Участники клуба "Валдай" знают, в чем причины кризисов на Ближнем Востоке

Мероприятие, организованное совместно с Институтом востоковедения РАН, проходит уже девятый раз и за это время превратилось в известную среди международных специалистов площадку для обмена мнениями. Замминистра иностранных дел РФ Игорь Моргулов подчеркнул, что "высокий уровень участников позволяет объективно рассмотреть сценарии развития ситуации в регионе".

Участники конференции выделили несколько основных трудностей на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Среди них, как считает директор программы конфликтного регулирования в Центре Картера Хрэр Бальян, доступ к воде, демография и социальная обстановка, дефицит новых технологий.

Другой тормозящий фактор - постоянное вмешательство внешних сил в дела региона.

Все участники встречи солидарны во мнении, что практически ни один конфликт на Ближнем Востоке разрешить пока что не удалось, но это не повод опускать руки. Если произойдет фрагментация, то есть Ближний Восток и Северная Африка потеряют региональное единство, то "пространство от Атлантики до Ирана превратится в огромную "Зону" из "Пикника на обочине" братьев Стругацких, куда в поисках лихой удачи потянутся отчаянные сталкеры". Такой мрачный прогноз дают авторы доклада клуба "Валдай" под названием "Ближний Восток: к архитектуре новой стабильности?".

Виталий Наумкин, научный руководитель Института востоковедения РАН

Какова ситуация с российской помощью восстановлению Сирии сейчас?

Виталий Наумкин: Россию последнее время заботят в Сирии две гуманитарные проблемы - возвращение беженцев и восстановление разрушенной войной страны. Пока что серьезных подвижек ни в том, ни в другом вопросе нет. Правда, много тысяч беженцев уже вернулись, но этого недостаточно. Недостаточное возвращение беженцев связано с тем, что не удалось добиться серьезного изменения позиции большинства западных государств и региональных акторов, чтобы они согласились оказывать помощь районам, находящимся под властью сирийского правительства Башара Асада. Большинство из них сегодня не выражают желания оказывать даже гуманитарную помощь. Россия пытается доказать партнерам, что необходимо помогать людям, и что это - не поддержка режима Асада, а гуманитарная проблема. Они не хотят делать это, надеясь на смену режима. Но Сирия держится, несмотря на дефицит товаров первой необходимости, медикаментов, топлива. Санкции против Ирана тоже сыграли негативную роль, не давая возможности Тегерану оказывать помощь Дамаску в полном объеме. Россия делает многое, определенная помощь идет, но полностью решить все сирийские проблемы, объем которых оценивается в сотни миллиардов долларов, мы не можем. Но у нас уже есть соглашения в рамках российско-сирийской межправкомиссии о целом ряде проектов. Удалось убедить и российские частные компании участвовать в этом.

Каковы шансы, что находящиеся сейчас де-факто под контролем Турции территории на севере Сирии вернутся под управление Дамаска?

Виталий Наумкин: Это произойдет, но вряд ли сразу. Давайте базироваться на словах президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который заявляет, что турецкое присутствие в Сирии - временное, до тех пор, пока с сирийской стороны присутствует угроза национальной безопасности Турции.

Василий Кузнецов, руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН:

- Сегодня каждая заинтересованная сторона в процессе попыток ливийского урегулирования отстаивает свои интересы, это касается Италии и Франции, стран Персидского залива и Турции. Прошедшая недавно Берлинская конференция по Ливии была направлена на консолидацию усилий. Однако главные проблемы находятся внутри Ливии. Обе соперничающие стороны, Правительство национального согласия во главе с Фаизом Сараджем и Ливийская национальная армия во главе с Халифой Хафтаром не могут просто взять и сказать, что они прекращают соперничество. И в того и в другого вложено слишком много средств, и сами они приложили немало усилий, чтобы останавливаться на полпути. Кроме того, как только интенсивность противостояния этих двух сторон снижается, тут же начинаются конфликты внутри их собственных структур. Такая ситуация обусловлена слабостью игроков в Ливии, где нет твердого легитимного центра, такого как Дамаск в Сирии. Надо отметить и то, что внешние силы имеют достаточно мало рычагов давления на противоборствующие стороны в Ливии. Во-первых, при общей численности населения страны в 6,3 миллиона человек на руках там имеется, по разным оценкам, от 12 до 24 миллионов единиц стрелкового оружия. Грубо говоря, это по три "Калашникова" на каждого. Плюс, благодаря нефтяным запасам Ливия имеет и денежные средства. Еще один момент - идеологическое противостояние в Ливии не доходит до степени смертельной вражды, то есть сторонники любой из сторон фактически могут не опасаться, что в случае проигрыша они все будут уничтожены физически.

Что касается перспектив урегулирования, то сейчас вопрос в том, чтобы наладить работу механизмов, направленных на это. Соответствующие варианты уже были озвучены в Москве, Берлине, на Мюнхенской конференции по безопасности. Параллельно с усилиями Москвы, Европы, Турции, стран Персидского залива есть еще одно государство, которое, возможно, будет заинтересовано помочь в ливийской проблеме. Это Алжир, где новый президент Абдельмаджид Теббун заинтересован в том, чтобы показать успехи на дипломатическом поле.