Русская француженка выпустила книгу о дружбе Жака Ширака с Путиным

Елена, как вышло, что вы оказались в команде Ширака?

Елена Перру: Случайно и не из-за знания русского. Дело в том, что одним из преподавателей литературы на специальных курсах для поступления в избранные высшие заведения был Ксавье Даркос, ставший после победы Жака Ширака на президентских выборах 1996 года советником при премьер-министре Алене Жюппе. К этому времени у меня уже был диплом о высшем лингвистическом образовании, и я уже начала преподавать немецкий язык, когда мне по рекомендации Ксавье Даркоса предложили стать спичрайтером президента. Так я оказалась в Елисейском дворце, и поначалу эта работа никак не была связана с русским языком. Жак Ширак ко мне отнесся очень тепло, а узнав о моей семейной связи с Россией, а я такой была единственной в его администрации, привлек в качестве советника по ряду русских тематик, хотя дипломатией мне ранее не приходилось заниматься.

В этом качестве мне неоднократно приходилось бывать вместе с ним в России.

Какое впечатление у вас оставил Жак Ширак?

Елена Перру: У него удивительное свойство искренне располагать к себе людей. Общаясь с ним, чувствуешь, что ты ему интересен и это не игра, а природное качество. К сотрудникам всегда относился с доброжелательно, что невольно всех нас настраивало на максимальную отдачу. Великий труженик он находил удовольствие в работе. Кстати, в этом он похож на Владимира Путина. И, конечно, человек широких знаний и культуры, которую я бы не стала называть классической, университетской. Причем это касалось областей, не так чтобы сильно популярных в тогдашних элитных кругах. Он прекрасно знал историю цивилизаций Азии, особенно Японии, Китая.

Недавно, когда Владимира Путина спросили, кого бы он мог выделись среди ныне живущих иностранных политиков, с кем доводилось общаться, он назвал Жака Ширака. При этом отметил его интеллект, взвешенность суждений, умение отстаивать свою точку зрения и уважительно относиться к мнению партнеров.

Елена Перру: Полностью с этим согласна. Я не присутствовала на всех встречах руководителей, но на тех, где мне доводилось бывать, эти качества проявлялись в полной мере. И вот, что важно отметить. Ширак - последний французский президент, который застал годы Второй мировой войны, сам позже воевал в Алжире. Для него все это не абстракция, а лично пережитое, что многого стоит.

Елена, Жак Ширак, насколько мне известно, всегда испытывал большую симпатию к России.

Елена Перру: И этому есть объяснение. Эта история, о которой мне поведал сам президент, когда мы возвращались в Париж из поездки по стране. Спич, который я подготовила, ему понравился, он находился в хорошем расположении духа, и вот, что рассказал. Совсем еще юношей Жак часто посещал музей восточных искусств Гиме, что в 16-м округе Парижа. И там познакомился с пожилым человеком, который как и Жак питал любовь к истории и культуре азиатских народов. Русский эмигрант, вдовец и в прошлом дипломат Владимир Беланович, который оказался во Франции после Октябрьской революции в России. Они настолько подружились, что Жак попросил родителей предоставить этому человеку, а он как и многие его соотечественники бедствовал, пустующую мансардную комнату, собственность семьи Шираков. В то время Жак хотел овладеть санскритом, древним языка Индии, но тот, что называется, не пошел, а поэтому Беланович предложил ему взяться за русский. Вот и получилось, что вместе с языком Жак Ширак благодаря усилиям экс-дипломата впитал в себя русскую культуру и хранил дружбу с учителем до самой его кончины. Как подчеркивал Ширак, Беланович "открыл для него русскую душу, привязанность к которой сохранил навсегда". Русский эмигрант похоронен на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. Когда я собиралась там побывать, президент попросил навестить могилу Белановича: "Посмотри, в каком она состоянии, и, если что-то надо предпринять, сообщи мне".

Особую любовь юный Ширак питал к Пушкину, что привело к тому, что он перевел на французский "Евгения Онегина". Причем отослал перевод в ряд крупных издательств, но безрезультатно, что, понятно, его расстроило. А вот когда в 1974 году был назначен премьер-министром, ему позвонили несколько издателей с просьбой дать разрешение на публикацию, снабдив небольшим предисловием. Однако на этот раз им отказал Ширак.

Как складывались отношения между Шираком и Путиным? Ведь их знакомство пришлось на 2000 год, когда Россию на Западе резко критиковали за контртеррористическую операцию на Северном Кавказе.

Елена Перру: Ширак отдавал себе отчет об опасности, которую представляет собой радикальный исламизм. Ведь при нем во Франции уже происходили теракты на этой почве. Поэтому понимал причины военных действий, предпринятых тогда Москвой. Знал, что это серьезнейшая международная проблема. Это подтвердилось затем в Ираке и Сирии.

