Ученые: К большинству лесных пожаров человек не имеет отношения
Какие нестыковки сразу бросаются в глаза при обвинении человека?
Владимир Сывороткин: Прежде всего я бы обратил внимание на географию масштабных лесных пожаров. Какие адреса называют практически каждый год? В мире это Калифорния в США, штаты Виктория и Новый Южный Уэльс в Австралии, страны Южной Европы - Греция, Франция, Испания, Португалия. В России есть свои "стабильные" пожарные регионы: Забайкалье, Западная Сибирь, Северное Прибайкалье, Центральная Якутия, Бурятия, Хакасия, Хабаровский край с Приморьем. И что принципиально важно: любой снимок из космоса труднодоступной малонаселенной или вовсе безлюдной территории, охваченной пожаром, показывает - на огромной площади одновременно возникают десятки точек возгорания, удаленные друг от друга на десятки километров.
Предположить, что якутские леса или чукотскую лесотундру поджигают десятки групп парашютистов-диверсантов, рассеянных на площади в десятки тысяч квадратных километров, очень сложно. Тем более что примерно так же возникают лесные пожары в США, Австралии и в Канаде. Здесь уже нужно искать происки инопланетян, жители планеты Земля на такую поджигательную прыть не способны и физически, и технически!
Кстати, и в европейской части России, и в азиатской самые пожароопасные территории являются самыми малонаселенными. Здесь тезис, что во всем виноваты люди, не срабатывает.
Итак, постоянство адресов лесных пожаров, по вашему мнению, уже ставит под сомнение вину человека. В самом деле, не могут же в одном и том же месте годами жить современные Геростраты, а в других их почему-то не заметно. Тогда какова истинная причина природных пожаров?
Владимир Сывороткин: Я защитил докторскую диссертацию, показав странную, на первый взгляд, связь: там, где появилась озоновая дыра, ищите водород и метан. Дело в том, что эти газы участвуют в разрушении озона. Почему появляется водород, скажу позже. Давайте разберемся с озоном.
Когда водород и метан его разрушают, в озоновую дыру от Солнца начинает приходить больше ультрафиолета, который сильно нагревает приземный воздух. При этом здесь немного падает давление. А теперь внимание: если рядом с дырой оказывается антициклон, то он в нее втягивается. Но это только начало, предпосылки пожара. Мощный ультрафиолет, проникающий сквозь дыру, разбивает молекулы кислорода, которые есть в воздухе. Так у поверхности Земли появляется в больших количествах еще и озон. В итоге мы получаем сильнейшую горючую смесь: водород, метан, озон и высокая температура у поверхности Земли. Эта смесь сама по себе склонна к самовоспламенению, а уж если брошен окурок, зажжена спичка или прилетела искра от костра - пожар почти неминуем. Причем он быстро распространяется, погасить его крайне сложно.
Откуда и почему вдруг в атмосфере появляется большое количество водорода?
Владимир Сывороткин: Главным образом из разломов в так называемых рифтовых зонах. Отсюда становится понятно, почему лесные пожары привязаны к географии, почему их адреса в основном стабильны и в мире, и в России. Очень наглядно это видно в Австралии, где почти каждый год горят штаты, расположенные по одному "рифтовому" меридиану. Аналогичная ситуация в Калифорнии, расположенной в зоне знаменитого Калифорнийского рифта.
В России такая же картина? Приведете конкретные примеры.
Владимир Сывороткин: Их огромное количество. Беру наугад: апрель 2017 года, Иркутская область. Озоновый фон вокруг Байкала повышен, пожарная обстановка 24-25 апреля вокруг Байкала нормальная. Но уже 28 апреля картина резко меняется: вокруг Байкала наблюдается разрушение озонового слоя, связанное, по нашему мнению, с выбросами из недр водорода, рост температуры, падение давления, резкое обострение пожарной обстановки. На территории всей Иркутской области вводится режим ЧС. А 30 апреля байкальская "озоновая дыра" распространилась на территорию Китая. К 4 мая в Приморье под "озоновой дырой" продолжает гореть тайга. В это время над Байкалом озоновый слой восстанавливается, холодает, повышается давление, пожарная обстановка входит в норму.
