На экраны вышла драма "В Кейптаунском порту"
У песни "В Кейптаунском порту", которая звучит в одноименном фильме Александра Велединского неоднократно (и это немного, признаться, раздражает), тоже много версий. Чего уж там - сама она и есть версия сочиненной в 30-х на идише в Нью-Йорке песни Bei Mir Bist Du Sch n, текст которой далее переводился на разные языки и до неузнаваемости видоизменялся. Неизменным оставался лишь мгновенно внедряющийся в мозг мотивчик.
Добралась песня и до СССР. А с территории бывшего Союза в 1998-м благодаря группе Red Elvises вернулась обратно в США под заголовком My Darling Lorraine, влившись в саундтрек к культовому "Шестиструнному самураю". Наконец эволюция песни была изложена в музыкальной ретроспективной антологии Псоя Короленко "Шлягер века". И это все важно. Потому что фильм "В Кейптаунском порту...", где титульная вариация "Шлягера века" рефреном повторяется, подводит этому самому веку итог. С чем лет на двадцать Велединский, пожалуй, запоздал - ну так фильм и выглядит на двадцать лет запоздавшим.
После открывающей сцены на Сахалине в 1945-м фильм забрасывает в 1996-й. И первые минут как минимум двадцать вы, скорее всего, ничего не будете понимать. Но это нормально, так специально устроено. Хитрый монтаж тщательно маскирует простоту сюжетных линий, заплетая траекторию их следов в такие кружева, от которых слегка кружится голова. Правда, эффект от этого приема рано или поздно улетучивается, камуфляж стирается, и становится очевидно, что витиеватость структуры - кажущаяся, а на самом деле все достаточно прямолинейно.
Точно как с той песней: казалось бы - где Сахалин, а где Нью-Йорк. Но ее автор вообще-то на Украине родился. Ну а дальше нетрудно проследить ее пути. Искусство границ не знает. Так же и люди, если захотят того они сами или же если так сложатся обстоятельства, способны очутиться где угодно, хоть бы и в Кейптауне.
А обстоятельства складываются по-всякому. Согласно предваряющей фильм теории, сформулированной в краткой форме, особенно замысловато любят они складываться в день солнцестояния - 22 июня. Чтобы, значит, появилась возможность качнуть вселенский маятник в сторону добра или зла. В 1996-м, где разворачиваются основные события, такая возможность точно была, как раз примерно в районе указанной даты. И маятник качнулся.
Криминальная комедия - вот что такое, по сути, "В Кейптаунском порту...". 90-е же. Старомодная - нынче про 90-е совсем по-другому снимают. Немного черная - совсем чуть-чуть. Возможно, фильму не хватает грубости, злости - но и простодушная его добрая наивность подкупает. Как и искренняя заряженность на здоровый космополитизм, характерный для изображаемой эпохи, и дружбу народов. Наивность и доброта, правда, начинают литься через край, грозя потопом, после того, как складывается забористый монтажный пазл. Тут бы и остановиться, но чувство меры Велединскому предательски изменяет, и финал тянется, словно та же патока, дольше, чем необходимо. Не изменяет зато чувство юмора - не сражающего наповал, но очень интеллигентного.