Хотя Ширак и Путин люди разных поколений, между ними довольно быстро установились, я бы сказала, уважительные, доверительные отношения. Мне тогда показалось, что Жак Ширак, как политик, обладающий мощной харизмой, огромным опытом, произвел большое впечатление на делавшего первые президентские шаги Владимира Путина. Не исключаю, что это общение впоследствии ему пригодилось, что собственно подтверждает упомянутая вами недавняя оценка, данная им Жаку Шираку. Французский президент быстро понял, что имеет дело с человеком с сильным характером и настоящим патриотом своей страны, каким является он сам.

И еще, что очень важно. В отличие от многих политиков у Ширака и Путина исторический взгляд на происходящие в мире события.

По роду вашей деятельности вам не раз приходилось присутствовать на встречах двух президентом…

Елена Перру: На первой из них в октябре 2000 года Жак Ширак представил меня Владимиру Путину, отметив мои русские корни. И знаете, как тот отреагировал? "Прекрасно. Надо, чтобы наши были везде", - с улыбкой заявил он.

Елена, в прошлом году в издательстве "Rocher" вышла ваша книга "Русский по имени Путин", посвященная, что и следует из ее названия, нашему президенту, России. Почему решили ее написать?

Елена Перру: По ряду причин. Во-первых, мне самой хотелось понять, почему Путин воплощает собой сегодняшнюю Россию, как генерал Шарль де Голль в глазах мира неразрывно связан с образом Франции. У меня были некоторые элементы этой мозаики-пазла, но многих фрагментов не хватало. Я ознакомилась с рядом работ французских авторов, по-разному относящихся к России, но чаще всего они были написаны людьми, которые не знали русского языка. И даже при всем желании им было сложно собирать и осваивать материал. К тому же ряд книг создавался с оглядкой на внутреннюю политику Франции. Последние годы я работаю консультантом по вопросам, касающимся отношений между Россией и Францией, и, как правило, мои французские подопечные на второй день спрашивают: "А что вы думаете о Путине?". Короче, я написала книгу, над которой мне самой было интересно работать, базируясь на конкретных фактах и действиях, предпринятых исходя из оных. При этом я обратила внимание на то, что между внутренней политикой России и ее международным курсом прямая зависимость. Второе есть производное первого, что, отмечу, в мировой практике не так уж и часто встречается.

Знаете, что меня поразило, работая над книгой? Это близость взглядов на Россию Владимира Путина и Александра Солженицына. Писатель по достоинству оценил его роль в восстановлении страны. В интервью "Шпигелю" в 2007 году, которое я цитирую в книге, Солженицын подчеркнул, что Путин "унаследовал опустошенную страну, стоящую на коленях… И сделал все возможное, чтобы медленно, но верно вернуть былые позиции". Замечу, что мнению Нобелевского лауреата французские читатели придают огромное значение.

В Елисейском дворце после Ширака, Саркози и Олланда вот уже два года новый хозяин. За это время много событий произошло в мире и в отношениях между Россией и Францией. Когда президентом стал Эмманюэль Макрон всем запомнилось, что спустя две недели после вступления в должность он принимал в Версале российского президента. Впоследствии они встречались еще несколько раз, а в прошлом году Макрон приезжал в Санкт-Петербург на экономический форум. На фоне некоторых западных политиков, таких как Тереза Мэй, его отличает определенное стремление улучшить отношения с Россией. А как вы считаете?

Елена Перру: Совершенно очевидно, что при Макроне двусторонним связям свойственен положительный тренд. Приглашение Владимира Путина в конце мая 2017 года было продуманным и разумным демаршем. Не будем забывать, Макрон ворвался в большую политику в качестве, скажем там, инопланетянина, и ему надо было сразу утвердиться в глазах элиты мировых государственных лидеров. Напомню, что спустя полтора месяца по случаю Дня взятия Бастилии он принимал в Париже и Дональда Трампа.

Что касается его поездки на санкт-петербургский экономический форум, то это само по себе это было верным решением. Макрон также посетил Пискаревское кладбище, а оно для жителей Северной столицы, Владимира Путина, для всех россиян, помятуя о жертвах блокады Ленинграда, место особое, священное.

Как мне представляется, Макрон менее идеологически ангажирован, чем, скажем, Олланд. Он прагматик, а это весьма полезное качество для политика. Не будем забывать, что Париж, к примеру, во многом способствовал возвращению российской делегации в ПАСЕ. Я вообще считаю, что именно Франции присуща роль привилегированного партнера в выстраивании конструктивного диалога между странами ЕС и Россией. Поэтому я с оптимизмом смотрю на развитие этих отношений.

*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"