Роковым днем случился быть четверг, 23 июня 2016 года, после того как держатели британских паспортов опустили в урны избирательных участков свои бюллетени с ответом на вопрос желают ли они уйти из ЕС или же желают в нем остаться. Судя по тому как отреагировали на референдум о дальнейшем членстве в Евросоюзе здешние граждане, должной серьезности и ответственности перед своим будущим они не проявили. Может быть, потому что были заняты другими делами или поленились дойти до избирательного участка. Вполне вероятно к тому же, что мало кому могло прийти в голову, что вопрос быть или не быть в ЕС окажется определяющим для будущего их страны и лично для каждого. Что и понятно - в единой команде с Европой британцы прожили к тому времени без малого 43 года. Проще говоря, считали это сожительство само собой разумеющимся.
Но невозможное произошло. Ответом на референдум стало решение большинства граждан Альбиона о выходе из Европейского союза. За отставание в нем проголосовали 48,1%, за выход - 51,9%.
Случившееся напоминало разрушительное по силе землетрясение. Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон претерпел шок и впал в отчаяние: подобного исхода в руководстве страны не ждали. Хозяин канцелярии на Даунинг-стрит в страшном сне не мог предположить, что британцы проголосуют за "брекзит". Объявленный им референдум должен был якобы лишь подтвердить статус-кво Великобритании как мощного авторитетного партнера Евросоюза - и не более того. Все что оставалось проигравшему премьер-министру - это подать в отставку. Что он незамедлительно и сделал. На место Кэмерона в резиденцию на Даунинг-стрит въехала Тереза Мэй, возглавлявшая до этого Министерство внутренних дел.
Впечатляющей была и реакция народная. Предстоящий разрыв с Европой не укладывался в голове. Встретив на следующее после референдума утро своих соседей по дому, а чуть позже и своих коллег журналистов, я оказалась в кругу людей, не желающих поверить в то, что произошло. А произошло то, что за одну судьбоносную ночь страна оказалась раздробленной на два непримиримых лагеря - еврофилов и еврофобов. Привычная мирная жизнь дала трещину. Противостояние сторон, обозначенных референдумом как "ливеры" (ухожденцы из ЕС ) и "ремейнеры" (оставальцы в ЕС), стало новой и неожиданно жесткой реальностью Британии.
Три с лишним года спустя после референдума недавно ушедший в отставку спикер Палаты общин британского парламента Джон Беркоу назовет решение этого парламента о разрыве с Евросоюзом "величайшей ошибкой внешней политики за весь послевоенный период". Нет сомнений, что под этим вердиктом подписались бы сегодня миллионы британцев.
"Это устрашающе засчитать нормой экстраординарные перемены в поведении нашей нации, случившиеся после референдума. Мы, бывшие сильной, уверенной в себе и надежной страной, превратились в ту, что демонстрирует все симптомы чрезвычайно низкой самооценки и искренний страх перед состоянием политики по всему нашему континенту, не испытанному со времен холодной войны. Ни одна другая страна не выиграла так много, как мы от нашего членства в едином рынке. Сегодня мы наслаждаемся относительным благополучием в нашей стране, о котором предыдущие поколения могли только мечтать" - такую оценку членству Британии в Евросоюзе поставило в своей статье возникшее в Британии на волне "брекзита" проевропейское издание The New European ("Новый Европеец"). Решение о выходе или оставании в Евросоюзе было названо противниками "брекзита" "самым значительным моментом в истории нашей нации".
Возникает закономерный вопрос: каким образом и почему Британия, шестая по величине экономика в мире, входящая в крупнейший блок свободной торговли, страна, известная всему миру своими достижениями в науке, культуре и бизнесе, пришла к удивившему мир решению о закрытии для Европы своих границ? Почему таким заманчивым стал для британцев уход из престижного европейского клуба, с которым они просуществовали бок о бок во взаимовыгодном сотрудничестве без малого полстолетия?
Не исключено, что сработал синдром апломба былой империи, в чьих обширных владениях "никогда не заходило солнце". Возможно, что не сомневающаяся в своих силах Британия сочла, что ей выгоднее будет самой устанавливать законы и принимать решения, нежели получать их из Брюсселя. Надо полагать, что сработал в пользу "брекзита" и "одобрямс" разводу Британии с Европейским союзом, полученный от американского президента. Дональд Трамп, не слишком жалующий Европу, судя по всему, предпочел бы видеть британских "кузенов" в своей собственной, а не в европейской компании. Тем паче, что для британских премьеров их спецотношения с США всегда были приоритетными. Поэтому можно предположить, что американский вектор считался более важным, нежели вектор европейский.
Что же касается простых британцев, то они, судя по всему, не слишком склонны дружить с Америкой домами, опасаясь, что из-за океана им пришлют хлорированных кур, а также сделают ныне бесплатную британскую медицину платной. Хотя Трамп о возможной приватизации Национальной службы здравоохранения Британии до сего дня никаких сенсационных заявлений не делал.
Однако в сторону большую политику. Обернемся к британскому народу, который под знаменами Евросоюза многотысячными демонстрациями шествовал все последние три с лишним года по городам и весям в надежде остановить развод с Европой. За стенами парламента, насчитывающего свою историю с XIII века, шли между тем жестокие баталии между правящей партией консерваторов и противостоящей ей оппозицией в лице лейбористов, либеральных демократов, "зеленых" и Шотландской национальной партии. Звучали в древнем Вестминстере требования повторного референдума, предложения "мягкого" компромиссного "брекзита" , а также досрочных парламентских выборов. Накал страстей в цитадели демократии нередко зашкаливал при этом за все мыслимые нормы приличного поведения, но слугам народа было уже не до церемоний.
