Почему власти Ростова крепкий особняк записали в аварийный

Многодетная мать из Ростова-на-Дону Нарина Рашутина в одиночку вынуждена доказывать, что ее дом, который лишь немного пострадал во время пожара, пригоден для проживания их большой и дружной семьи.

Техническая экспертиза была проведена без посещения дома экспертом и без участия специалистов, вынесших строгий вердикт. Следствие затягивает сроки. В итоге дом, рыночная стоимость которого 12 миллионов рублей, чьим-то росчерком пера оказался просто обесценен. А многодетная семья может в одночасье стать бездомной.

Двухэтажный частный дом расположен в центре донской столицы, где в 2017 году произошел крупный пожар, лишивший крова над головой жителей двух кварталов. Тогда поговаривали об умышленном поджоге старой застройки и о "черных риелторах", которые были кровно заинтересованы в участках под строительство высоток в престижном месте.

Десятки домов выгорели подчистую. Рашутины живут с краю, и пожар лишь частично дошел до них. Языки пламени от соседнего саманного дома в ветреный день "облизнули" кровлю их дома.

- Крыша - это единственное, что у нас тогда сгорело, а сам дом как стоял, так и стоит, - рассказывает Нарина, приглашая меня в чистый уютный двор, выложенный тротуарной плиткой. Красивый навес, под ним у забора мангал и большой стол, где любит собираться многочисленное семейство.

Уцелели полностью все два этажа. А денег, выданных в качестве материальной помощи на первые нужды, хватило на восстановление кровли. На первом этаже кухня-столовая с красивой мебелью и обеденным столом, санузел. Везде теплый пол. На втором, куда я поднимаюсь по деревянной лестнице, еще три спальни и гардеробная. Везде чисто и красиво.

- Единственное, что мы сделали, - после восстановления крыши потолки обновили. И, кстати, обратите внимание на наши межэтажные перекрытия - они бетонные. Сантиметров 30 точно. А в этой горе-экспертизе сказано, что и они сгорели.

Просторный дом площадью около 100 квадратных метров был построен в 2007 году.

- В конце 90-х мы купили часть участка, снесли старые постройки и начали строительство нашего семейного гнезда. Мой муж был обыкновенным водителем. Но мы старались делать все с любовью, у нас же было двое взрослых детей и уже пошли внуки. Строили на совесть - для себя же! Строительство было хоть и долгим, но капитальным, - вспоминает Элеонора Саркисовна, мама Нарины. Пенсионерка то и дело вздыхает, на глазах слезы: "Это наш дом. Посмотрите, разве он аварийный?"

А у меня в голове - всем бы так жить! Дом шикарный, с отличным ремонтом и всеми удобствами.

- Во время пожара весь район тут же обесточили, прекратили подачу газа. А потом мы подключили вновь все коммуникации, - продолжает рассказ Нарина. - Наш ремонт занял несколько месяцев, мы вернулись домой от сестры, которая нас на время приютила, и зажили по-прежнему. Тогда с пострадавшими домами была неразбериха. Кому-то этот пожар на руку оказался - они из своих хибар переехали в благоустроенные квартиры. На таких и был расчет. Но только не на нас.

Реальная стоимость дома и участка сегодня составляет не менее 12 миллионов рублей. Но денег никто не предлагал. Фото: Елена Мелихова

Первое время жильцам запрещали что-либо делать с жильем. Все это время Рашутина писала письма в администрацию Ростова, просила разрешить восстановить дом, а также уточнить его статус. Но письма оставались без ответа.

- Что самое интересное, в феврале (через полгода после пожара!) мы узнали результаты экспертизы, которая якобы была проведена по нашему дому. Согласно заключению экспертов, наш дом оказался признан негодным к проживанию. Возмущению нашему не было предела: как же так, ведь в доме у нас не побывало ни одного эксперта!

А ведь следующая стадия после признания дома непригодным к проживанию - его снос. Ситуация кажется бредовой. Нонсенс в том, что зачастую люди, живущие в нечеловеческих условиях, безуспешно пытаются доказать, что находятся в опасности. Но власти не признают их дома аварийными, заставляя жить едва ли не на развалинах. В данном случае происходит обратное.

- Кому-то просто очень нужно, чтобы мы освободили этот участок. Но почему бы тогда не поступить по совести. Я допускаю, что эта земля кому-то очень нужна. Почему бы тогда не выкупить дом и участок у нас. Только по рыночной или кадастровой стоимости. Стоимость нашего дома и участка, на котором он стоит, 12 миллионов рублей. Но деньги нам никто не предлагал. Да и не нужны они нам. Мы хотим спокойно жить на своей земле и в своем доме. Спокойно растить детей и не бояться, что нас подожгут, чтобы избавиться.

Шокированная результатами экспертизы, Нарина стала бить во все колокола.

- Я устала обивать пороги чиновников, которые меня лишь успокаивали: мол, не о чем переживать. Но, как оказалось, решение комиссии о признании дома непригодным к проживанию оспорить можно только в течение трех месяцев. Но когда я о нем узнала, времени прошло больше.

Матери ничего не оставалось, как подавать в суд на администрацию города, ведь требовалось доказать, что дом признан непригодным к проживанию незаконно. Но суд отказал: по сроку давности.

Потом была апелляционная жалоба, к которой ростовчанка приложила подтверждение запросов к мэрии, оставшихся без ответа. До декабря 2018 года дело несколько раз откладывалось.

По запросу суда наконец была предоставлена та самая экспертиза, которую и экспертизой-то назвать сложно. Ее якобы выполняли 12 членов комиссии, правда, в графе "подпись" напротив фамилий никто не расписывался да и по факту на объект не выезжал. Единственная виза, которой заверен "документ", принадлежит некоему эксперту ООО "Ростовгипрошахт".

Сейчас дело Рашутиной дошло до Верховного суда. В надежде добиться справедливости ростовчанка обратилась и к главе Следственного комитета России, который взял ситуацию под личный контроль.

- В рамках всего процесса, который длится уже третий год, я пыталась защитить свои конституционные права, право своих детей на жилье.

Пройдя немалый путь, я понимаю, как часто чиновники и сотрудники различных проверяющих инстанций выносят решения с нарушениями. Просто не выполняют своих должностных инструкций, нарушают установленные законом сроки.

У Нарины три сына, четырехлетний Артем, 13-летний Максим и 20-летний Данил. Также в доме прописаны еще три племянницы Нарины.

Жизнь всех этих детей зависит от того, чем закончится эта проверка.

- Мы очень, очень надеемся на помощь и на то, что справедливость восторжествует, - в слезах говорит Элеонора Саркисовна. - Я из этого дома никуда не уйду.

Тем временем

Вступились сверху

Председатель СК России Александр Бастрыкин поручил руководству регионального следственного управления доложить обо всех обстоятельствах возможных нарушений прав многодетной матери и принятых по данному факту процессуальных решениях.