Поделиться
Сергей Викторович, сегодня у всех на слуху непростая ситуация, которая сложилась вокруг сирийской провинции Идлиб, где произошли столкновения турецких и сирийских военных. Может ли Россия помочь снижению напряженности, наладив дипломатическое взаимодействие между Дамаском и Анкарой?
Сергей Лавров: В одиночку помочь никто не может. Даже Россия с ее существенно возросшими за последние годы возможностями в том, что касается сирийского урегулирования. С тех пор, как законное правительство Сирийской Арабской Республики обратилось к нам с просьбой о военной помощи, когда пять лет назад вокруг Дамаска уже сжималось кольцо террористов, и мы на эту просьбу по решению президента Путина откликнулись, ситуация там кардинально изменилась. Напомню, что в тот период, летом 2015 года, никто из западных, да и других наших внешних партнеров даже не упоминал о необходимости политического процесса. Все ждали военной победы над "режимом Асада", как они выражались. И когда этот "режим", который на самом деле является законным правительством государства - полноправного члена ООН, при помощи прежде всего России, но также Ирана (куда тоже была направлена соответствующая легитимная просьба), не только выстоял, но и отвоевал подавляющую часть утраченной территории, - конечно, тогда уже разговоры о политическом процессе стали звучать более настойчиво оттуда, где их раньше никто даже не затевал.
Понятно, что это меняет ситуацию "на земле". Решающую роль в том, чтобы был завязан какой-то политический процесс, напомню, сыграли Россия, Турция и Иран. Предыдущий представитель Генерального секретаря ООН господин де Мистура под колоссальным воздействием западных стран затягивал начало справедливых, равноправных переговоров в Женеве между сирийским правительством и оппозицией, пытаясь выторговать для противников Башара Асада более благоприятные условия. В 2016 году переговоры переносились несколько раз. Намечалось все на апрель, затем сползло на май, потом на август, потом на сентябрь, потом на октябрь. И в итоге по линии той самой "женевской площадки" ничего не произошло. Тогда в конце 2016 года Россия, Турция и Иран взяли на себя инициативу и создали астанинский формат. Он впервые был нацелен на то, чтобы свести за столом переговоров правительство Асада не с зарубежной оппозицией, которая никого особо не представляет, живет в столицах стран региона и в Европе весьма припеваючи, а с представителями вооруженной сирийской оппозиции. То есть за один стол впервые сели те, кто смотрит друг на друга через прицелы "на земле".
И астанинский процесс доказал свою состоятельность уже через год после его создания. Резко снизился уровень насилия на земле, состоялся Конгресс сирийского национального диалога в Сочи. По его итогам были приняты документы, которые и легли в основу того политического процесса, который мы сейчас наблюдаем, включая 12 принципов урегулирования. Именно астанинский процесс помог новому специальному посланнику Генерального секретаря ООН по Сирии господину Педерсену сформировать работоспособные структуры из оппозиции, правительственной делегации и делегации гражданского общества, согласовать порядок их работы, правила процедуры и так далее. Подчеркну, это делалось при постоянной последовательной поддержке России, Турции и Ирана, вопреки действиям западных стран, которые пытались сорвать формирование Конституционного комитета. В результате его работа началась на год позже, чем могла бы начаться в случае выполнения теми же нашими германскими и французскими коллегами договоренностей, достигнутых на саммите России, Турции, Франции и Германии в Стамбуле осенью 2018 года. Но тем не менее комитет начал работу. А параллельно с этим астанинский процесс, как вы знаете, дал старт концепции зон деэскалации.
Были согласованы четыре таких зоны, все они были сформированы. В трех бывших зонах (они уже не зоны деэскалации) восстановлена власть законного правительства. И вооруженная оппозиция присоединилась к политическому процессу. Те же, кто представляет террористические структуры, квалифицированные в качестве таковых Советом Безопасности ООН, сгрудились в последней зоне деэскалации Идлиб, а также вокруг Алеппо, Хамы и близлежащих районов. По этой зоне есть отдельные договоренности, достигнутые между президентами России и Турции. Дважды эта тема рассматривалась в сентябре 2018 года, затем в октябре 2019 года. В обоих случаях приняты конкретные документы, предполагающие обязательства Москвы и Анкары как "кураторов" этого "идлибского" формата, прежде всего в том, что касается обеспечения безопасности гражданских лиц, доставки гуманитарной помощи, продовольствия, медикаментов и других гуманитарных грузов, обеспечения безопасности в целом с точки зрения прекращения конфликта. Было заключено соглашение о том, что там объявляется перемирие, прекращение огня - с оговоркой, что террористические группировки из списков Совета Безопасности ООН под режим прекращения огня не подпадают и подпадать не могут. Одновременно была достигнута договоренность, что внутри этой зоны деэскалации создается 10-20-километровая демилитаризованная полоса. Это было сделано для того, чтобы сократить риски атак изнутри идлибской зоны со стороны радикальных элементов по сирийским объектам - и военным, и гражданским, и по российской военно-воздушной базе Хмеймим, которая десятки раз становилась объектом нападений с использованием ударных беспилотников.
