Композитор воодушевился вышедшей в 1939 году книгой Томаса Элиота "Популярная наука о кошках, написанная Старым Опоссумом". Триумф мюзикла в Лондоне был обвальным - никто такого не ожидал: Уэббер в этом случае явно не рассчитывал на вечность и с яркими мелодиями, мягко говоря, не перебрал. Но "Кошек" немедленно поставили в Нью-Йорке, где они стали четвертым по долгожительству супершоу в истории Бродвея.
Один из вариантов привозили в перестроечную Москву, и я помню, как толпы меломанов и кошколюбов штурмовали Театр оперетты, а потом изящные балерины в пушистых трико ползали по зрительским рядам, весьма артистично шурша по нашим головам и смущая молодежь нездешними ароматами от Dolce&Gabbana. Это хорошо запомнилось, сам же спектакль - очень смутно. Он оказался во всех отношениях непривычен: в нем не было сюжета в обычном понимании этого слова.
Все начинается с того, что самую беззащитную из домашних кошек Викторию хозяева бросают на произвол судьбы, и она попадает в стаю уличных котов - неотесанных, но все же джентльменов. Виктории в мюзикле отведены лучшие танцевально-пластические этюды, и в новом фильме ее играет прима Королевского балета "Ковент-гарден" 27-летняя Франческа Хейворд. Кошки собрались на свое празднество, где, как танцовщики в мюзикле "Кордебалет", поочередно представляются друг другу и публике, делятся своими печалями, вожделениями и сладкими мечтами. Такое получается состязание кошачьих талантов, где выбранный вожаком победитель обретает шанс вкусить радости очередной из гипотетических девяти кошачьих жизней. Сугубо бесконфликтное либретто, которое и драматургией не назовешь, но слава на всю планету.
Из поэмы Элиота в шоу пришли труднопроизносимые кошачьи имена, самые простенькие из которых Бомбалурина и Гризабелла. Вообще, и в поэме Элиота и в мюзикле Уэббера имена кошек имеют важные мистические значения. У каждой три имени. Первое - всякие Мурки и Васьки - дают кошкам их хозяева. Второе принято в кошачьем сообществе. Третье - самое интимное, его знает только его обладатель. Излишне объяснять, какое из них главное.
Когда-то, в 1981-м, в партии потрепанной жизнью белой кошки Гризабеллы должна была блеснуть сама Джуди Денч, но она растянула ахиллесово сухожилие и выбыла из строя. Теперь в фильме Купера она берет реванш в роли старого кота Дьютеронома (у нас это заковыристое имя переводят как Второзаконие) - предводителя стаи, прожившего на своем веку уже множество жизней и помнящего еще королеву Викторию.
Каждому из хвостатых в этом фильме-концерте дан своего рода музыкальный монолог; наиболее известна завершающая первый акт проникновенная Memory многоопытной Гризабеллы. Но действенного сюжета, повторяю, нет, и взяться за такую экранизацию мог только очень отважный режиссер. Ведь если спектакль легко делает безусловной любую условность, способен вовлечь публику в азартную театральную игру и захватить энергетикой живого музыкального действа, то кино, как его ни крути, - некоторым образом консервы, оно безусловно по природе и требует допингов в виде хорошо закрученной фабулы, конфликта, сшибки ярких характеров.
Требует, наконец, оригинального режиссерского концепта, который оправдал бы и сделал органичной пляску мохнатых размалеванных фигур из непритязательного детского утренника. Ничего этого в фильме "Кошки" нет, и зрителю остается дивиться сомнительного вкуса костюмам и гримам, имитациям кадра под классического Басби Беркли и превосходно записанному звуку, который номинирован на премию Гильдии звукорежиссеров, но недоступен в России, где, понятно, сплошной уцененный дубляж.
Даже главный конек всех театральных версий - хореография, по идее передающая кошачью пластику, - здесь явно подкачал: повадки глистообразных фигур в пушистых трико мало напоминает кошачьи, а слишком фундаментальные гримы лишают людей-кошек даже подобия мимики. Кто-то из американских критиков остроумно заметил, что персонажи фильма смахивают скорее на жертв экспериментов с острова доктора Моро, чем на наших домашних любимцев. А сам фильм больше похож на серию телевизионных клипов, чем на цельное кинематографическое действо.
Британец Том Хупер семь лет назад снял - с весьма скромной долей успеха - фильм по мюзиклу "Отверженные", но там в основе все-таки был роман Гюго, были выписанные мастером характеры, был исторический фон. С "Кошками" все оказалось неизмеримо сложнее. Музыка Уэббера, лишенная активной поддержки наэлектризованного зала, обнаружила, что не принадлежит к лучшим творениям мастера.
Место действия - городская свалка - при самой буйной фантазии не кажется цветущим кошачьим раем. Приглашенные на проект мастера по компьютерным эффектам, костюмам и гримам оказались бескрылыми занудами. По жизни обаятельное семейство кошачьих на экране предстало собранием существ невыразительных, неотличимых друг от друга и лишенных даже признаков обаяния. Возникло тягостно монотонное зрелище не слишком высокого вкуса - сомнительный сюрприз к Новому году. Крысы и мюзиклофобы празднуют победу: Год Кошек явно не задался.