Еще один очень показательный пример: в 2015 году сильно горела Хакасия, где очень сильно был разрушен озоновый слой. А когда содержание озона повысилось, пожары резко пошли на убыль, зато запылало в Забайкалье, куда "переместилась" озоновая дыра. А затем вновь пожары вернулись в Хакасию. Причем вернулись вместе с озоновой дырой.
Таких примеров множество. Надо заметить, что во время пожаров содержание водорода в подпочвенном и приземном воздухе никто не измеряет. Надеюсь, что это впереди. Индикатором выделения водорода является озоновая дыра.
Итак, человека вы реабилитировали, всю вину возложили на природу. Показали механизм явления, которое наносит огромный ущерб, уносит множество жизней. Ваши доводы кто-то слышит?
Владимир Сывороткин: С реабилитацией человека не все так однозначно. Но еще раз хочу подчеркнуть: если сравнить карты плотности населения России и частоты природных пожаров, то они не совпадут более чем на 90 процентов, а значит, к большинству природных пожаров человек не имеет никакого отношения.
Что касается интереса к моим работам. Дело в том, что в мире вопрос об озоновых дырах давно решен. Есть Монреальский протокол 1987 года, который утверждает, что озоновый слой разрушается по вине галогенированных углеводородов, применяемых в промышленности и попадающих в атмосферу Земли. Этот документ обещал, что к 2005 году разрушение озонового слоя прекратится, а к середине XXI века восстановится уровень 70-х годов, который считается нормой.
С тех пор прошло 30 лет, и что мы видим? Разрушение озонового слоя нарастает! Например, в 2011 году в Северном полушарии произошло небывалое его разрушение. Еще сильней он пострадал в 2016 году. Потери озона в центре аномалии, который приходился на север Сибири, достигали 50 процентов. А ведь фреоны, объявленные главными разрушителями озонового слоя, практически полностью изъяты из производства лет 20 назад. Можно утверждать, что фреоновая гипотеза, ставшая научной основой Монреальского протокола, провалилась. Это факт, его нужно признать и вернуться к положениям Венской конвенции об охране озонового слоя, принятой в 1985 году. Она впервые призвала изучать влияние озонового слоя на погодные и климатические аномалии! Вы что-нибудь в последнее время слышали о таких работах? На повестке дня только одно - выбросы углекислого газа. Что он главный виновник глобального потепления, знают даже в детском саду. А про озон благополучно забыли.
Казалось бы, очевидно - здесь что-то не так, "Монреаль" не работает. Но никто на это не обращает внимания. Почему так происходит, какие здесь задействованы силы? Могу только догадываться. Монреальский протокол контролирует выпуск и торговлю хладоагентов во всем мире. Это огромный бизнес.
Если ваш сценарий возникновения лесных пожаров верен, то как им противостоять?
Владимир Сывороткин: Хотим мы или нет, придется признать, что на Земле есть места, по самой своей геологии предрасположенные к природным пожарам. Они возникали в одних и тех же районах Земли и миллионы лет назад и будут полыхать в будущем. На них обречены, например, Прибайкалье и Забайкалье. Избавиться от них нельзя, значит, нужно изучить и приспособиться. Геологический сценарий многократно сложнее и опасней общепринятых представлений о причинах пожаров. Поэтому их так сложно тушить. Перед ними пасуют даже максимально укомплектованные пожарные Калифорнии. Огонь добирается даже до вилл калифорнийских миллиардеров.
Как действовать? В периоды аномальной жары, когда из Земли выделяются горючие газы и разрушен озоновый слой, предосторожности обращения с огнем должны быть усилены многократно. А наводкой является карта озоновых аномалий. Где-то серьезно разрушен озоновый слой - объявляется мораторий на посещение лесов. Улучшилась озоновая обстановка - можно идти в лес. В этот период вам надо очень сильно постараться, чтобы устроить сильный пожар.
Что касается науки, то надо планомерно выявлять районы развития систематических природных пожаров, а также дегазирующие разломы, которые могут стать причиной возгорания. Они должны быть под особым контролем. Ну а для начала нужно восстановить в каждом населенном пункте и окрестных лесах те элементарные меры противопожарной защиты, которые были повсеместно в СССР до 1991 года.