Я в понедельник разговаривал в очередной раз с моим коллегой, министром иностранных дел Турции Мевлютом Чавушоглу, наши военные находятся в постоянном контакте. К сожалению, на данном этапе турецкая сторона не смогла выполнить пару ключевых обязательств, которые призваны были разрешить проблему Идлиба в корне. Первое обязательство - отмежевать ту вооруженную оппозицию, которая сотрудничает с турками и готова к диалогу с правительством в рамках политического процесса, от террористов "Джебхат ан-Нусры", которая мимикрировала в "Хейят Тахрир аш-Шам" (группировки запрещены в РФ. - Прим. "РГ"). Обе эти организации включены в террористические списки Совета Безопасности ООН, поэтому ни "нусровцам", ни их новой инкарнации в Идлибе делать нечего. Максимум, о чем мы договаривались (и это уже было в 2019 году), - что режим тишины, если он будет уважаться всеми, должен соблюдаться. Но даже после повторного, в третий раз, напоминания по линии России и Турции в адрес всех, кто находится в идлибской зоне, бандиты, о которых я упомянул, не прекращали своих провокационных действий.
И вот буквально позавчера имела место очередная попытка атаки ударным беспилотником на нашу базу Хмеймим. Она была пресечена средствами ПВО, которые имеются на базе. А обстрелы сирийских позиций и гражданских объектов за пределами идлибской зоны проводятся регулярно. Еще одна причина такого положения заключается в том, что эта демилитаризованная 10-20-километровая полоса внутри идлибской зоны не была создана, и об этом тоже мы напомнили нашим турецким партнерам. Будем продолжать добиваться выполнения всех пунктов решений, которые принимали президенты. При этом поступает информация о развертывании турецких войск у идлибской зоны, о том, что начинаются боестолкновения между ними и подразделениями сирийской армии. Наши военные отслеживают эту ситуацию. По нашим данным, о которых Генеральный штаб уже сообщал, турецкие военные выдвигались на определенные объекты внутри идлибской зоны деэскалации, не предупредив об этих передвижениях. Поэтому мы не смогли предупредить сирийскую армию. Удары были нанесены, турецкая сторона грозится предпринять ответные действия. Это все, конечно, весьма и весьма печально. И мы призываем строго выполнять сочинские договоренности по Идлибу 2018 и 2019 годов. Второй аспект, связанный с рисками и угрозами, которые проистекают из идлибской зоны деэскалации, заключается в перемещении сотен боевиков, включая, как я понимаю, "нусровцев" и бойцов "Хайят Тахрир аш-Шам" (группировки запрещены в РФ. - Прим. "РГ"), из идлибской зоны деэскалации в Ливию для того, чтобы наращивать боевые действия и в этой стране. Так что еще раз подчеркну: в одиночку, как вы понимаете, с учетом всех факторов, которые я упомянул, эту проблему решить Россия не может. Но Россия может добиваться безусловного добросовестного выполнения в полном объеме тех договоренностей, которые существуют по Идлибу. И об этом мы говорим с нашими турецкими партнерами.
Недавно президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган во время визита в Киев высказался по поводу положения крымских татар. Как вы можете прокомментировать прозвучавшие оценки?
Сергей Лавров: В отношении позиции Турции по крымским татарам не прозвучало ничего нового. Президент Эрдоган на переговорах с президентом Путиным, которые проходят регулярно по нескольку раз в год, выступает с таких же позиций. Нам этот подход Анкары, эти оценки известны. Вчера Кремль уже комментировал этот вопрос. Мы исходим из того, что нужно посмотреть на происходящее в Крыму своими глазами, а не со стороны. Все те, кто побывал в Крыму (а таких все больше и больше), причем не только деятели культуры, которые участвуют в различных фестивалях (например, фестивале джаза в Коктебеле), в гуманитарных форумах, не только представители гражданского общества и бизнеса, но и многие политики, приезжающие в том числе из Западной Европы, из натовских стран, члены их парламентов, сразу же понимают: все, что говорится о нарушениях прав человека в отношении крымских татар в Крыму, является просто откровенной ложью. И все призывы к России допустить иностранных наблюдателей - это от лукавого, разговоры в пользу бедных. Если кто-то хочет приехать - пожалуйста, ради бога, никаких проблем нет. Проезжайте через территорию Российской Федерации по нашему прекрасному мосту. Все, кто хотел, давно уже побывали на полуострове, давно все уже увидели. Но вот эти ребята особо настырно требуют допуска наблюдателей только для того, чтобы заехать с территории Украины. Тем самым они подчеркивают политизированный характер своей затеи. Наверное, именно эти люди будут поддерживать преступный замысел Джемилева и прочих лидеров "меджлиса крымско-татарского народа" (признан экстремистской организацией и запрещен в РФ. - Прим. "РГ"), которые объявили, что в начале мая они пойдут походом на Крым и ни перед чем не остановятся. Собственно, западные и вообще иностранные поборники такого отношения к проблеме крымских татар подпитывают подобного рода инициативы, которые могут очень плохо кончиться. По крайней мере, нарушить безопасность крымчан мы ни в коем случае не позволим.