"Брекзит" породил прецеденты, которые вчера еще казались невозможными. Так, союзниками в противостоянии выходу из Европы оказались бывшие непримиримые политические противники. Экс-премьер Великобритании лейборист Тони Блэр, провозгласивший в годы своего премьерства эпоху "новых лейбористов" и взявший курс на "крутую Британию", встал плечом к плечу с бывшим консервативным премьер-министром Джоном Мейджором. На предвыборном ралли в канун всеобщих парламентских выборов Блэр, не скрывая своих эмоций, сказал: "Есть пять слов, которые я никогда не поверил бы, что скажу их: "Спасибо Господу за Джона Мейджора". И добавил: "Обращаюсь к Джону, к Майклу Хезелтайну (вице-премьер-министр в годы правления Джона Мейджора. - Ред.). Годами я выступал против вас, сегодня это честь для меня стоять рядом с вами" .
А между тем Европа, с которой четвертый год подряд разводилась Британия, медленно, но верно сползала к усталости и унынию от нескончаемой саги "брекзита". Ушедший в отставку в конце года с поста президента Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер, презрев дипломатические церемонии, прямодушно заявил: "Если это не случится, если Великобритания не уйдет (из ЕС. - Ред.) до конца марта, тогда мы в руках Божьих. А я полагаю, что даже Бог иногда приходит к пределу своего терпения".
К пределу терпения подошел, как и следовало ожидать, и британский бизнес. Экономисты оказались единодушны в том, что уход из Европейского союза в среднесрочной и в долгосрочной перспективе неблагоприятно отразится на британской экономике. Эксперты соглашаются, что "брекзит" с большой долей вероятности урежет реальный доход на душу населения. Исследования показывают, что расчеты возможного сокращения ВНП будут колебаться между 1,2-4,5%. Упадут также на 1-10% доходы на каждого британца. Эти подсчеты различаются в зависимости от того, пойдет ли Британия на жесткий или на мягкий "брекзит". Из просочившегося в январе 2018 года анализа, сделанного британским правительством, следует, что экономический рост Великобритании "зачахнет" как минимум на 2-8% на протяжении 15 лет после "брекзита". Опять же в зависимости от сценария ухода.
Ожидается, что после выхода из Евросоюза Соединенное Королевство изрядно потеряет во внешней торговле. Исследования экономистов Кембриджского университета показали, что при жестком "брекзите", когда Британия перешла бы на правила ВТО, лишь одна треть всего британского экспорта в Евросоюз стала бы беспошлинной, тогда как четверть экспорта, по всей вероятности, наткнулась бы на высокие торговые барьеры.
После референдума о выходе Британии из ЕС впечатляющее число компаний переместили свои активы, офисы и бизнес-операции из Британии в континентальную Европу. К началу апреля 2019 года банки вывели из Британии более 1 триллиона американских долларов. Страховые компании перевели из Британии 130 млрд долларов. 269 компаний банковского и финансового секторa, убегая от "брекзита", переместили часть своего бизнеса в чужие края. Основными пунктами назначения стали ирландский Дублин (30%), Люксембург (18%), Франкфурт (12%), Париж (12%) и Амстердам (10%).
Одновременно с уходом в безопасные зоны британских капиталов началось бегство компаний с Туманного Альбиона. Миллиардер Джеймс Дайсон, производитель высококлассных пылесосов, предпочел брекзитовской Британии далекий Сингапур. Гудбай сказала Британии Sony, переведшая свою штаб-квартиру в Амстердам. Туда же отправился и Panasonic. Частично, а то и полностью, эвакуировали с Альбиона свои предприятия такие гиганты, как Airbus, British Steel, Ford, Toyota, BMW, Honda, Philips, Rolls-Royce, Unilever. Список именитых ухожденцев можно было бы продолжить. Впрочем, определенная логика в бегстве компаний и капиталов очевидно присутствует: сидеть на проснувшемся вулкане хоть и азартная игра, но не безопасная.
Свалилась на Британию и еще одна головная боль - официально заявленное намерение Шотландии выйти из состава Соединенного Королевства. Шотландская национальная партия, решительно настроенная на отставание в Евросоюзе и выигравшая по итогам недавних парламентских выборов с большим перевесом, заявила Вестминстеру о готовности провести референдум о разводе. Джонсон ответил категорическим "нет", но шотландский вопрос остался висеть в воздухе.
А между тем самым печальным следствием "брекзита" стали неизбежные перемены в жизни людей - как британцев, так и европейцев. Все три с половиной "брекзитных" года и сами британцы, и проживающиe в их стране европейские граждане провели под током высокого напряжения, не ведая, что же им ожидать от "брекзита". 3,6 миллиона европейцев, чьим домом стал Туманный Альбион, и более миллиона британцев, обосновавшихся в Европе оказались заложниками грандиозных политических пертурбаций. Пенсионеры из Британии, переехавшие доживать свой век в теплых краях Испании или Португалии, уже не смогли бы срочно продать свои дома и начать обустраивать жизнь на родине сначала. А переселившимся в Британию европейцам пришлось бы срочно искать работу в своей "бывшей" стране, расставаясь с друзьями, работой и привычным образом жизни.
Надежд на возврат Соединенного Королевства к Евросоюзу сегодня нет и, пожалуй, не будет в ближайшие десятилетия. Разве что случится чудо. На недавних всеобщих парламентских выборах Британия проголосовала подавляющим большинством за пробрекзитовскую Консервативную партию и за ее харизматичного премьер-министра Бориса Джонсона. А стало быть, тем самым - за развод с Европой.