О съемках исторической драмы "Союз спасения" рассказал ее режиссер

Масштабная историческая драма "Союз Спасения", рассказывающая современным языком историю восстания декабристов, вышла в российский прокат 26 декабря.

На данный момент фильм, который делался более пяти лет, собрал в прокате около 700 млн рублей, при этом вызвав яркие споры и дискуссии.

На вопросы обозревателя "РГ" ответил режиссер Андрей Кравчук.

У вас очень мощные спецэффекты в картине. Трудно не заиграться в них, когда делаешь серьезное кино?

Андрей Кравчук: Нет. Просто все-таки хотелось показать все как есть - чтобы не было ощущения условности. Потому что, когда мы стали все изучать подробно, то я вдруг с ужасом узнал, что пушки на Сенатской площади стояли на углу Адмиралтейского бульвара, метрах в 50 от людей, и расстреливали картечью в упор. И даже в воспоминаниях Бестужев рассказывал, что рядом с ним в клочья разнесло картечью молодого барабанщика. Но мы это не показывали - старались щадить зрителя.

Но у вас в фильме тоже крови немало.

Андрей Кравчук: Конечно, она есть. Если по официальным данным погибло около полутора тысяч человек. Большая часть из них была расстреляна в упор и утонула в ледяной воде.

Какие книжки, исторические свидетельства эпохи оказали на вас наибольшее влияние?

Андрей Кравчук: Меня поразила книга Якова Гордина "Мятеж реформаторов". Любопытно было читать "Русскую правду" Пестеля. Она тяжелым языком написана, но это - неожиданный документ. Мемуары Николая I, то, что написал Трубецкой про допросы декабристов, его же "Манифест к русскому народу". И очень хорошую точку зрения на все это дал Лев Толстой. У него есть незаконченный роман о декабристах, он начал его писать, потом бросил и написал "Войну и мир".

У вас в фильме есть моменты, которые мне напомнили "Войну и мир". Может быть, Лев Толстой так повлиял?

Андрей Кравчук: Толстой - один из моих любимых писателей. Он не мог не влиять. Естественно, я перечитывал в процессе работы над фильмом "Войну и мир". Все равно очень важно выстраивать отношения между людьми, а они имеют какие-то свои нюансы.

Андрей, я смотрю практически все, что вы снимаете. Но что касается "Адмирала" и "Викинга", там все-таки кинополотна задумывались как сериалы. А "Союз Спасения"?

Андрей Кравчук: "Викинг" мы снимали как фильм, не думали про сериал. Просто материала оказалось много. И возможно, степень натурализма, того, который нам был необходим, непроста для восприятия. Поэтому мы сильно ужимались. Четыре часа была первая сборка материала.

А в "Союзе Спасения" сколько получилось материала?

Андрей Кравчук: Точно так же: первая сборка - около четырех часов. Но здесь сокращать было легче, и в этом случае только - кино. Сериала не будет.

У вас в фильме коптерные съемки очень эффектные. Как так делается: снимается сверху вид, и... совершенно другая эпоха?

Андрей Кравчук: Не буду раскрывать все секреты. У нас много компьютерной графики. Сейчас же Петербург выглядит иначе. Правда, мы построили "украинскую" деревню в Белгородской области. Она была как живая, и мы ее оставили там - подарили эту декорацию местным жителям.

Режиссер Андрей Кравчук перечитывал во время работы "Войну и мир". Фото: РИА Новости www.ria.ru

А как вы в Питере снимали?

Андрей Кравчук: Тяжело. Морозы были чудовищные. На самой Сенатской площади мы не снимали - она сейчас выглядит по-другому, чем у нас в кино. Здания Сената и Синода сейчас не соединены аркой, и так далее. Сенатскую площадь мы снимали в павильонах. Специально строился и Исаакиевский собор. Дворцовую площадь и на Мойке снимали в реальности. А также - в Гатчине, в Екатерининском дворце, в Екатерининском парке.

Ваш следующий фильм будет называться "Рюрик". Можно ли сказать, какие времена вас притягивают больше?

Андрей Кравчук: Времена декабристов были любопытны, сложны. Но Древняя Русь... В ней есть какая-то магия. Вот это существование язычества, более открытых страстей и прочее. Наверное, это какие-то вещи, которые не удалось оставить в фильме "Викинг", они все равно внутри живут, и хочется их тоже дореализовать.

Свой взгляд

Открытие проекта - реконструкторы

Возникли споры об идеологической составляющей фильма. Об этом мы спросили у продюсера.

Анатолий Максимов: Главный риск, на который мы пошли, а речь идет о мейнстримовском кино для широкой аудитории, - не дали возможности зрителю присоединиться ни к одной из противостоящих друг другу сил. Поскольку мы - не над схваткой, а внутри. Для нас главный месседж в том, что речь - о гражданской войне, которая длится в разных фазах уже 200 лет. Главная драматическая арка не внутри отдельно взятого героя, а внутри зрителя, который может присоединиться к такому построению фильма. Мы привыкли к тому, что враги с одной или другой стороны. А то, что враги - свои? Как к этому относиться? Вот в этом главная особенность идеологии фильма.

Костюмы в фильме просто великолепны...

Анатолий Максимов: Костюмы очень сложные, потому что мы больше полутысячи их сделали. Они действительно хорошие. Во время проката мы в кинотеатрах делали инсталляции, включая сложнопостановочный реквизит, и даже реконструкторов привлекали. Для меня главное открытие проекта - это реконструкторы. Люди, которым интересно жить. Они одной частью мозга живут в другом времени. Не от скуки это делают, для них это драйв. У нас массовка большая - до 800 человек. Мы всех, кто работал над фильмом - и реконструкторов, и массовку, в конце снимали, делали фото в костюме, и дарили фотографию. И каждому в конце съемок сделали альбом - каким он был.

Кадры расстрела на Сенатской площади сделаны с большим мастерством - такого не было ранее в российском кино. И от этого они впечатляют еще больше.