Президент Эрдоган имеет приглашение посетить Крым. Он его не отверг. Приглашение было сделано в связи с предстоящим открытием крупнейшей мечети в Симферополе. Никогда при украинской власти в Крыму не строились мечети, и тогда никто вообще не думал о каких-то религиозных правах крымских татар. Вы знаете, что язык крымских татар обрел статус государственного вместе с русским и украинским только после возвращения Крыма в состав России. И знаете, что политическая реабилитация состоялась только после возвращения Крыма в состав России. Да и земельная амнистия тоже произошла именно сейчас. Поэтому ни единого факта о том, что какие-то права крымских татар либо другой любой народности в Крыму нарушаются, никто никогда не представил. Я очень рассчитываю, что наши турецкие соседи будут проводить все-таки свою линию по отношению к Украине, с одной стороны, и к Крыму - с другой, объективно. Не будут подыгрывать тем самым националистически настроенным политикам-радикалам, которые, собственно и планируют вот эти акции походов на Крым, включая применение силы. И не будут стимулировать подобные настроения путем попыток прибегать к бандеровской риторике.
В СМИ появилось большое количество сообщений о подготовке самых масштабных за последние четверть века американских учений в целом ряде стран Восточной Европы. Речь идет о предстоящих в мае маневрах "Защитник Европы 2020" ("Defender Europe 2020"). В контексте достаточно очевидных охлаждений в отношениях между Россией и НАТО становимся ли мы сегодня свидетелями зарождения новой "холодной войны"?
Сергей Лавров: Во времена "холодной войны" имела место большая операция НАТО по наращиванию в Европе вооруженных сил, включая усиление американского присутствия. Ежегодно проводилась операция "REFORGER", так называемое "Возвращение войск в Германию", когда американцы "обживали" ФРГ, где сейчас находятся десятки военных баз. Но это натовские дела. "Defender" переводится как защитник. От кого защищаться? Они говорят, что собираются защищаться не от России, а от некого "сопоставимого противника". Сопоставимого с точки зрения военного потенциала НАТО. Однако трудно найти отвечающий критерию сопоставимости объект применения этих усилий. Если посмотреть на официальные данные - не наши, а зарубежные - по военным расходам и военной технике, практически по всем видам вооружений (боевые самолеты, ударные вертолеты, бронемашины пехоты, БТР, боевые корабли, подводные лодки), то только европейские члены НАТО, без учета американских цифр, превосходят наши вооруженные силы примерно в два раза. Это очень показательная штука. Поэтому где они нашли сопоставимого противника, я не знаю. Мы уж точно не являемся доминирующей военной силой в Европе. Таковой является НАТО. Несмотря на то, что европейское пространство уже перенасыщено и военными объектами, и вооружениями, несмотря на то, что движение НАТО на Восток уже создало достаточно серьезные проблемы в сфере стратегической стабильности в Европе, несмотря на то, что происходит сращивание НАТО с Евросоюзом, натовцы пытаются проводить совместные учения, завлекая в них под предлогом членства в ЕС нейтральные государства. Например, такие как Финляндия и Швеция. В контексте сотрудничества НАТО с Евросоюзом в военной сфере придумали термин "военный шенген", который предполагает модернизацию всех транспортных артерий вплоть до восточной границы НАТО таким образом, чтобы любая боевая техника, в том числе самая крупная, могла беспрепятственно проходить на Восток. Я думаю, что уже одного этого факта достаточного, чтобы понять опасность подобных игр. Конечно, мы должны на это отвечать. Эти запланированные на апрель - май учения "Defender 2020", к которым уже достаточно давно началась подготовка, предполагают переброску более 30 тысяч единиц американской военной техники дополнительно к тому, что у американцев и у европейцев здесь уже есть, в дополнение к размещенным здесь военным ресурсам и активам. А также предусмотрена переброска более 20 тысяч американских военнослужащих. Формально учения, кстати, объявлены как американские, но с приглашением партнеров по НАТО. Это интересный момент. Одна из возможных причин заключается в том, что американцам гораздо проще самим все это планировать и реализовывать по своей команде, не будучи даже символически сдержанными какой-то натовской дисциплиной. Хотя командующий силами США в Европе одновременно является командующим силами НАТО в Европе. В общей сложности в учениях примут участие более 40 тысяч человек. Разумеется, мы будем реагировать. И, разумеется, мы будем реагировать таким образом, чтобы это не создавало каких-либо ненужных рисков. Но мы не можем игнорировать процессы, которые вызывают очень большую озабоченность. Наши ответные меры неизбежны.
Надеюсь, любой нормальный военный, любой нормальный политик это понимает. Наверное, те, кто провоцирует такого рода учения, абсолютно не оправданные, хотят, чтобы последовали ответные меры и чтобы дальше нагнеталась напряженность. Но нужно подчеркнуть немаловажный аспект: все, что мы делаем в ответ на создание натовцами угроз нашей безопасности, мы делаем исключительно на своей территории. Равно как и все наше ядерное оружие находится на нашей территории, в отличие от американского ядерного оружия.