Доктор наук Петр Тимашев: Клеточные технологии - технологии будущего
Петр Сергеевич, все-таки поясните: что такое регенерация?
Петр Тимашев: Перевод слова известен - восстановление. Восстановление тканей, а иногда и целых органов. Это свойственно всему живому. Раны на коже затягиваются. И это простейший пример регенерации. Не будь регенерации, можно было бы погибнуть от простой царапины. Если бы кожа утратила способность к восстановлению и заживлению, а вела бы только к разрушению.
Но не все органы и ткани имеют эту удивительную способность. Скажем, трансплантологам не обязательно пересаживать целую печень, можно брать небольшой фрагмент, который умудряется превратиться в целую печень. Но если требуется пересадка легкого… Никакой фрагмент легкого не разрастется до полного органа. И вот тут вы вступаете со своими предложениями о регенерации?
Петр Тимашев: Да, вступаем, а точнее пытаемся вступить, потому что пока наши возможности очень ограниченны. Но те, кто занимается регенеративной медициной, оптимисты. Мы свято верим, что через одно-два десятилетия регенеративная медицина найдет практическое применение.
Блажен, кто верует! А конкретные примеры?
Петр Тимашев: Примеры есть. Причем не из области экспериментов, а из области реальной помощи реальным пациентам. Об уретре в печати не очень принято говорить, но давайте сделаем исключение. К нам обратился пациент, у которого вышла из строя уретра. И если бы не наши возможности, ему бы грозили калечащая операция и незавидное качество жизни. А у нас уже были свои наработки.
В наших лабораториях мы создали специальную губку из белка (коллагена), выделенного из кожи крупного рогатого скота. Губка мягкая, и надо было ее укрепить. Мы это сделали с помощью синтетического полимера. После этого взяли клетки эпителия из щеки самого пациента. Размножили и поместили их на укрепленную губку. Затем эта конструкция была трансплантирована в поврежденную уретру. Конструкция не отторгалась, поскольку в ней присутствуют клетки данного пациента. В течение полугода функция уретры полностью восстановлена.
Не всегда же можно использовать свои клетки! Это, конечно, несколько из другой области, но знаю многих онкологических пациентов, которых удается спасти благодаря донорским стволовым клеткам. Мы не раз писали о девочке, страдающей лимфобластным лейкозом, которую удалось спасти с помощью стволовых клеток, взятых у брата. Замечу, первая их пересадка не совсем удалась: организм девочки отторг стволовые клетки. А вторая попытка ее спасла. С тех пор прошло много лет. Девочка стала взрослой, живет нормально. Клетки брата стали своими.
Петр Тимашев: Но замечу: не всегда клетки родного человека помогают. К сожалению, это так. Всех тайн иммунитета, пожалуй, никто в мире пока не знает.
Если я вас правильно поняла, без своих клеток ни о какой регенеративной медицине речи быть не может. По большому счету речь идет о популярной ныне клеточной терапии? Пересадка стволовых клеток, пересадка клеток кожи мало кого удивляет. Но всегда в таких ситуациях очень остро стоит вопрос донора. Не каждый, даже тот, кто считает себя совершенно здоровым, может им стать. Есть возрастные ограничения, когда донором быть нежелательно. И конечно, донор должен быть здоров: никаких ВИЧ, сифилиса и различных инфекций быть не должно. Но организм реципиента (то есть человека, который получает эти клетки) устроен так, что иммунная система, разглядев чужаков, их отторгнет. Это ведь закон природы. Как вы его обходите?
Петр Тимашев: В регенеративной медицине мы используем разные клетки, в том числе и донорские. Как мы с вами ходим в одежде, благодаря которой можно вполне достоверно сказать, кто мы и чем занимаемся, так и каждая клетка имеет свой "наряд". По нему и идет распознавание, в первую очередь клетками иммунной системы. Если вводимые клетки будут одеты как свои или, наоборот, раздеты (то есть "обезличены"), то тогда и вероятность, что их примут за чужаков, гораздо меньше, и они смогут выполнить свою миссию. Но иногда наша задача не в том, чтобы эти клетки сами служили строительным материалом в процессе регенерации, а в том, чтобы они снабдили дополнительно место поражения веществами, которые заставят собственные клетки организма работать лучше.
Вам это удается?
Петр Тимашев: Не всегда. Но чем больше работаем в этой области, тем чаще видим положительные результаты - регенерация происходит.
В Сети прошла информация о том, что вы создали барабанную перепонку. Где она применяется?
Петр Тимашев: Нигде. Говорю это с болью, потому что нашей разработке скоро исполнится год. Этот подход успешно применен в эксперименте на шиншиллах, живущих в нашем виварии. Вся документация, положенная в таких случаях, имеется. Но разрешение на проведение клинических испытаний мы до сих пор не получили.
А что представляет собой предложенный метод?
Петр Тимашев: Дело в том, что в век всяческих мобильных устройств люди часто, даже в молодости, утрачивают слух. Прежде всего страдает барабанная перепонка. Любой отоларинголог вам скажет, что численность слабослышащих растет. Восстановление слуха становится глобальной проблемой. Никакие медикаменты восстановить барабанную перепонку не могут. Мы не случайно создали специальную группу для разработки регенеративной терапии уха. В группе врачи, химики, физики, биологи.
