлекает ученых? Санглох - не ближний свет…

Фарход Рахими: Возможность работать. В мире есть телескопы и с гораздо большим зеркалом: и шестиметровые, и двухметровые... Но там в среднем сто открытых ночей. А у нас в три раза больше. Это отличные оптические условия. За звездами можно наблюдать до 320 ночей в год (для сравнения - в Крымской обсерватории - 170).

Такой астроклимат дает возможность получать хорошие результаты в процессе наблюдений. Поэтому логично говорить о сотрудничестве и совместном использовании обсерватории. Да и вообще астрономы Таджикистана известны с древних времен. Любовь к астрономии у таджиков в генах.

Действительно, Омар Хайям был математик и астроном, а потом уже поэт. Обсерватория на чем-то специализируется?

Фарход Рахими: Наши астрофизики в основном изучают малые тела солнечной системы: астероиды, кометы, которые угрожают планете. Есть предположение, что встреча с огромным астероидом, на которой закончится история Земли, произойдет через 800 тысяч лет. У нас еще есть время, чтобы что-то предпринять…

Еще одна больная тема - космический мусор. Это сейчас всех интересует. Тысячи спутников, которые уже выполнили свою функцию, продолжают кружиться по орбите Земли. И составляют серьезную опасность для будущих космических аппаратов. Нужно знать их траекторию, чтобы предугадывать столкновение с действующими аппаратами. А наш телескоп может одновременно сфотографировать до 800 "обломков".

С кем в России вы сейчас сотрудничаете?

Фарход Рахими: С учеными из Крымской астрономической обсерватории, которые занимаются дальними галактиками и новыми звездами. Будем изучать их траектории, химический и физический состав. Это весьма важно для науки. Скажем, мы наблюдаем за кометой Чурюмова-Герасименко, по составу похожей на нашу планету. Они образовались одновременно - 4,5 миллиарда лет назад. И по некоторым данным, на комете есть вода в виде льда. Изучая это космическое тело, мы сможем понять, что происходит с нашей Землей.

Вплотную мы работаем и с астрофизиками из Пулкова. Начали переговоры и с "Роскосмосом", с которым у нас есть общие задачи. Но говорить об этом подробно пока рано.

Кроме космоса у Таджикистана есть почва для контактов с российскими учеными?

Фарход Рахими: Те связи, которые были в советские времена, мы почти полностью восстановили. Сейчас работаем со ста научными институтами и вузами России. Приведу только два примера. Согласно межправительственному соглашению возобновил работу Международный научно-исследовательский центр "Памир-Чакалтая". Там исследуются сложные проблемы физики сверхвысоких энергий. Кроме того, постановлением правительства Таджикистана утверждена Государственная программа по восстановлению и дальнейшему использованию ядерного исследовательского реактора "Аргус-ФТИ". Она осуществляется с помощью специалистов Национального исследовательского центра "Курчатовский институт".

Важнейшая для нас проблема - старение кадров, соответственно в приоритете - их подготовка. При Академии наук мы открыли магистратуру, и сейчас там обучаются и занимаются наукой около 1600 специалистов.

Мы отправляем их и в Россию в академические институты РАН по международным соглашениям. Сейчас более ста наших аспирантов и магистрантов у вас учатся.

Одна немецкая фирма запросила миллион евро "под ключ". Но мы обошлись без фирмачей, нашли "доморощенных", они нам все и сделали - "дешево и сердито"

Таджикистан - восточная страна, где уважение к старшим впитывают с молоком матери. Это не осложняет вашего стремления омолодить кадры?

Фарход Рахими: Давайте не смешивать традиции и работу. Я отменил правило "одного дня присутствия". Спросил: готовы работать пять дней в неделю с восьми до пяти и с ежедневными планерками? Получил в ответ около ста заявлений об увольнении. Потом большинство вернулись на моих условиях. Работаем.

Сколько студентов Таджикистана сейчас обучаются в российских вузах?

Фарход Рахими: Около 30 тысяч. Для сравнения, в США учатся пять тысяч, столько же в Европе и Китае. Возвращаются, бизнес заводят. Иногда в кишлак какой-нибудь попадаешь и читаешь вывески на ресторанчиках "Москва", "Санкт-Петербург", "Чикаго"…

В Таджикистане действует пять российских средних школ. Есть договоренность о строительстве еще пяти с русским языком обучения. Второй год подряд в республике работает российский учительский десант. "Российская газета" 19-й раз проводит Международный Пушкинский конкурс для педагогов-русистов, и учителя из Таджикистана всегда в лауреатах. Мы понимаем, что русский нужен тем тысячам таджиков, которые приезжают в нашу страну работать…

Фарход Рахими: Это так. Государственная программа по развитию обучения русскому и английскому языкам, принятая в 2003 году, продлена до 2030 года.

