Поделиться
Магическое искусство - это, конечно, живопись. Она, с точки зрения Дали, одна могла помочь поставленной задаче - "Победить иррациональное". Именно так называлась его статья 1935 года. В отличие от Андре Бретона и парижских сюрреалистов, делавших ставку на автоматизм бессознательного письма и рисования, великий испанец не собирался полагаться на "объективный случай". Он этот "случай" провоцирует с помощью игры. Если жизнь есть сон, а театр - это жизнь, то театр - это греза наяву. Актерами в этой грезе у Дали могут оказаться морские ежи и дохлые ослы, потекшие часы и бюст Ньютона, его жена Гала или губы голливудской актрисы… Но режиссером, дирижером и устроителем этого действия становится художник.
Вот как сам Сальвадоре Дали говорил о своем методе, который называл на ученый лад "параноидально-критическим".
Излагая суть своего метода в одном из интервью 1934 года, Дали утверждает: "Я создаю все свои работы подсознательно. Я никогда не использую натурщиков и не пишу с натуры пейзажи. Все сделанное - это мое воображение. (...) Иногда мне требуется какое-то время, чтобы понять, что я создал. Все эти сцены моего воображения уходят корнями в Испанию - мою родную Каталонию, и, возможно, юг Андалузии".
Это не помешало ему в другой раз добавить: "Природа подражает художнику. Бредовый ландшафт мыса Креус изо всех сил старается походить на пейзажи Дали".
В 1934 Дали обработал фотографию голливудской кинодивы Мэй Уэст. Название "Лицо Мэй Уэст, которое можно употребить как квартиру" звучало вполне в духе сюрреализма. Но в гуаши по журнальной полосе уже просматривается "портрет интерьера"... Художник сводит ироничность трактовки кинозвезды к минимуму, "практически не искажая глаза, "достроенные" пейзажами в рамах, и превращая курносый носик в пятачок, на который водружает золотые каминные часы... Прическа вполне натуральным образом становится мягким порталом занавеси, а ключевую позицию в угадываемой анфиладе занимает пухлый рот кинодивы, подчеркнуто наивным способом преобразованный в кушетку.
Через два года "кушетка губ Мэй Уэст" превращается в реальный, хотя и сугубо выставочный объект.
Затем губы Мэй Уэст "заиграют" как ювелирное украшение от Сальвадора Дали.
В 1981 он повторит рисунок рта и носа Мэй Уэст как проект флакона для именного парфюма Дали. Высеченный из горного хрусталя флакон был предъявлен публике в музее Жакмар-Андре в Париже...
Наконец, по эскизу Дали каталонский архитектор Оскар Тусквест выстроил объемный коллаж "Комната Мэй Уэст" в Театре-Музее Дали в Фигерасе.
Дали работал над литографиями к "Дон Кихоту" в 1956-1957 годах. К проекту он подошел не только как изобретательный график, но и как опытный шоумен: весь процесс работы был превращен в театрализованное представление и тщательно задокументирован.
При огромном скоплении публики и прессы художник стрелял в литографский камень из аркебузы XV века пулями, заправленными краской; разбивал о камень начиненные тушью носорожьи рога и остовы улиток; приводил в движение особые спирали, по которым краситель стекал на печатную форму.
Эту технику он назвал "булетизмом" (от фр. boulet - ядро). Мэтр утверждал, что именно спонтанные взрывы краски определили метаморфозы Рыцаря печального образа. Впрочем, секрет скорее в сочетании "булетизма" с тщательно проработанным, почти академическим рисунком, иногда - с коллажными вкраплениями.
Эксцентрично подошел Дали к изготовлению бронзового рельефного переплета "Апокалипсиса Святого Иоанна". В этой работе были задействованы драгоценные камни и самые обыкновенные вилки, миниатюрная скульптура и остов морского ежа, а также швейные машинки, вдавленные друг в друга с помощью парового катка. На презентацию книги художник пришел в костюме космонавта.
Представляя знакомым некую Нанси де Шарбоньер, художник с удовольствием рассказывал о ее участии в работе над иллюстрациями к Священному Писанию: "Она изображала ангела!... У Нанси такая красивая задница! Так вот, я заставил ее сесть на тушь, потом посадил на лист бумаги - у полученных отпечатков были очертания ангельских крыльев".
Творческое содружество хореографа Леонида Мясина и Сальвадора Дали дало три оригинальных спектакля - "Вакханалия" (1939), "Лабиринт" (1941) и "Безумный Тристан" (1944).
Вот как пишет Мясин о работе с Дали над балетом "Лабиринт":
"В начале 1941 года Сальвадор Дали предложил мне заняться еще одним балетом, придуманным им для меня. На этот раз его выбор пал на шубертовскую Симфонию До-мажор, на фоне которого разворачивалось бы действие модернистской версии истории Терсея и Ариадны. (...)
Дали говорил очень убедительно, и я уже полностью чувствовал себя подвластным его причудливому символизму. (...) В эпизоде, когда Тесей убивает Минотавра, Дали хотел использовать настоящую голову теленка, затем должна была следовать сцена, в которой танцоры торжественно отрезали куски от головы и ели их. Однажды вечером, после того как начались репетиции, мы с Дали поехали в такси на 6-ю авеню и стали объезжать один ресторан за другим в поисках головы теленка. Официанты были ошеломлены, но любезны. Лучшее, что они могли нам предложить, был телячий сэндвич!"
В 1944 году Дали заметил: "Я давно хочу написать оперу. Мы не раз говорили об этом с моим большим другом великим поэтом Федерико Гарсиа Лоркой. Он даже чуть было не принялся за либретто. Теперь я остался один, но это ничего не меняет - оперу я сочиню. Мне осталось записать партитуру. Надо только выбрать время и засесть за нотную грамоту". Время отыскалось нескоро - за нотную грамоту Дали засел на восьмом десятке лет.
"Я, убежденный рационалист, погружаюсь в глубины Иррационального не ради этих глубин, не ради подсознания, залюбовавшегося собой. В отличие от многих я борюсь за победу над Иррациональным".
Высказывания Сальвадора Дали взяты из сборника "Дали вблизи и вдали".