Мы благодарны, что у нас были добровольцы-помощники, согласившиеся дать свой костный мозг для создания "ушного устройства". Клетки костного мозга берут из бедренной кости. Эта манипуляция абсолютно безопасна для донора. Полученные клетки костного мозга помещают в биобанк, где они могут храниться сколь угодно долго. Когда необходимо, мы берем эти клетки и помещаем в губку, о которой говорилось выше. После этого полученный конструкт помещаем в ухо животному, и оно через месяц начинает слышать.
Никогда не задумывалась о том, что шиншилла, шуба из которого стоит безумных денег, служит не только украшением для дам, но еще и науке. И, кстати, вы используете белок, выделенный из кожи коров. Коров тоже держите в виварии?
Петр Тимашев: Не ехидничайте! Вы наверняка знаете, что держать коров в центре Москвы нельзя. Мы сотрудничаем с подмосковными хозяйствами, и, кстати, нам никто никогда не отказал. Белок, выделенный из кожи коров, для нас не дефицит. Да, у нашего университета есть свой виварий, в котором мы держим мышей, крыс, шиншилл, кроликов.
Но этот реципиент не человек, а шиншилла! А когда такое изделие получит человек?
Петр Тимашев: Пока ответа нет. Знаю, что в некоторых странах уже делают нечто похожее, людям возвращают слух. Мы пока ждем официальное разрешение.
Вы действительно оптимисты. У вас эти разработанные конструкции печатаются? Вот вы сегодня пришли на мою кухню, чтобы работать и к чаю принесли пряник "Ярославский рецепт". К нему дана аннотация "Пряник печатный с начинкой вишня". Понимаю, пряник напечатать проще, чем барабанную перепонку. Но пусть на меня не обижаются любители сладкого, барабанная перепонка важнее пряника.
Петр Тимашев: Конечно. Мы используем методы биопечати для создания наших конструктов. Похвастаюсь, у нас есть биопринтер. Именно свой! Его разработали наши сотрудники вместе с физиками из Института фотонных технологий ФНИЦ Кристаллография и фотоника РАН. Все это стало возможным только благодаря поддержке наших междисциплинарных работ со стороны государственной программы 5-100.
Институт, который вы возглавляете в России, единственный и неповторимый. Вы только что вернулись из Нижнего Новгорода, где выступали с докладом "Ландшафт регенеративной медицины в России". Вы говорили о том, что в нашей стране клеточные технологии развиваются не только в Москве. И это очень важно.
Петр Тимашев: Клеточные технологии - технологии будущего. Они обязательно должны стать неотъемлемой частью практического здравоохранения. Нам не нужно соперничество в этой области, нам нужно объединение усилий, чтобы мы могли максимально помочь пациентам.
Мечтать не возбраняется. Как вы считаете, может ли случиться так, что можно будет с помощью ваших технологий создать, например, руку, потом соединить ее с человеком, и она будет работать как своя?
Петр Тимашев: Думаю, это не из области только мечтаний. Не исключено, что лет через 15-20 такое произойдет. Можно будет создать (не вырастить!) руку с помощью новейших технологий, научиться ее подсаживать человеку. Не исключено!
Давно в газете, где тогда работала, готовила первую подборку статей на тему медицины, меня познакомили с молодым кандидатом медицинских наук Николаем Лопаткиным. От него впервые услышала слово "гемодиализ". А Николай Алексеевич пригласил посмотреть искусственную почку. Поехала. Думала, где-то на специальном столе будет лежать эта искусственная почка, которая, как утверждал Николай Алексеевич, спасает тех, у кого собственные почки не функционируют. А он повел меня в зал, где стояли аппараты для проведения гемодиализа. Я увидела, как они работают вместо пораженной почки. Это потом Николай Алексеевич стал известным всему миру урологом. Его имя носит институт. А гемодиализ до сих пор не устарел. До сих пор спасает. А маленькой, созданной и внедренной в организм человека чужой, но своей почки, как не было, так и нет. С помощью клеточных технологий такое возможно?
Петр Тимашев: Вся регенеративная медицина трудится, чтобы такое стало реальностью. Есть уже первые успешные результаты в области создания живой почки. Но пока это в пределах лаборатории.
Вы один из ведущих специалистов в России в области регенеративной медицины, хотя по образованию химик, доктор химических наук. А недавно на полосе "Медицина" мы опубликовали беседу с главврачом Боткинской больницы членом-корреспондентом РАН Алексеем Шабуниным, который убежден, что во главе медицинского учреждения должен быть врач. Институт регенеративной медицины - учреждение медицинское, а возглавляет его химик. Ваш комментарий?
Петр Тимашев: С Алексеем Васильевичем абсолютно согласен. Но должен заметить, он ратует за специалистов в данной области. Именно за специалиста, а не менеджера-администратора со стороны! Надеюсь, я прежде всего не менеджер и не администратор. Моя область - наука, призванная заниматься проблемами охраны здоровья. А современная медицина становится отраслью междисциплинарной. И чем дальше, тем больше.
Даже если посмотреть на крупнейшие открытия, которые поставлены на службу спасения людей от тяжелейших болезней, то не редко они созданы не чисто медиками. Испокон веков, чтобы поступить на медицинский факультет, надо сдавать экзамен по физике, химии и биологии. Без них, а теперь еще и математики, немыслимо создание новых медицинских технологий и, конечно, лекарств. А уж если говорить о регенерации, то она невозможна без объединения усилий медиков, химиков, физиков, биологов, математиков... Теперь часто как об огромном достижении хирургии говорят о роботе Да Винчи, забывая о том, что Да Винчи обязан своим происхождением прежде всего физикам…