Но у нас есть встречная идея: построить в Москве или Подмосковье школу с таджикским языком обучения. Около 300 тысяч граждан и уроженцев Таджикистана живут и работают в этом регионе. Их детям нужно обучаться и родному языку, истории, географии, литературе. К слову, спрос на таджикский язык сегодня есть и с российской стороны. На базе этой школы мы можем открыть курсы изучения фарси и дари для граждан Российской федерации. Ведь на нашем языке говорят в Иране и Афганистане.

Визитная карточка

Академик Рахими: Астрономы Таджикистана известны с древних времен, так что любовь к астрономии у таджиков в генах. Фото: Елена Новоселова

Академик Рахими, один из самых известных и заслуженных ученых Таджикистана, родился на севере страны, где, по его словам, "звездное небо можно было изучать и без телескопа". Со второго курса физмата Таджикского госуниверситета ушел в Советскую армию, что, впрочем, не помешало ему окончить университет с отличием. Свою ракетную часть под Горьким (сейчас Нижний Новгород) вспоминает с ностальгической улыбкой. Цитирует армейские мудрости типа "Если хочешь стать мужчиной, надень сапоги и встань в строй!". С удовольствием рассказывает про физический кружок, который организовали солдаты, чтобы не забыть свой любимый предмет (всех в этой элитной части "забрили" с физических факультетов университетов Советского Союза). Академик поддерживает связи со своими однополчанами через соцсети, они созваниваются и встречаются.

Аспирантуру Рахими оканчивал в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне. Там же работал над докторской диссертацией.

Про годы гражданской войны говорит: "Мы пережили страшные времена. "Сталинградская битва" была в Душанбе. Мертвых с улицы не убирали…"

Как руководитель академии и известный общественный деятель страны мечтает о том, чтобы "образ таджика изменился в России".

Комментарий

Наиль Бахтигараев, старший научный сотрудник ИНАСАН, член экспертной рабочей группы по космическим угрозам РАН:

- Мы наблюдаем "мусор" на расстоянии более 20 тысяч километров от Земли. Благодаря хорошему астроклимату с Санглоха можно увидеть более мелкие фрагменты мусора. Проникающая способность телескопа там выше. Мало того, в Индии находится одна из точек либрации: там Земля больше к себе притягивает. Геостационарные спутники после того, как прекращают работать, начинают смещаться как раз к этой точке. Получается "свалка" мусора над Индией. Из Таджикистана ее наблюдать удобнее. "Мусор" колеблется над этой точкой, а мы изучаем его движение. Оно гораздо сложнее, чем движение спутников. Изучение траекторий "мусора" ведется для того, чтобы обеспечить безопасность космических аппаратов.

Прямая речь

Гулчехра Кохирова, директор Института астрофизики АН РТ:

- Мы получили "первый свет" в 2016 году. С тех пор телескоп находится в непрерывной работе. Оператор на компьютере может вращать телескоп и направлять его практически в любую точку небесной сферы для того, чтобы "взять" какой-либо объект. Астероиды, кометы, крупные метеороиды - эта тематика в последнее время приобрела особую актуальность. С каждым годом мы все больше осознаем потенциальную опасность, которую для нас могут представлять космические тела. Напомню про челябинское событие 2013 года. В атмосферу Земли вошел объект диаметром 20 метров. И при подлете к Земле он взорвался, образовалась ударная волна, которая нанесла разрушения на территории Челябинской области. Хорошо, что "камешек" был всего 20 метров, а если бы километр в диаметре? Мы занимаемся отслеживанием таких объектов, определением, насколько они опасны для Земли. Необходим систематический мониторинг, то есть непрерывное наблюдение. Мы должны быть уверены, что они не сошли со своей орбиты. Наши данные вливаются в базу данных международных наблюдений. Сотрудничаем с такими ведущими учреждениями Российской академии наук, как Институт астрономии РАН (ИНАСАН), Главная астрономическая обсерватория РАН, Пулковская обсерватория в Санкт-Петербурге, Санкт-Петербургский государственный университет, Институт прикладной астрономии в Санкт-Петербурге, Крымская астрофизическая обсерватория. Ведем с ними синхронные наблюдения. К примеру, несколько астероидов главного пояса показывают какую-то активность. Это неожиданно, поскольку астероиды в отличие от комет неактивны. По просьбе Астрономического института им. Штернберга МГУ мы за ними наблюдаем. А наблюдения за "космическим мусором" ведутся в теснейшем сотрудничестве с ИНАСАН.